Второй пакет… И впрямь, фотографии. Причем чувствуется, что снимал профессионал, и к тому же делал это негласно. Ракурс, темные области по краям отпечатков недвусмысленно об этом свидетельствуют. Такое качество скрытой съемки говорит о многом. Вот только лица, на них изображенные, мне абсолютно незнакомы. Хотя… вот эту морду знаю — Шустов Андрей Сергеевич собственной персоной. Ни дна ему, ни покрышки, сволочи! С кем это, интересно, предатель тут общаться изволит? И здесь он же, с тем самым кадром, что и на предыдущем снимке. Бумаги какие-то то ли отдает, то ли забирает… Тут к ним еще какой-то мужик присоседился, явно документы рассматривает… Непонятно…
Нет! Самому точно не разобраться. Хоть бы Иван поскорей позвонил, что ли, внес ясность! Или так и будем ждать у моря погоды? От «доброжелателя» звонок может запросто поступить, когда рак на горе свистнет. Свою головную боль на меня перекинул и счастлив. Не Митрофановские ли это проделки, случаем? Вряд ли. Этот действовал бы тоньше. Нафига ему таинственности нагонять? Придется опять парней беспокоить.
— Рус, ты? — ляпнул, едва друг ответил на вызов.
— Кого-то еще рассчитывал на моей трубе услышать? — язвительно ответил тот вопросом на вопрос. — Что стряслось?
— Тут… э-э-э…
— Да не тяни ты кота за одно место!
— В-общем мне в почтовый ящик посылку положили.
— Ну посылка, и что? Подозреваешь, что с сюрпризом? Опергруппа нужна?
— Нет, ты не понял. Про «сюрприз» я сначала и сам подумал. Но тут такое!
— Давай короче, Склифосовский!
— Встретиться бы надо. Всем.
— Так в чем проблема? Давай вечером. Я сейчас не смогу, сам понимаешь. А после работы — в твоем полном распоряжении. Договорились?
— Во сколько?
— Ну, часов в семь. Устроит?
— Вполне. Я тогда парней к этому же времени подтяну.
— Лады!
* * *
Думал, друзья придут каждый по отдельности, а они заявились одновременно. В квартире сразу стало шумно.
— Ну что? Пожрать что-то есть? — первым делом, поздоровавшись, поинтересовался Димка. — Руслан, вон, прямо с работы, не заезжая домой.
— Да уймись ты, желудок! — перебил Сергей. — Тебе бы только брюхо набить! Можно подумать, не из дома приехал.
— Так я же о товарище забочусь.
— У него свой язык имеется. Захочет есть — сам скажет.
— В самом деле, Рус, — спохватился я, — может перекусишь? Да и остальные, думаю, от чая не откажутся, — вопросительно глянул на парней.
— Уболтал, — махнул рукой Гном, — ставь чайник. А пока закипает, рассказывай, что тебе там подкинули. Кто это сделал, знаешь?
— Было подозрение на нашего чекиста, — ответил я, набирая воду, — но слишком уж топорное исполнение. Так что сомневаюсь, что это его рук дело. Можно, в принципе, и впрямую ему вопрос задать, только предлагаю сперва глянуть, что там прислали. Я, если честно, ни хрена не понял.
— Ладно, пока закипает, пойдем в комнату, — предложил Комиссар, — посмотрим, что тебе за наследство досталось.
На том и порешили. Разглядывая фотографии, Руслан придержал в руках те, на которых запечатлен Шустов.
— Кто-то знакомый, не считая этого гада? — поинтересовался я.
— Еще бы! — отозвался Рус. — Вот этот, — указал он пальцем на человека в явно дорогом прикиде, разглядывающего документы, — Марк Аронович собственной персоной. Та еще гнида!
— Подожди, — вмешался Сергей, — это который адвокат Щербатого, что ли? Как его? Топильский?
— Он самый, — подтвердил опер. — А ты его в лицо-то не знаешь, что ли?
— Откуда? Лично сталкиваться не приходилось. Не попадал он еще под раздачу ни разу.
— А это кто? — ткнул я на человека, обменивающегося с предателем бумагами.
— Ну ты даешь, Жорик! — недоуменно взглянул на меня Руслан. — Врага надо знать в лицо! Не знаешь сам, давно бы меня попросил показать. Я и не думал, что ты его физиономию ни разу не видел. Этот кадр и есть Седой, с которого вся та муть с «черными риэлторами» началась. Чирков Валерий Равильевич, сын Бурята. Прошу любить и жаловать!
— Полюбил бы его с удовольствием, — пробормотал я, вглядываясь в фотографию, — промеж глазенок из чего-нибудь покрупнее калибром.
В этот момент, закипев, засвистел чайник. Пока ходил выключать, собирал на стол, друзья перешли к копиям документов.
— Кушать подано! — пригласил всех к столу, когда вернулся.
— Садитесь жрать, пожалуйста! — подхватил Димка, первым метнувшись на кухню.
Сергей только укоризненно покачал головой. Отложив все в сторону, последовали за Пулей.
— Ну что? — поинтересовался Гном, — приценивался уже к машинам?
— Присмотрел «десяточку», только в наличии пока нет. Обещали, как частично предоплату внесу, пригнать.
— Хватает финансов-то? Или помочь?
— Да ты что? Вы же мне расходы с общака компенсировали. А доллары инфляции у нас не подвержены. Скорее, наоборот, даже «наварился» нехило. Спасибо за заботу, но денег — за глаза.
— Ну и замечательно, раз так.
— Что там с документами? Я глянул только и ни черта не понял. Разобраться толку не хватило.
— Да мы тоже не особо врубились, — ответил Руслан. — Одно только ясно: эти бумаги по риэлтерским сделкам. Надо будет экономистам показать. Те ясность внесут.
— Займешься?
— Не вопрос.
Как выяснилось, на кассете записана довольно интересная подборка документального видео. Копии, естественно. Оригинала того, как в дрободан пьяный Шустов сбивает девушку, там оказаться просто не может, он-то как раз у нас. А вот то, что Иван, или как его там на самом деле, в свое время умудрился получить доступ к хранившемуся в сейфе Шварца компромату, наводит на раздумья. Именно с этой сцены и начинается пленка. Одно только огорчает: со звуком полный облом. Нет его просто-напросто. От слова «вообще». Похоже, что специально переписано без звукового сопровождения.
То, что съемки встреч идут без купюр, видно невооруженным глазом. Во всех эпизодах с самого начала идут ничего не значащие кадры. На них персонажи подходят или подъезжают, здороваются, закуривают. Просто стоят, не предпринимая ничего. И лишь потом, собственно, начинается само действие. Понятно, что снимавший выставлялся на точку и включал камеру заранее.
Было бы интересно послушать, о чем это так увлеченно «трещат» персонажи, собравшись на рандеву в неизвестном огромном помещении, напоминающем заброшенный заводской цех? Особенно заманчиво выглядит эпизод, в котором опер передает какие-то бумаги Седому, а тот, в свою очередь, не глядя переправляет их Топильскому. Адвокат, изучив документы, удовлетворенно кивает и возвращает Чиркову.