Но тем не менее это была именно церковь, и это был монастырь. Уступив нервному порыву, Саймон вышел на крытую галерею и по телефону отправил Сьюзи вопрос: «Есть новости?»
Сьюзи тут же прислала ответ: «Никаких».
Рассерженный, почти в ярости, Саймон снова отправился в библиотеку. Может, там все-таки отыщется хоть что-нибудь. Там ведь множество книг. Но очень скучных. Французские книги. Ему все это неинтересно. Труды Аквината. История ордена «черных монахов». Жизнеописание святого Доминика. Подборка монографий по архитектуре для наезжающих сюда специалистов. Тоненькая книжка на французском — биография Папы Пия X — на мгновение пробудила интерес Саймона, но он тут же заметил по меньшей мере три сотни сходных изданий: это была серия жизнеописаний всех Римских Пап.
В бетонном помещении кроме Саймона было еще два человека. Молодая женщина погрузилась в толстую книгу Ле Корбюзье в желтом переплете — Vers un Architecture Libre. [67] Вторым читателем был монах в жакете и свободных брюках, и на его носу красовались такие толстые очки, что он выглядел как напуганная древесная лягушка.
Саймон постарался выбросить из мыслей Тима. Но брату снова удалось прокрасться в его голову сквозь неплотно закрытое окошко души. Где он сейчас мог бы быть? Бродил по каким-то дорогам? Спал под лестницей? Покупал большой острый нож?..
Саймон ничего не мог сделать, находясь здесь, сейчас. И ему необходимо было как-то отвлечься, заняться работой. Он без особой надежды начал перелистывать какое-то глянцевое современное издание об уникальном дизайне монастыря. В брошюре упоминалось о нескольких интересных деталях; книга подробно рассказывала об окнах в потолках, о поддерживающих здание столбах…
Откинувшись на спинку стула, Саймон вздохнул и посмотрел по сторонам. Большое, высокое окно библиотеки выходило на долину с бесконечными фермами и винодельнями. Монастырь стоял очень уединенно. Квадратный, странный и очень одинокий под серо-черным лионским небом.
Надвигалась осенняя буря — нешуточное природное явление. Первые раскаты грома прокатились над долиной Роны, заставив здание монастыря буквально завибрировать. Даже тихий маленький монах в очках поднял голову от своих бумаг, вытаращив большие глаза.
Шум громовых раскатов был чем-то похож на скандал родителей на верхнем этаже, над головой маленького испуганного ребенка; это напоминало приглушенный, но зловещий звук падения чьего-то тела на пол в спальне.
Das Helium und das Hydrogen.
Журналист вздрогнул и обратил свое внимание на книгу, лежавшую в конце длинного стола. Книга отзывов, куда все посетители заносили свои имена. Это был гигантский том в коже: не меньше тысячи страниц, и даты записей уходили на десятилетия в прошлое. Саймон придвинул книгу и просмотрел последние записи, то есть те из них, что были сделаны на английском.
«Шум по ночам — невыносимо!»
«Выражение абсолютной гениальности».
«Самое прекрасное здание в мире! И в то же время самое уродливое».
«Я обрел здесь безмятежность. Спасибо».
Над потемневшей долиной вспыхивали молнии, на мгновение заливая светом серые стены и оранжевые занавеси. Широкая стена дождя двигалась по долине, заливая маленькую деревушку Эвё-сюр-Л'Арбрель.
Эвё и Л'Арбрель?
Эвё… сюр… Л'Арбрель.
Что-то шевельнулось в его памяти. Что-то вздрогнуло под жужжащей тревогой, сосредоточенной на Тиме; Саймон понял, что он кое-что забыл.
Та звездочка на карте Дэвида: синяя пометка, так тщательно нарисованная отцом Мартинеса, Эдуардо. Монастырь мог представлять собой что угодно, но Эдуардо был уверен, что он важен…
Мог ли он… был ли он…
Саймон начал быстро и энергично перелистывать страницы книги отзывов, мысленно перебирая даты. Когда произошло убийство супругов Мартинес? Он вспомнил информацию об этом событии, сосредоточившись на дате, и тут же нашел нужные страницы в книге записей. Пятнадцать лет назад.
Вот то, что ему нужно. Он посмотрел на имена. Люди из Франции, Америки, Испании, Германии. Особенно много людей приезжало из Германии и Франции. А потом…
Это оно?
Сердце Саймона громыхало под стать грозе, бушевавшей над долинами Божоле.
Он нашел короткую фразу на английском. Она гласила: «Искать значит находить?»
А дальше сообщалось о самом паломнике. Город: Норидж. Страна: Англия. Дата посещения монастыря: 17 августа.
И, наконец, имя.
Эдуардо Мартинес.
Им понадобилось три дня, чтобы разработать согласованный маршрут до Намибии и дождаться нужного момента. Но, наконец, они вышли из отеля, чтобы тайком отправиться в аэропорт и улететь во Франкфурт. А уже из Германии ночью начнут перелет в восемь тысяч миль на юг. Через экватор, через всю черную Африку — к Намибии.
Все это время они почти не разговаривали, чувствуя себя подавленно даже наедине друг с другом. И в самолете, когда они уже летели в Африку, тоже все больше молчали, как будто серьезность того, что они делали, не нуждалась в словах. Потому что они летели в неведомое.
Когда самолет пересекал обширную темную Сахару, Дэвид гадал, что они могут найти в Африке… отыщут ли они Ангуса Нэрна и Элоизу? Что, если с ними что-нибудь случилось? Что, если они их просто не встретят? Что тогда делать? Просто спрятаться где-нибудь навсегда в песках? Возможно, если им удастся справиться с подхваченными инфекциями. От трупов в том подвале.
Дэвид старался подавить свои страхи. Какая бы судьба ни ждала их, тайну необходимо раскрыть — а значит, решение поискать ответ в самом центре загадки было правильным. И даже если на них снова будут охотиться, то они должны хотя бы постараться обогнать своих преследователей, первыми найти правильный путь. И это еще одна причина к тому, чтобы рискнуть, чтобы лететь в Намибию.
Эми дремала рядом с ним. Дэвид взял из кармана кресла журнал и перелистал его глянцевые страницы, ища карту: Намибия была огромной страной. Большой оранжевый неправильный прямоугольник. Дэвид всмотрелся в названия нескольких городов.
Виндхук. Уис. Людериц. Аус. Звучит совсем по-немецки. Реликты Германской империи. Но почему городов так мало? На карте — большое пустое ничто…
Большую часть двадцатичетырехчасового перелета Эми спала. Полное изнеможение. Дэвид то и дело посматривал на любимое лицо; старательно укрыл ее пледом, чтобы она не замерзла. Дыхание девушки постепенно стало глубоким и ровным.
А потом и Дэвид закрыл глаза и погрузился в сон.
Когда он проснулся в очередной раз, в иллюминаторы самолета били ослепительные лучи солнца; они уже приземлялись в аэропорту, подобного которому Дэвид никогда в жизни не видел.