— А вот мы испортим один лист с пользой. — Саблин подозвал своих товарищей, вооружился карандашом и провел по бумаге линию с извилинами и изломами. — Кто скажет, что это такое? — спросил Виталий.
Катя склонила голову к плечу и первой определила:
— Береговая линия.
— Правильно, старлей, — похвалил Саблин.
— Западная оконечность не совсем правильно очерчена, — нашел недостаток Зиганиди.
— Западная оконечность нас пока не интересует. — Капитан-лейтенант поднял голову и принялся рисовать дальше. — Здесь расположена станция Лазаревская, вот Сан-Мигель, между ними место крушения «Профессора Молчанова». — Остро отточенный карандаш стремительно двигался по плотной чертежной бумаге. — Именно здесь под водой произошло нападение на меня и Сабурову. — Виталий кое-как нарисовал самоходную подводную платформу с двумя аквалангистами на ней.
— Людей, нападавших на вас, интересовал груз затопленного судна, — вставил Николай.
— Не факт, — тут же парировал Саблин. — Их могли заинтересовать только мы. Я сейчас клоню к другому. Радиус действия платформы сильно ограничен. Двигатели питаются от аккумуляторов. Их надо где-то подзаряжать или менять. — Карандаш очертил круг с центром у затопленного «Профессора Молчанова».
— Следовательно, база для платформы находится в пределах этого круга? — спросила Катя.
— К этому я и подводил.
— Никаких плавсредств во время нападения в этой акватории не находилось. Это подтверждают наблюдения с яхты. — Зиганиди задумался.
— Предлагаю следующее решение. — Саблин не стал дожидаться слов Николая. — Мы спускаемся к судну и исследуем береговую линию. Где-то там должна крыться разгадка появления подводной платформы.
— Согласна. — Катя подняла руку.
— И я согласен, — заявил Николай.
— Моего мнения никто не спрашивал, но и я не против. — Шинкевич усмехнулся.
— Вы, Каспар Францевич, пока мы будем обследовать береговую линию со стороны моря, можете по рации живописать своему коллеге-поляку наши похождения в Антарктиде, — разрешил Саблин.
— Если я скажу, что вы по пьяному делу перевернули айсберг, это не будет преувеличением?
— Неужто поляк поверит? — спросил Саблин.
— Он во все что хочешь поверит. Этот человек русских не любит, впрочем, и те в большинстве своем терпеть не могут поляков.
— Тогда говорите что угодно кроме правды, — разрешил Виталий. — Мне лично все равно — поляк, кубинец или немец, лишь бы люди были пристойные. Национальность для меня вторична. Собираемся и едем.
Баллоны уже давно были заправлены дыхательной смесью. На этот раз боевые пловцы решили двинуться в путь на двух вездеходах. Управлять ими было легко, не сложнее, чем автомобилем. К тому же антарктические просторы позволяли справляться с этим делом даже новичкам. Единственная проблема, которую предстояло разрешить, — кто уйдет под воду? Саблин — это понятно, но с Катей или же с Зиганиди? Николай, естественно, рвался в бой.
— Товарищ каплей, я и так при прошлом погружении торчал на борту яхты, — настаивал на своем праве совершить погружение Зиганиди.
— Положим, не торчал, а выполнял мой приказ, — не слишком любезно ответил Виталий. — Мелочей на задании не бывает. Если бы я приказал тебе спать и видел бы в этом необходимость, ты заснул бы.
Катя не вмешивалась в спор, понимая чувства Николая.
— Товарищ каплей! — Зиганиди просительно посмотрел на Виталия. — Ты же сам любишь повторять, что мы одна команда, как пальцы на одной руке.
— Черт с тобой. Мы погружаемся, Катя остается на берегу для подстраховки, — наконец согласился Саблин.
— Есть, товарищ каплей! — воодушевился Зиганиди. — Ты уж, Катя, меня извини за настойчивость, но сама все понимаешь.
— Николай, я не хочу ни с кем портить отношения. — Катя улыбнулась. — Хотя и не отказалась бы взять реванш за свое прошлое погружение.
— Не в этот раз.
Саблин сел за руль вездехода, рядом с ним устроилась Катя. Шинкевич выехал с Лазаревской первым. Он словно решил испытать Саблина, который шел прямо за ним — выбирал не самую легкую дорогу.
— Каспар Францевич хочет продемонстрировать мне возможности своего детища, — проговорил Виталий, выкручивая руль.
Вездеход шел вдоль крутого склона. Если бы не широко расставленные огромные колеса, то машина уже давно перевернулась бы, а так катила себе как по равнине. Саблин даже отважился полихачить, прибавил скорости и обошел Шинкевича. Тот погрозил ему в окно кулаком и тоже надавил на педаль газа. Вездеходы спустились на ровный участок, занятый льдом, и ринулись к морю, поднимая снежные облака. К финишу машины пришли одновременно.
Невысокие волны в бухте, на дне которой покоился «Профессор Молчанов», отливали свинцом. Ветер гнал снежные струи. Саблин выбрался из-за руля. Шинкевич решил не комментировать гонки. Боевым пловцам следовало сосредоточиться перед погружением.
Уже облачившись в теплую одежду и гидрокостюмы, Виталий с Зиганиди принялись выбирать оружие, с которым им предстояло уйти под воду. В таких случаях определиться трудно. Лишний груз сковывает движения.
Виталий выбрал себе пистолет для подводной стрельбы. Оружие скорострельное, грозное, но лишь на близком расстоянии. Николай же облюбовал пневматическое ружье и принялся закреплять линь на конце гарпуна. В случае промаха он смог бы подтянуть его к себе и вновь зарядить ружье.
Под воду боевые пловцы ушли с края льдины. Видимость была отличной. В глубине просматривался корпус «Профессора Молчанова». Первым шел Саблин. Он вытянул руки по швам и неторопливо работал ластами. За ним опускался Николай. Вскоре они уже скользили вдоль корпуса затонувшего судна.
Виталий прежде всего хотел обследовать береговую линию, но все же решил заодно еще раз осмотреть затонувшее судно. В прошлый раз из-за нападения это дело пришлось прервать. Саблин завис над пробоиной. Николай подсвечивал мощным фонарем.
Без сомнения, кто-то недавно успел побывать здесь. Пробоина оказалась сильно расширена. Неизвестные умельцы поработали гидравлическими ножницами и отогнули кусок металла размером где-то метр на два.
Виталий жестами объяснил Зиганиди свои соображения. Теперь он понимал, что их противники не оставили своих попыток проникнуть на судно. И тут из пробоины поднялась череда пузырьков. Саблин дал Николаю знак вести себя максимально тихо, чтобы не выдать свое присутствие. Зиганиди уже и сам сориентировался. Пузырьки, поднимающиеся из пробоины, могли означать лишь одно — внутри находился аквалангист.
Каплей приложил ладонь к корпусу. Внутри ощущалось движение. Там кто-то то и дело касался конструкций, перемещался. Виталий жестами показал Николаю, чтобы тот оставался у пробоины, а сам решил осмотреться. Нельзя было исключать присутствие еще одного аквалангиста поблизости. Под воду редко уходят в одиночку.