— Поспешим! — обронил капитан и, увязая ногами в воде, двинулся по коридору, в дальнем конце которого виднелась дверь с иллюминатором, ведущая в кают-компанию.
За запотевшим стеклом то и дело возникали бледные, словно покрытые мелом, лица ученых. Они с надеждой в глазах поглядывали на Ерохина с Леоновым, которые приближались к ним, рискуя своими жизнями.
Когда капитан с радистом подобрались к двери, за иллюминатором показался руководитель научно-исследовательской группы Михаил Павлович Давыдовский, худосочный бородач с глубоко посаженными глазами.
Он тут же затараторил сквозь дверь, активно жестикулируя при этом:
— Замок заклинило. Так что пытаться открыть ключом бесполезно. — Михаил Павлович едва шевелил губами, посиневшими от холода. — Да и выломать его не получится. Мы уже пробовали…
— Не в обиду вам будет сказано, но мы с Николаем покрепче вас, ученых людей, будем, — неожиданно оборвал его Ерохин. — Так что посторонитесь-ка там.
Спорить Давыдовский не стал. Капитан и радист действительно были крепко сбитыми мужчинами.
Давыдовский коротко кивнул и отошел в глубину помещения вместе со своими людьми. Капитан с радистом переглянулись и, не сговариваясь, стали поочередно ударять в дверь своими могучими плечами. Но заклинившая коробка не поддалась даже и этим совместным усилиям.
Ерохин подскочил к пожарному щиту и сорвал с креплений ярко-красную кирку. Он широко размахнулся и ударил острым концом, но немного промахнулся. Кирка пробила обшивку всего в паре сантиметров от зазора. С третьей попытки капитан попал точно в цель. Кирка вошла между полотном и косяком. Радист тут же ухватился за плоский конец кирки. Капитан подналег плечом на длинную деревянную рукоятку. Было непонятно, что поддастся первым: сломается деревянная ручка, или же стальное полотно будет освобождено.
— Осторожно, рывками, не переусердствуй!.. — шептал капитан, толчками налегая на ручку кирки.
Противно заскрипел металл, и дверное полотно выскользнуло из плена. В кают-компании неровно моргало дежурное освещение. Ученые стояли по пояс в воде. Между ними плавали большие серебристые кофры с аппаратурой.
— Наконец-то! — вырвалось у Давыдовского. — Я уже думал, что нам тут конец придет.
— Вы почти не ошибались. — Ерохин криво усмехнулся, жестом направляя ученых к выходу. — Быстрее на палубу! Судно продержится на плаву минут десять-пятнадцать, никак не больше. Проследите, чтобы все ваши люди покинули борт. Вы их знаете лучше меня.
— Аппаратуру не забудьте! — Руководитель научно-исследовательской группы уже толкал перед собой большой серебристый кофр, похожий на гроб.
— Очень ценное?.. — спросил капитан, придерживая за ручку какой-то длиннющий футляр.
— Бесценное! — Ученый произнес это слово абсолютно серьезно. — Существует пока в единственном экземпляре.
— Ладно, лекцию можно будет и на берегу послушать. Спасайте своих людей и имущество. Вам виднее, что сколько стоит.
Ерохин спешил вернуться на палубу, где уже вовсю шла эвакуация. Теперь он был спокоен за научно-исследовательскую группу. Ученых вызволили из плена, и о них было кому побеспокоиться. Еще один спасательный плот, туго свернутый в цилиндр, ухнул в воду, и тут же сработала автоматика. Зашипел сжатый воздух, выходящий из баллона. Ярко-оранжевый плот почти мгновенно развернулся и закачался у борта «Профессора Молчанова», терпящего бедствие.
Ученые уже вытаскивали аппаратуру на палубу.
— Куда девать все это? — попытался докричаться до капитана Давыдовский.
— На плот грузите. Должен выдержать.
Плот подпрыгивал на волнах. За канаты его подтянули к наклонившемуся борту. Ученые бережно перегружали блестящие кофры с бесценной аппаратурой. Порывами налетал ветер, гнал с берега колючий снег. Невысокое солнце расплывшимся желтым диском светило с небес.
Один из членов научно-исследовательской группы, моложавый мужчина с аккуратной бородкой, подбежал к Ерохину, руководившему эвакуацией.
— Товарищ капитан, вездеходы спасать надо! — крикнул он. — Дайте мне двух человек из команды.
Ерохин прищурился и не смог вспомнить, как зовут этого ученого.
— Илья Шепелев, старший научный сотрудник, — подсказал обладатель аккуратной бородки.
— Какие на хрен вездеходы? Куда я их погружу. Дай нам господь спасти всех людей и ваше чертово оборудование. Не мешайте, присоединяйтесь к своим товарищам. Судно вот-вот на дно отправится.
Ерохин понятия не имел, какие именно вездеходы находятся на борту научно-исследовательского судна. Они стояли в больших ящиках, туго принайтованных к палубе. Ему почему-то представлялись гусеничные машины со стальными траками. Такие транспортные средства невозможно спасти с тонущего судна. Тут нужен плавающий кран, платформа на понтонах.
Но Шепелев не унимался и требовал:
— Товарищ капитан, дайте мне двух человек. Наши вездеходы держатся на поверхности воды не хуже ваших плотов.
Ерохин удивленно посмотрел на настойчивого старшего научного сотрудника и торопливо поинтересовался:
— Илья, вы верите в то, что говорите?
— Да, разумеется, — ответил тот. — Времени в обрез. Дайте мне двух человек.
— Черт с вами, — сдался Ерохин.
Он понимал, что операция по спасению вездеходов — это лишнее время, а значит, и огромный риск. Накренившийся «Профессор Молчанов» в любой момент мог перевернуться. Тогда люди, находившиеся на палубе, неминуемо погибнут. В том числе и он. Ведь капитану положено последним покидать борт судна, терпящего бедствие.
Теперь на борту оставались лишь шестеро. Все остальные уже находились на плотах и держались в отдалении от гибнущего «Профессора Молчанова».
Шепелев, двое его товарищей-ученых, столько же моряков и сам капитан отчаянно колотили топорами, кирками, ломами по деревянным ящикам, сработанным на совесть, каждый размером с небольшой автобус. Пищали выдираемые гвозди, спиралью завивалась металлическая обивочная лента, отлетали доски. Наконец отвалилась и целая стена ящика. Взору Ерохина предстал красавец вездеход, вид которого абсолютно не совпадал с тем, что ожидал увидеть капитан.
Зализанный аэродинамический корпус размерами и формой напоминал микроавтобус. Цвет ярко-красный. Большие окна. За лобовым стеклом виднелся автомобильный руль. Четыре ряда сидений. Вот только с колесами был непорядок. Три оси на консолях, это да. Но вместо протекторов виднелось что-то странное, напоминавшее скукожившиеся надувные двуспальные кровати.
— И как эта штука плавает? — Ерохин скептически покосился на такое чудо техники.
— Сейчас сами увидите, товарищ капитан.
Разлетелись и два оставшихся ящика. В них были точно такие же вездеходы, только один выкрашен в яркий канареечный цвет, а второй — в бирюзовый. Шепелев и двое его товарищей-ученых уже забрались в кабины. Негромко заурчали двигатели. Зашипели компрессоры. Двуспальные кровати стали оживать, наполняться воздухом, разворачиваться.