Матвей добежал до угла учебного корпуса и заглянул в первое окно. В нос ударил запах сырости и кострища. Взору открылась небольшая комната с разобранными полами. Он пригнулся и направился дальше. В отличие от казармы, сооружение, которое Забелин назвал учебным корпусом, представляло собой похожее на барак кирпичное строение с множеством комнат. Осмотрев каждую и убедившись, что эта часть здания нежилая, он взялся за подоконник последнего окна и перевалился внутрь. Как и везде, здесь царили разруха и запустение. Повсюду валялись обломки столов и стульев. В углу сиротливо стоял раскуроченный шкаф. Под ногами хрустело стекло. Осторожно прокравшись к дверному проему, Матвей выглянул в коридор и тут же различил голоса Забелина и дежурного. Они по-прежнему были в фойе и негромко что-то обсуждали. Матвей осторожно открыл дверь напротив. Это помещение разительно отличалось от тех, что он осмотрел. Оно было убрано и в нем стояло с десяток ученических столов и стульев. На стене висела обычная школьная доска. В соседней комнате также был оборудован класс. Здесь еще была и наглядная агитация в виде плакатов с подробным описанием оказания первой помощи при повреждении конечностей, карта мира, несколько стендов со схемами технологического процесса различных производств. Матвей узнал установку для переработки нефти и атомный реактор. По соседству был оборудован небольшой кинозал. Вместо стульев были скамейки, которые стояли перед телевизором. Рядом, на столе, давно забытый видеомагнитофон и лазерный проигрыватель.
Осторожно прикрыв двери, Матвей прокрался в фойе. Забелин с дежурным продолжали пялиться в экран монитора.
Бесшумно ступая, Матвей подошел и встал сзади.
— По ходу Цыба в глухом ауте, — констатировал дежурный. — Сейчас пацаны на меня наедут.
— Не ной, — предостерег Забелин.
Матвей приподнялся на цыпочки и заглянул через плечо Щеглова. На экране монитора были видны столпившиеся у кровати Цыбы парни. Размахивая руками, они что-то бурно обсуждали.
— Жаль, что звука нет, — посетовал Забелин.
— А где новенький? — робко спросил дежурный. — Я так и не понял, как он Цыбу…
— В окно влез, прополз вдоль кроватей, сбросил на пол и навалял, — угадал Забелин. — И никакой он вовсе не новенький.
— А кто?
— Учить вас будет.
— Чему?
— А разве нечему? — хмыкнул Забелин. — Видал, как Цыбу уделал?
— Так любой может.
В этот момент толпившиеся у кровати Цыбы парни дружно посмотрели прямо в камеру.
— Доперли! — обрадовался как ребенок Забелин. — Для этого нужно было консилиум собирать.
От толпы отделились трое и направились в сторону выхода.
— Сюда идут, — догадался Забелин.
— Так где же этот учитель? — задумчиво проговорил дежурный.
— Здесь я! — сказал Матвей.
Забелин вздрогнул, а Щеглов отскочил к столу. Враз повернувшись, они некоторое время смотрели на Матвея, словно перед ними был инопланетянин. Потом лицо Забелина просветлело:
— Ты и сюда через окно?
Матвей кивнул:
— А зачем? — удивился Забелин.
— Побоялся, что кто-то их этих, — он показал на экран, — снаружи казармы остался.
— Да, тебе бы пришлось туго, — кивнул Забелин.
— Ты меня не понял, — вздохнул Матвей. — Я за них побоялся, ведь кроме Цыбы мне больше никого не разрешили бить…
Забелин уронил ему на плечо руку и расхохотался.
В это время в фойе влетели сразу несколько возмущенных парней. Они были одеты в одинаковую камуфлированную форму. На ногах тяжелые армейские ботинки.
— Щегол, сука, кто… — завопил, но тут же, увидев Забелина, осекся коренастый парень с широким лицом и бесцветными бровями.
— Чавкин, ты чего раскричался? — строго спросил Забелин.
Вместо ответа парень развел руками и открыл рот.
— Там, — вбежавший первым показал в направлении казармы, потом посмотрел на монитор и, догадавшись, что Забелин все знает, передернул плечами: — Кто его так?
— Кого? — сделал вид, будто не понимает, о чем речь, Забелин. — Ты, Вася, чего врываешься как угорелый?
— Цыбу, — наконец обрел дар речи Чавкин. — Мы в казарму с занятий вернулись, а он у стены лежит. Морда разбита, — он бросил полный негодования взгляд на Щегла и вновь уставился на Забелина. — В центре никого, кроме дежурного, не было.
— И вас, — добавил парень, которого Забелин назвал Василием.
— А сам он что говорит? — Забелин сделал вид, будто озадачен происшедшим.
— Ничего, — подал голос третий. — За что его так?
Он был выше своих дружков. Смуглое лицо, черные волосы и отливающий синевой подбородок делали его похожим на кавказца.
— Грузин, — Забелин зло прищурился, — ты что, меня в чем-то обвиняешь?
— Цыбе кто-то навалял прямо в казарме, — Чавкин сверкнул глазами в сторону дежурного и вновь уставился на Забелина: — Неужели Щегол не видел?
— Видел, — насмешливо глядя на бойцов, подтвердил Забелин. — И я тоже знаю, кто это.
— Уж не он ли? — глядя на Матвея, неожиданно вскинулся Вася.
— А ты, Красилов, догадливый, — похвалил его Забелин и отошел в сторону. — Разрешаю вам наказать за своего товарища этого урода.
Матвей этого ожидал и был готов к такому развитию событий. Забелин явно считал себя фюрером местного разлива. Воспитанный на дешевых американских фильмах про спецподразделения и тайных агентов, он создал свою методику подготовки и оболванивания боевиков. Возомнив себя гуру, Забелин просто наслаждался данной им властью.
Между тем, недоверчиво глядя на своего командира, Красилов сжал кулаки:
— Кто это?
— Вот ты и узнай, — Забелин сделал еще шаг в сторону. — Мы этого чела на территории отловили. Возможно, Цыба его рук дело.
— А ты что видел? — раздался из-за спины Красилова голос Чавкина.
Дежурный бросил вороватый взгляд на Забелина и потупился.
— Чмо! — бросил Грузин.
— Ты что в казарме забыл? — глядя исподлобья в глаза Матвею, Красилов нахохлился. — За металлом лазил?
Матвей понял, что парни впервые в подобной ситуации и не понимают, что им делать. Одновременно у него закралось подозрение, что Забелин попросту решил его использовать для тренировки своих бойцов или сдачи своеобразного экзамена. А что, неплохо придумал, если так. Одним махом избавляется от нежеланного свидетеля своих любовных похождений, мстит за испорченный кайф, а заодно повяжет кровью этих сосунков.
— Чего молчишь? — Чавкин с опаской покосился на Забелина и вышел вперед. — За что Цыбу отоварил?
— Разве нельзя? — Матвей сделал лицо удивленным.