— Жор, ты это… правда, извини. Не признал я тебя, — поднимая за локоть отчаянно орущего задержанного, снова начал извиняться Петр. — Из-за тебя все, козел! — в сердцах двинул кулаком наркоману. — Хорошему человеку досталось.
— А-а-а! — продолжал орать тот. — По почкам-то за что? Руку больно!
— Не отобьем охоту грабить — отобьем почки! — нравоучительно произнес прапорщик. — Чего орешь-то? Я твоей руке ничего не сделал.
— Мне этот, — указал задержанный на меня кивком, — руку сломал.
— Лучше бы он башку твою на хрен сломал! — проворчал милиционер, волоча грабителя к машине. — Все равно не пользуешься. Вань, ты связался с дежуркой, что группа нужна? Не до утра же нам тут торчать?
— Давно вызвал, — ответил водитель, — передали уже, что выехали, скоро будут.
— Жор, ну извини, пожалуйста, — заперев предварительно обысканного наркомана в «собачнике» и вернувшись, вновь начал извиняться прапорщик, — Ты-то как тут оказался в такое время?
— Как, как? Стреляли! — ответил я фразой из фильма. — Хорош уже реверансы разводить! Ладно хоть один раз только заехал. Уже не больно. Прощаю… на первый раз.
— Нам же сказали, что грабителей двое, — продолжал мяться Петр.
— Да ладно уже, проехали, — пожал я ему руку, — я так и понял, что меня за второго жулика приняли. Спасибо, что подъехали быстро, ждать не пришлось. Я уж думал, как девушке сумку возвращать буду? Пришлось бы этого придурка к дереву привязывать. Глядишь, и позарился бы на него кто из местных озабоченных. И грузил бы ты уже свежего «петушка». Тут же глухомань, как в том анекдоте — хоть заорись.
Прапорщик только хохотнул в ответ на довольно плоскую шутку.
— Так мы рядом тут были, у торгового центра, потому и быстро. Потерпевшую на борт взяли, мигалку включили, и погнали против шерсти. Тут же односторонка, объезжать долго. Она и показала, куда вы забежали.
Минут через пятнадцать прибыла оперативная группа. Участкового с опером следователь отослал за понятыми. Где они их будут искать в такое время — ума не приложу. Но как-то справились. Осмотр места происшествия провели быстро. Нож нарка и сумочку потерпевшей, как и положено, изъяли, после чего все дружно проследовали в райотдел.
Только там я и сумел разглядеть, кому это я так помог, что спина до сих пор чешется? Молодая, симпатичная девушка. На вид — до тридцати еще очень далеко. Ну, может, года двадцать три — двадцать пять. Хотя кто его знает? Умелый макияж в наше время может творить чудеса. Стройная. Рост, наверно, немного не дотягивает до ста семидесяти. Темно-русые, слегка волнистые волосы спадают ниже плеч. Похоже, не крашеные, натуральные. Приятные черты лица, выразительные голубые глаза. Одета неброско, но со вкусом, и сразу видно, не в ширпотреб, лежащий в любом магазинчике. На ногах явно импортные демисезонные сапоги на высоком каблуке.
Первое время, пока стояли возле дежурной части, равнодушно смотрела в сторону. Но уловив, что я разглядываю ее, улыбнулась в ответ. Поговорить так и не довелось. Девушку пригласил в свой кабинет опер, я же сразу попал к следователю. Особо меня он, конечно, не пытал — знакомый все-таки, принял мою версию случившегося, тем более что в части нанесения жулику телесных повреждений имелось подтверждение в виде изъятого на месте происшествия ножа, но кое-какие провокационные вопросы задал.
— Жора! — попытался наехать на меня дежурный, когда я, освободившись, спустился к дежурной части. — На хрена ты этому придурку руку сломал? Что мне с ним сейчас делать?
— Ладно тебе, Михалыч! — ответил я. — Можно подумать, раньше никогда такого не было? Лучше бы спасибо сказал за раскрытый «по горячим следам» грабеж. Если бы не я, получил бы ты птичку-глухарька. Вот бы тебе весело поутру было на оперативке. Сколько нераскрытых за сегодня?
— Ну, штук шесть краж с грабежами уже есть. Разбоев с мокрухами, тьфу-тьфу, — постучал он по столу, — слава богу, не было.
— Сам видишь, что спасибо дяде Жоре за помощь надо сказать, а ты на меня набрасываешься, как будто я тебе результаты порчу.
— Спасибо, благодетель ты мой!
— Кушай с маслом!
— А кто у меня этого клиента в больнице охранять будет? — дежурный только обреченно махнул рукой. — Смена-то не резиновая.
— Стареешь, Михалыч, — успокоил его я, — брюзжать по любому поводу начинаешь. Чего его охранять-то? Кто его в больницу положит? На кой хрен врачам эта головная боль? Его еще ломать там начнет. В травмпункте гипс наложат, тот же участковый возьмет справку, что в ИВС содержаться может — и в камеру его. Дальше не твоя забота. Пусть у ивээсников голова болит. Кстати, и для них решение есть. Подсадят к «хорошим» сокамерникам — скулить перестанет моментом. Ты мне лучше скажи, у тебя следак сегодня в группе один, или еще имеется?
— Тебе зачем?
— Да хотел узнать, когда девчонку отпустят. Ты же на машине ее домой не повезешь, и провожать никого не отправишь. А она, так получается, где-то недалеко от меня живет.
— Что, запал? — понимающе улыбнулся дежурный.
— Понравилась, — не стал я отрицать.
— Ну, жди тогда. Скоро, думаю, освободится. Извини, мне еще сводку в управление передавать надо.
— Да понимаю я все. Пойду, на улице покурю, чтобы не мешать. Скажешь ей, что я возле выхода жду?
— Передам, Ромео! Иди уже…
— Будь здоров, Михалыч!
— И тебе не хворать! — отозвался тот, склонившись над бумагами.
Выйдя на свежий воздух, закурил и принялся терпеливо ждать. От нечего делать осмотрел одежду: не порвалась ли где? Ну и видок у меня… Брюки конкретно уделал, пока с нариком в пыли барахтался. Придется стирать, хорошо, что хоть не вручную. Остается надеяться, что мои штаны она особо разглядывать не будет. Пока же попытался, хотя и безуспешно, немного привести себя в порядок.
Когда девушка, наконец, появилась в дверях, мне она показалась еще симпатичней, чем когда я увидел ее впервые.
Сходу узнав неожиданного спасителя, она улыбнулась и с чувством произнесла:
— Большое вам спасибо.
Честно — аж на сердце посветлело. Такая она миленькая! Чуть затормозив, все-таки отвечаю:
— Не стоит благодарностей!
Улыбнувшись, девушка уточнила:
— Мне дежурный передал, что вы меня ждете?
— Да! Время позднее, транспорт не ходит. Домой вам добираться придется пешочком. А улицы у нас неспокойные, поэтому хочу предложить себя в качестве провожатого. Со мной дойдете без приключений, это точно. Как, согласны? Пойдем?
Очень приятно прозвучало ее самую малость сомневающееся:
— Хорошо. Пойдем…те.
Мы не торопясь направились в сторону моего дома. Первое время шли молча. Я все никак не мог приноровиться к ее шагу — то шел быстрее, то медленнее. Наконец, не выдержал: