— Зачем?
— В клуб с пацанами собрались…
— Ты учиться собираешься? — напрямую спросил его Привезенцев.
— Зачем? — лицо отрока вытянулось от удивления. Причем реакция была до того откровенна, что пришлось уже удивляться Привезенцеву:
— Как это зачем?
— Я по специальности работать не собираюсь, — прогнусавил парень и стал колупать ладонь.
— Может, тебя в армию определить? — задумчиво проговорил Привезенцев.
— Сам же знаешь, что не сделаешь это.
— Сколько? — этот диалог с сыном вымотал его не меньше, чем утро четверга, проведенное в номере с трупом, и он устало опустился на кресло.
— Дай пару тонн, — с безразличием в голосе просил Петя.
— Баксов?
— Ну.
— А не жирно?
— Так я ведь на неделю прошу, — почувствовав, что отец колеблется, перешел в наступление сын. — На бензин, да и шкоры новые нужны…
— На неделю ты берешь столько, сколько получает сейчас за Уралом за год врач скорой помощи, — задумчиво проговорил Привезенцев.
— Кто на что учился, — скривился в брезгливой улыбке Петр.
— Ты еще не окончил даже институт! — все еще пытался вразумить сына Привезенцев.
— Окончу, — заверил сын.
— Но люди умудряются еще и семью кормить, — не унимался Привезенцев, пытаясь как-то разбудить в нем совесть.
— Видел я этих людей, — поморщился парень. — Быдло. Двух слов связать не могут. Им там и врачи не нужны. Достаточно права ветеринаров расширить. Пусть сразу и этот компост лечат. Зачем на бюджет такие нагрузки?
— Экономист из тебя что надо, — Привезенцев потянул ручку выдвижного ящика. — Значит, две?
— Две! — выразительно кивнул Петр.
— На неделю?
— Точно, — подтвердил парень.
Привезенцев закатил глаза под потолок:
— Почти по триста баксов в день.
У Петра, как в детстве, опустились уголки губ. Показалось, еще немного, и он заплачет.
— Жалко?
— Хорошо, — Юрий Сергеевич вынул лежащую сверху пачку, отсчитал купюры и протянул Петру: — Вали!
Едва за Петром закрылись двери, Привезенцев вновь взялся рассматривать себя в зеркало. Отек прошел, а о синяке напоминала едва заметная тень зеленого цвета. Ссадины на переносице тоже не видно, да и висок зажил.
— Да что же это такое! — Привезенцев швырнул на стол зеркало. — Когда не надо, заживает как на собаке.
Ему очень нужно было, чтобы следы побоев сохранились до сегодняшнего дня. Но, как назло, они становились все менее заметны. Он посмотрел на огромные напольные часы. До прихода Бастера оставалось совсем ничего. Как быть? Может, попробовать намазаться тенями жены? — подумал он и усмехнулся собственным мыслям. — Глупо. А ведь он так рассчитывал предстать перед глазами американца этаким страдальцем за идеи. Вот, мол, как даются все ваши поручения. Тут не только налицо, на лице политическое преследование. Это было главным аргументом того, что Привезенцев предложил встретиться американцу у себя на даче. Он так и сказал ему: за жизнь не боюсь, привык, но стыдно как мальчишке в такие годы разгуливать на виду у всех с синяками. А что получилось? Придет Бастер и увидит, что обманул его Привезенцев. А может, лечь в кровать? Точно! Юрий Сергеевич попытался представить себя со стороны в постели и стоявшего рядом Бастера.
— Извините мой друг, я не могу вас встретить… Тьфу!
Привезенцев ударил ладонью по зеленому сукну стола, решительно встал и направился вниз. Он спускался по лестнице, когда входные двери открылись и в гостиную вошел охранник. Громила шагнул было к лестнице, но увидев, что хозяин сам спускается, встал:
— Приехал…
— Один? — глядя себе под ноги, спросил Привезенцев.
— Один, — подтвердил охранник. — С ним ваша жена.
— Знаю.
Привезенцев заранее предупредил Галину, чтобы она была во дворе и как-то задержала гостя. Он не хотел говорить в доме. Мало ли? Янки все равно, он здесь временно. Что, если ушлые ребята из ФСБ насовали везде «жучков»? Илья, правда, с завидным постоянством приводит какого-то хмыря, который проверяет, но кто его знает?
— А вот и хозяин! — воскликнула Галя и улыбнулась.
Она стояла у включенного утром фонтана рядом с американцем. В клетчатой кепке с ушами и в очках, он был неузнаваем.
— Здравствуй! — Бастер вышел навстречу.
Привезенцев спустился по гранитным ступенькам и двумя руками схватил узкую ладонь гостя:
— Рад видеть вас у себя дома!
— Вы как себя чувствуете? — участливо заглядывая в глаза, обеспокоенно спросил Бастер.
— Синяки, слава богу, прошли, — стал рассказывать Привезенцев. — Но голова, — он тронул висок. — Они старались бить так, чтобы не было видимых увечий. Уверен, это бывшие сотрудники КГБ.
— Вот как? — глаза Бастера расширились так, что стали больше, чем маленькие круглые стекла очков.
Привезенцев не понял, он делает вид, будто удивлен, или на самом деле напуган.
— А вы думали, на меня простые люди напали? — расстроился Привезенцев, увлекая янки по тропинке вокруг дома.
— Но как вы узнали? — хлопал глазами американец.
— Помните, когда приехал новый посол, вы собирали лидеров нашей оппозиции?
— Да, да, конечно! — часто закивал Бастер. — Я непосредственно занимался этим вопросом.
— Значит, знаете, что нас у входа в ваше посольство встречали журналисты?
— Ну конечно! Это возмутительно!
— А ведь никто из моих коллег не говорил даже женам, что приглашен на мероприятие. — А между тем все центральные телеканалы об этом узнали. Спрашивается, откуда? — он махнул рукой. — Меня тогда от самого дома сопровождало несколько машин. Двоих я запомнил. Их машина несколько раз нас обгоняла, и окно было открыто. Так вот, один из этой парочки был в толпе молодчиков, которые напали на меня.
— Если это так, нужно бить во все колокол!
— У нас колокола издают звон, который поп закажет, — ухмыльнулся Привезенцев, постепенно успокаиваясь: Бастер неподдельно расстроен случившимся.
— Хотите сказать, что в России нет честных журналистов?
— Ну почему же? — удивился Привезенцев. — Вы прекрасно знаете, что таких много. Но что несколько человек могут сделать против целой пропагандистской машины?
— Вы собираетесь дальше продолжать борьба?
— У меня нет другого выхода, — с пафосом ответил Привезенцев.
— Я восхищен вашим мужеством, — обрадовался американец.
— А я вашим, — выпалил Привезенцев.