Book.

На следующий день я снова находился на участке 7-й роты. Я заметил двух русских солдат, по всей видимости, вестовых, и застрелил одного из них с 400 метров. (117-й) Второй солдат успел спрятаться, но спустя какое-то время решил переползти на новое место и в итоге поплатился за это собственной жизнью. (118-й) Затем в поле моего зрения попал вражеский часовой. Я долго наблюдал за ним и застрелил его после смены караула. (119-й) Расстояние составляло 300 метров, свидетелями были ефрейтор Лихтенбергер и гренадер Бюттнер.

На рассвете 21 ноября 1944 года я занял позицию с удобным обзором и заметил, что русские солдаты стали вести себя более осторожно. Тем не менее я остановил свое внимание на часовом, который сменился с караула и направился к блиндажу. Я убил его с расстояния в 400 метров. (120-й) Мне ответил огнем советский автоматчик, и я убил его с того же расстояния. (121-й) Моим свидетелем был ефрейтор Лихтенбергер. 22 ноября 1944 года я заметил советских солдат, строивших блиндаж. Я подстрелил двух человек с расстояния в 400 метров. (122-й), (123-й) Затем в поле моего зрения попали вражеские солдаты, перебиравшиеся из передового ночного окопа в дневной. Я подстрелил еще двоих с расстояния в 300 метров. (124-й), (125-й) На этот раз моими свидетелями были ефрейторы Броднак и Мадус.

На следующий день, 23 ноября 1944 года, я получил благодарственное письмо от командующего 4-й танковой армией генерала Фрица-Губерта Грезера, благодарившего меня за мою 75-ю победу. Это было признание моего давнего успеха, потому что на день вручения письма на моем счету было уже 125 убитых вражеских солдат.

В знак признания моей сто одиннадцатой победы 20 ноября 1944 года я получил благодарственное письмо от командующего 48-м танковым корпусом, генерал-лейтенанта Максимилиана Рейхсфрайхерра фон Эдельсхайма. Он также прислал мне посылку с ценными вещами. 25 ноября 1944 года в сводке Вермахта сообщалась: «Снайпер ефрейтор Сюткус из 196-го гренадерского полка за пять месяцев одержал 125 индивидуальных побед».

28 ноября 1944 года на участке 7-й роты близ Ястжебца я заметил оживленное движение по магистрали снабжения. Русские чувствовали себя в безопасности, находясь под покровом легкого тумана. Я находился в 300 метрах перед нашими позициями и имел прекрасный обзор. Выстрелом в грудь я убил русского, предположительно офицера, с расстояния в 400 метров. (126-й) Затем еще одного, когда тот внезапно остановился. (127-й) Свидетелем был гренадер Эльмер. В тот же день в том же месте, при наблюдении за окружающей местностью, я попал в прицел вражеского снайпера. Под камуфляжной курткой на мне был плотный защитный жилет. Он позволял защититься от выстрела с расстояния в 400 метров. Я решил рискнуть и получить пулю в грудь. Я притворился мертвым и продолжил наблюдение за русским снайпером. Когда он покинул свой тайник, я выстрелил ему в спину. (128-й) Эту победу засвидетельствовал гренадер Эльмер. В конце того же дня наши минометы ударили по тылам вражеских войск. Когда обстрел закончился, я увидел множество бегущих красноармейцев. Двое из них пытались навести порядок при отступлении. Я застрелил обоих с расстояния в 350 метров. (129-й), (130-й) Моим свидетелем был ефрейтор Лихтенбергер.

