— Мне просто стало ее очень жаль, — ответил Лориан, натягивая рукав свитера на искусанное запястье.
И даже не было смысла использовать заклинание, предоставленное Миклошем, чтобы определить способности мальчишки. «Потенциальный телепат, — устало подумал Кристоф, — удержать его от безумных поступков невозможно так же, как и Дарэла. Типичная даханаварская легкомысленность».
— Ладно. Идем.
— Куда? — с легким недоверием осведомился Лориан.
— Пополнять запасы крови.
Спустя полчаса Лориан сидел в одной из комнат апартаментов Вольфгера. На столе перед подростком стоял горячий обед, доставленный из ближайшего ресторана.
— Никто не догадывался, чего хочет Кэтрин, — говорил Лориан, без особого интереса ковыряя вилкой кусок жареного мяса.
— Анри обычно понимает, что ей нужно.
— Ему кажется, у нее обычный приступ бреда, — с выражением непреодолимого упрямства заявил подросток. — Просто сильнее, чем обычно.
— Но ты думаешь по-другому? — спросил Кристоф, с интересом наблюдая за мальчишкой.
— Кэтрин хотела сказать о чем-то действительно важном! — Лориан отодвинул тарелку и проникновенно уставился на некроманта, словно изо всех сил пытаясь убедить его в своей правоте, хотя тот и не собирался спорить. — Я не понял, на каком языке она говорила… Все время повторяла одно и то же.
— Что она повторяла?
Он огорченно пожал плечами, но тут же полез в карман брюк:
— Я попытался записать на слух.
Лориан вытащил замызганный листок, на котором было нацарапано несколько строк, и протянул Кристофу. Тот нахмурился, рассматривая каракули. Мальчишка попытался буквами своего родного языка записать древнегерманские слова. «Художник… видеть смерти… художник… видящий смерти…» — повторяла Кэтрин в своем бреду.
— Художник, — произнес колдун вслух. — Видящий смерти.
— Что это значит? — вытянув от любопытства шею, спросил Лориан.
— Пока не знаю, — ответил Кристоф, убирая бумагу в карман. — Но буду думать.
Похоже, довольный своей полезностью клану, мальчишка снова взялся за вилку, хотел спросить еще о чем-то, но в этот миг на кухню вошел Босхет. Скользнул взглядом по человеческому гостю, с интересом повел носом, почувствовав запах еды, и повернулся к некроманту:
— Прошу прощения, мэтр. Вилисса просила передать — срочно требуется ваше присутствие.
Бетайлас непринужденно взял с тарелки мальчишки несколько галет и сунул их в карман. Колдун поднялся и, уже подходя к двери в сопровождении духа-убийцы, услышал беспокойный вопрос человеческого гостя:
— Кристоф, а про Дарэла по-прежнему ничего не слышно?
Тот оглянулся, отрицательно покачал головой и вышел, оставив несколько удрученного Лориана наедине с обедом.
— В чем дело? — спросил кадаверциан у бетайласа.
— Вроде ничего особенного, — беспечно отозвался тот, — но мистрис выглядела довольно… озадаченной. Она в маленькой гостиной. Ждет вас там.
Комната, которую Босхет упорно называл «маленькой гостиной», находилась напротив картинной галереи. Стометровое помещение с зеркальными полами и высокими искусственными окнами, за которыми всегда медленно падал снег, было предназначено для больших приемов. Вдоль стен стояли резные кресла и маленькие круглые столики. Под потолком висела огромная хрустальная люстра, разбрасывая по стенам разноцветные бриллиантовые отблески.
Бетайлас распахнул перед Кристофом обе створки двери, многозначительно хмыкнул и остался снаружи.
Войдя, некромант прежде всего увидел Дону, чья холодноватая красота идеально вписывалась в хрустально-белые цвета зала. Она действительно казалась напряженной и взволнованной. Причина ее беспокойства выяснилась сразу — напротив вилиссы сидел Валентин Корвинус собственной персоной.
Он поспешил подняться навстречу колдуну:
— Доброй ночи, мэтр.
Дона молча посмотрела на собрата, и тот увидел в ее глазах легкую тень недоумения, замеченную Босхетом.
— Я слышал, что вся семья Корвинусов спешно покинула Столицу, — сказал кадаверциан, жестом указывая юноше на прежнее место.
— Не вся. — На щеках Валентина появились два красных пятна. — Уехали мать и сестра. Я остался.
— Странный поступок. — Кристоф придвинул свой стул ближе к прозрачному круглому столику.
Дона бросила на некроманта предостерегающий взгляд, словно прося его удержаться от излишнего сарказма.
Валентин же сидел на краю стула, крепко вцепившись в сиденье, и, глядя на Кристофа горящим, умоляющим взглядом, объявил:
— Я хочу стать одним из вас. Кадаверцианом.
После этого неожиданного заявления наступила секундная напряженная тишина.
— И чем же наш клан заслужил выбор Корвинуса? — иронично осведомился некромант.
Дона, внимательно наблюдающая за родственником, видела, что того забавляет и одновременно тревожит отчаянная решимость молодого человека.
Губы Валентина на мгновение крепко сжались. Было видно — ему нелегко выступать в роли просителя.
— Вы уважаете и защищаете друг друга, — сказал он наконец. — У вас самая сильная магия. Я знаю про вас очень много. Читал в картотеке отца. Он рассказывал мне…
— Мальчик, — перебил Кристоф, наклоняясь ближе к юноше, — ты понимаешь, о чем просишь? Ты — Корвинус — хочешь стать вампиром?
— Корвинусом имеет смысл быть, только если ты ревенант! — воскликнул тот с досадой, глядя на снег, кружащийся за окнами. — А так это имя — пустой звук. Отец умер. Сестра заняла… займет его место. Я — превратился в ничтожество.
— Твои дети могут получить способности ревенанта. Если их не будет у твоей сестры.
— Я не хочу быть носителем благородного гена! — злобно огрызнулся Валентин, но тут же сообразил, что, беседуя с мастером Смерти, вряд ли можно позволять себе повышать голос, и сбавил тон. — Я не хочу жить пустой смертной жизнью. И умереть, так ничего не создав и не поняв.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать.
Кристоф понял — младший Корвинус добавил себе пару лишних лет, видимо, полагая, что не слишком юный возраст даст ему больше шансов оказаться среди некромантов. Колдун отвернулся от юноши, с нетерпением ждущего решения мэтра, и обратился к Доне по-валашски:
— Я не хотел бы принимать его в клан.
— Крис, — улыбнулась вилисса, рассматривая Корвинуса, явно смущенного ее пристальным вниманием. — Быть может, Вольфгер тоже не хотел, чтобы ты был его учеником. Но ты добился своего. И, по-моему, мэтр никогда не жалел, что обратил тебя.
— Тушé,— отозвался колдун и снова обратил внимание на напряженного Валентина: — Я не беру учеников. Ты об этом знаешь?