Мы имеем возможность вблизи рассмотреть развалины.
Повсюду на железнодорожных путях кипит работа. Во второй половине дня остановка, где нас кормят. Возникает страшная сутолока.
Довольствие — грех жаловаться: 100 г сливочного масла, 250 г колбасы.
Едем однообразной тоскливой степью.
Около 20 часов ложимся спать, в купе набилось 7 человек — четверо спят на скамьях, трое под скамьями. Я улегся посередине на вагонном полу.
В вагонах топят, так что спится неплохо.
Рано утром прибываем в Днепропетровск.
Здесь выдача довольствия происходит довольно медленно. Очередь длиннющая, человек, наверное, 100.
Но я сегодня действую похитрее. Как только поезд где-нибудь останавливается, я пережидаю первый наплыв, а потом спокойно иду выпиваю свой кофе и съедаю супчик. Суп дают везде и сколько угодно.
Местные женщины повсюду предлагают нам купить яиц — корзинка 100 штук стоит 45 рейхсмарок. Правда, потом, когда пересчитаешь, выясняется, что яиц не 100, а только 80. Продают и свойское сливочное масло за 20 рейхсмарок, и многое другое.
Покупаю пару килограммов яблок — 7 штук стоят 1 рейхсмарку.
Пейзаж по-прежнему однообразный.
Все вокруг погружены в чтение — впрочем, а что еще делать в дороге?
На одной крупной станции солдатам выдают так называемую посылку от фюрера. Это происходит быстро, без задержек — от силы полчаса.
С наступлением темноты ложимся спать.
Рано утром прибываем в Пшемысл. Высаживаемся из поезда. Багаж перевозим на телеге в казарму, там сдаем его в бараке, съедаем вкусный горячий суп, после чего нас направляют на дезинсекцию — избавлять от вшей.
Носильные вещи сдаем связанными в большой узел. После этого в душ минут на двадцать. Мыло и полотенце нам выдают. Потом часа полтора ждем, пока прибудет наша обесвшивленная одежда. Наконец, все одеваются, получают довольствие, обменивают деньги и так далее.
Примерно в 14 часов садимся на поезд, который повезет нас до Германии, но вместо 14 отъезжаем только в 17 часов.
Вечером около 23 часов прибываем в Краков. Там пересадка. Поезд на Бреслау отошел полчаса назад, теперь приходится ждать поезда из Лемберга (Львова. — Прим. перев.), который приходит только к часу ночи с двухчасовым опозданием.
Давка на платформе страшная — все хотят уехать лембергским поездом. С великим трудом втискиваюсь в вагон и нахожу место в тамбуре.
Мне еще повезло — один унтер-офицер с багажом устроился в отхожем месте. Ни о каком сне нечего и думать — тут и ноги вытянуть нет никакой возможности. Я и не представлял, что поезд может быть так битком набит людьми.
Рано утром в 6 часов мы в Бреслау, там приходится 3 часа ждать — нам, видите ли, запрещено ехать обычными пассажирскими поездами! А с какой стати?
Здесь же на вокзале мы едим, потом я иду ненадолго в город. Наконец, отъезжает наш поезд. К полуночи я в Магдебурге, а поезд в мой родной город будет только утром.
Иду в зал ожидания Красного Креста. Время проходит быстро, и я первым же поездом еду в свой родной Фёльпке, где и начнется мой настоящий отпуск.
Мне повезло: свой день рождения — мне исполнялось 22 года — я отмечал дома. Мои родители, родственники, сестры и братья были страшно рады моему приезду.
За 10 дней пребывания дома я поправился на целых 5 кило!
Раньше 9–10 часов утра не поднимался — просто не получалось. Дни летели один за другим.
2 ноября снова собираться и отправляться назад на Кавказ. До Германии я добирался 11 дней, интересно, сколько же времени займет обратный путь?
Встаю в 6.30 утра. В 7.43 отходит поезд. Кто знает, когда суждено мне вновь вернуться сюда? Если вообще суждено.
В Эйслебене стоянка один час. Поскольку мне в скорых поездах передвигаться воспрещается, должен ждать следующего, обычного. Идиотское распоряжение, смысл которого мне совершенно непонятен. Но ничего не изменишь.
В 11.24 я хотел было поехать из Магдебурга на Дрезден, но узнал, что в 17.20 через Берлин идет прямой поезд на Пшемысл.
Вынужденной задержкой в Магдебурге я воспользовался, чтобы разыскать и навестить родственников моих павших боевых товарищей унтер-офицера Ваака и обер-ефрейтора Хайна и лично рассказать им о том, как они погибли.
В 17.20 отъезд, и мы с унтер-офицером Шальком получаем местечко у окна. В вагоне жарко и спать можно только сидя.
Как там моя рота на Кавказе? Все ли живы?
Через Берлин и Бреслау к 16 часам попадаем в Пшемысл. В темноте тащим багаж, отмечаем свидетельства, потом в «Блоке 5» находим место для ночевки. После этого ужинаем.
Мы попытались остаться на ночь здесь, но ничего из этого не вышло.
Около 22 часов сели на поезд, по 4 человека в купе. Один спит в подвешенном сетчатом гамаке, двое — на скамьях, а я решил устроиться на полу.
Около полуночи к нам ввалились еще несколько человек солдат, так что пришлось спать сидя.
Дорога через генерал-губернаторство [2] еще отличается неким разообразием. Но стоило нам оказаться в России, как начался тоскливый однообразный ландшафт.
Не на что и в окно посмотреть.
Доедаю сегодня последний домашний бутерброд.
Вечером получаем довольствие — 100 г сливочного масла и солидный ломоть ветчины.
Нас пока что 5 человек в купе. При свече толкуем о жизни до 21 часа.
Сегодняшнюю ночь сплю наверху, на багажной полке.
Около 8 утра мы в Знаменке, здесь мы выходим, а состав отправляется назад порожняком.
Идем в зал ожидания и завтракаем.
Здесь же получаем и довольствие: 100 г сливочного масла и 300 г колбасы.
Поев и наведя необходимые справки, идем в расположеннное в пяти минутах ходьбы солдатское общежитие.
Там на обед картошка, капуста, гуляш. Цена 60 пфеннигов. Все очень вкусно. Поев, выходим на свежий воздух побродить.