Ходатайство 196-го гренадерского полка от 21 ноября 1944 года о награвдении Бруно Сюткуса знаком «Снайпер»

Командиром нашего полка в те дни был майор Шульце. 24 ноября 1944 года за участие в боевых действиях на передовой на излучине Вислы и за мои индивидуальные победы я получил отпуск и провел неделю в солдатском доме отдыха, в бывшем санатории в Буско, недалеко от линии фронта. Когда я прибыл туда, медсестра Красного Креста Эрика Ленц усадила меня за стол рядом с собой. Она с любопытством наблюдала за тем, как я тщательно вычистил винтовку, а затем сапоги. Эрика молча взяла у меня камуфляжную куртку и начала латать дыры, оставленные в ней русскими пулями. Затем велела мне отправляться в кино. Когда сеанс закончился и я вернулся к ней, моя куртка была аккуратно заштопана. Затем в столовой она отдала мне свою порцию пудинга, полагавшегося в качестве десерта. Эрика была симпатичной девушкой и очень понравилась мне. Скоро я стал постоянно думать о ней, и днем, и ночью. Я поймал себя на том, что часто напеваю мелодию популярной в то время и любимой солдатами песни «Эрика».

Среди пустоши цветет маленький цветок.

И зовется он — Эрика.

Этот славный цветок в женском обличье прочно поселился в моем сердце. Судя по всему, я ей тоже нравился, потому что она нередко оказывала мне особые знаки внимания. И все-таки я знал, что эта девушка не для меня. Я был простым солдатом, который мог погибнуть в любой день от пули русского снайпера. Мне раньше никогда не приходило в голову, что волей судьбы мне придется постоянно быть на переднем крае войны и посчастливится дожить до ее конца.

Бруно Сюткус с медсестрой Красного Креста Эрикой Ленц, декабрь 1944 года. Снайпер снял оптический прицел со своей винтовки Mauser ZF-K98k

Мой отдых продолжался до 8 декабря 1944 года. Затем я вернулся в свой батальон, находившийся под Ястжебцом. На рассвете 9 декабря я оказался в расположении 5-й роты. Моей следующей жертвой стал русский часовой, сменившийся из караула. Я застрелил его с расстояния в 300 метров. (131-й).

Вскоре я заметил еще одного русского, который расхаживал туда-сюда, пытаясь согреться. Он неосторожно вышел из укрытия, и с расстоянии в 300 метров я убил его. (132-й) Затем я убил второго вражеского солдата. (133-й) С расстояния в 400 метров я застрелил русского солдата, направлявшегося из окопа к ферме. (134-й) Следующая моя жертва появилась из блиндажа и принялась вычерпывать из него воду. Я попал врагу в грудь. (135-й) Еще один солдат решил посмотреть, что стало с его товарищем. Я попал ему в грудь с расстояния в 300 метров. (136-й) Меня, по всей видимости, заметили советские пулеметчики, потому что открыли по моей позиции мощный огонь. Их пули свистели прямо над моей головой. Я смог благополучно отползти на другую позицию. Русские не заметили моих передвижений и продолжали обстреливать прежнее место. Теперь я получил хороший обзор и продолжил наблюдение за двумя пулеметчиками с расстояния в 300 метров. Выждав некоторое время, я застрелил их. (137-й), (138-й).

Ближе к концу дня я наблюдал за сменой караула, происходившей в 300 метрах от меня. Я убил часового выстрелом в грудь и видел, как он упал. (139-й) К нему подбежали два солдата, которых я застрелил с расстояния 300 и 320 метров. (140-й), (141-й) Свидетелями были обер-ефрейтор Эрих Шмидт, гренадер Рихард Новак, ефрейторы Макс Бартель, Мачик и Антон Дюбайль, все из 5-й роты 196-го полка.

68-я пехотная дивизия ничего не могла изменить на русском плацдарме площадью в 25 квадратных километров. Русские численно превышали немцев в одиннадцать раз. Соотношение в танках было двадцать пять к одному. И все же они не смогли быстро захватить этот участок фронта. Враг сосредоточил предельное количество войск на Барановском плацдарме. Все это свидетельствовало о предстоящем крупном наступлении, предположительно запланированном на январь 1945 года. Когда болота и реки замерзнут, передовые части советской армии беспрепятственно двинутся на запад.