К пленникам подбежал человек с пистолетом, по очереди обыскал каждого.
— Следуйте за нами.
Боевых пловцов и бывшего десантника под конвоем провели вниз по холму к плато. Там стояло несколько армейских джипов.
Колю, Толика и Катю посадили каждого в отдельную машину. Справа и слева от них расположились охранники. Джипы двинулись по грунтовой дороге, петляющей между валунами. Они свернули к берегу озера, затем в лес и через какое-то время подъехали к дому престарелых.
Здесь их, бесцеремонно подталкивая кулаками в спину, развели по камерам, предназначенным для буйнопомешанных. Стены и двери в них были обиты мягкими белыми матами. Стучать было напрасно, а кричать — бесполезно. Все равно не услышат.
Ночь опустилась на море. Волнение почти улеглось. Неуправляемый танкер дрейфовал под влиянием ветра и течения.
Мерно стучал дизель-генератор. На палубе сыпала искрами электросварка. Мусе не приходилось подгонять своих людей. Те и так работали на совесть. Приваренный люк нельзя было сбить никакой кувалдой.
Прожектор шарил по волнам. Муса с Сулейманом сидели в рубке. Бывший капитан каспийского сейнера склонился над морской картой.
— В сторону Сочи дрейфуем, — сообщил он командиру.
— Все идет по плану. — Муса пытался изобразить спокойствие.
— Не обманывай самого себя, — наконец-то решился на откровенный разговор Сулейман.
— Учить меня вздумал? — Муса грозно нахмурился.
— Сам подумай!.. У тебя нет связи. Танкер неуправляем. Он просто дрейфует, как какое-нибудь бревно или льдина. Мы потеряли половину людей. А ты говоришь, что все идет по плану.
— Я за свои слова отвечаю. — Командир террористов стоял, заложив руки за спину, и вглядывался в ночное море.
— Все кончится тем, что мы сядем на мель. Тогда нас возьмут практически голыми руками.
— Я же сказал, все идет по плану.
— Так какой этот план? — не выдержал Сулейман. — Наши жизни доверены тебе. Мы должны знать, что происходит, что нас ждет впереди.
— Значит, ты мне не доверяешь? — спросил командир террористов и прищурился.
— Да, не доверяю.
Муса обернулся, посмотрел в глаза Сулейману. Тот спокойно выдержал его тяжелый колючий взгляд.
— Хорошо. — Муса решил изобразить примирение. — Я тебе скажу, что нас ждет. Можешь и людям передать. Нам нужно продержаться только один день. Нас заберут отсюда завтрашней ночью. Мы заминируем танкер и покинем его.
— Ты не мог сказать этого раньше?
— А откуда мне знать!.. Вдруг среди нас есть предатель? — Командир выразительно посмотрел на Сулеймана.
Тот снова выдержал его взгляд.
Муса хмыкнул и пояснил:
— Нет, я имел в виду не тебя.
— Ты обещаешь, что так и будет? — спросил Сулейман, глядя командиру в глаза.
— Обещаю.
— Поклянись.
— Это уже слишком.
— Поклянись, и тогда я тебе поверю.
— Клянусь Аллахом. Этого тебе достаточно?
— Вполне.
Тут из глубины судна послышались мерные, сильные удары, словно кто-то кувалдой стучал в переборку.
— Это еще что такое? — встревожился Муса.
— Освободившиеся пленники. Наверное, они пытаются сбить люк.
— Не получится у них. Нам еще только день продержаться. — Муса поднялся, подошел к двери, обернулся и произнес: — Пойду посмотрю.
Однако, выйдя из рубки, главарь бандитов не стал спускаться на палубу. Он стоял, держась двумя руками за поручни, и глядел в темноту, на отблески волн в свете прожектора.
Муса морщил лоб, кусал губы. Он принимал нелегкое для себя решение. С его точки зрения, оно являлось единственно верным.
Наконец командир террористов отбросил последние сомнения и тихо произнес в темноту:
— Никогда не жалей о том, что сделал. — Потом Муса решительно направился к боевику, который управлял прожектором.
Он подошел к нему, встал рядом и спросил:
— Как дела?
— Все спокойно, командир. Еще полчаса, и меня сменят.
— Ты уверен, что все в порядке?
Боевик пожал плечами. Мол, если бы что-то заметил, то сразу доложил бы.
Прожекторист в присутствии командира старался. Он плавно водил ручкой, тщательно обследовал морские волны.
Внезапно Муса дернулся и крикнул, указывая в сторону кормы:
— Туда свети! Там подлодка всплывает!
Конус света рванулся к корме, прошелся по волнам, но прожекторист не обнаружил никакой всплывающей субмарины. Вокруг танкера чернела вода.
А Муса уже бежал по гулкому сварному трапу и на ходу кричал в рацию:
— Быстро всем на корму. Занять оборону. Там подлодка!
Сварщики побросали работу. Бандиты, отдыхавшие в кают-компании, выбежали на палубу.
— На корму! Занять оборону! — дублировал приказы Сулейман.
Вскоре боевики уже прятались за фальшбортом с автоматами в руках, держали наготове гранаты. Они до боли в глазах всматривались в ночное море, пытаясь обнаружить субмарину, являющуюся всего лишь плодом воображения их командира.
Муса сделал то, что хотел. Он сумел отвлечь внимание боевиков от себя, заставил их собраться на корме и смотреть в одну сторону. Главарь бандитов спешил. Он сбросил крышку с ящика, в котором лежали мощная магнитная мина с электронным взрывателем и две бухты прочной альпинистской веревки.
Кряхтя от натуги, держа мину двумя руками, Муса торопливыми шагами пробрался на нос танкера. Прожектор бил в сторону кормы, рядом не было ни души. Концы обеих веревок Муса привязал к мине, одну из них закрепил на поручне фальшборта.
Он бросил мину в воду и обернулся. Прожектор все еще светил в сторону кормы. Бандиты высматривали несуществующую субмарину.
Сжимая другой конец веревки в руке, выставив ее за борт, Муса бегом обогнул нос судна. Теперь мина покачивалась где-то в глубине, под днищем танкера. Главарь бандитов стал лихорадочно выбирать веревку. Магнитная мина пошла вверх. Когда Муса почувствовал, что она прилипла к корпусу, он бросил веревку в воду, пробежал обратно. Вторая веревка была отвязана и исчезла в волнах. Так главарь бандитов уничтожил все улики своего преступления.
Но это было еще не все. Заминировать танкер, обрекая его на уничтожение через пять часов, было лишь половиной дела. Сам-то Муса совсем не собирался погибать. Он метнулся в надстройку, забросил на плечо еще одну бухту альпинистской веревки и покатил на палубу туго скрученный цилиндр прорезиненной ткани. Тяжело хрипя, он поднял его, поставил на поручни, привязал к карабину веревку, дернул за тросик и тут же столкнул цилиндр в воду.