На мокрой дороге, покрытой чудовищной кашей из гравия, глины и снега, нас бросало из стороны в сторону, как хрупкую корабельную шлюпку при десятибалльном шторме. «Тойота» то ныряла в огромные лужи так, что грязная вода заливала капот, то выскакивала на поверхность, и мокрая глина веером заливала лобовое стекло, а гравий барабанной дробью стучал по днищу кузова. Впереди не было видно ни зги, дальний свет мощных галогеновых фар вырывал из темноты максимум метров пять дороги. Внезапно, когда после очередной ямы нас подбросило вверх, я, совершенно ошалев от всего увиденного, заорала:
— Обрыв!!! — и вцепилась в сидение обеими руками, но Юрий Александрович, как видно, ожидал чего-то подобного и резко затормозил. Машину развернуло боком по направлению движения, и она, проскользив по инерции несколько метров вперёд, остановилась, зарывшись в глину по самое брюхо.
— Быстро наружу! — услышала я резкую команду и, открыв дверь, буквально вывалилась в грязь.
Поскальзываясь на каждом шагу, мы добрались до обрыва и глянули вниз. Где-то совсем близко, пробиваясь сквозь мглу, тускло светили габариты упавшей «Волги». Недолго думая, я на пятой точке стремительно съехала вниз.
Автомобиль похитителей лежал на крыше, всё ещё беспомощно вращая колёсами. Двери были закрыты. Вокруг стояла гробовая тишина.
— Открывай заднюю дверь, — сказал хриплым голосом спустившийся сверху Лисун и, вытерев о брюки испачканные руки, достал пистолет. Но мои пальцы только скользили по заляпанной глиной дверце. Тогда Лисун замахнулся и рукояткой пистолета разбил стекло. Из салона изуродованной машины раздался стон. Я ринулась вперёд, по пояс залезла внутрь и с замирающим сердцем на ощупь нашла Оксанку. С усилием перевернув огромную тушу в треснувшем на спине пиджаке, вылезла сама и потянула за собой подружку. Вдвоём с опером мы всё же выволокли девушку наружу, и я плеснула ей в лицо водой прямо из лужи. Она тут же пришла в себя и села.
— Ты цела? — бросилась я к ней. — Ну, говори же! Ничего не болит?
Оксана обвела нас тяжёлым взглядом, мгновенно преобразилась из невинной жертвы похищения в грозную фурию и выдала такую тираду на простом русском языке, что у меня отвисла челюсть.
— Вот это да! Отведи её в машину, попробуй развернуться, и ждите меня там. И двигатель не глуши! — усмехнувшись, сказал Лисун и указал стволом пистолета на «Тойоту», угадывающуюся тёмным силуэтом наверху.
Я поставила наконец замолчавшую подругу на ноги, она безропотно опёрлась на моё плечо, и мы, постоянно падая и соскальзывая вниз, минут через десять добрались до машины.
Посадив Оксану на переднее сидение, включив магнитофон и посоветовав не скучать, я не без труда развернула машину и опять стремительно промчалась вниз на пятой точке по уже, так сказать, наезженной колее.
У перевёрнутой «Волги» полным ходом шла разборка. Один из амбалов сидел прямо в луже, привалившись спиной к машине. Кровь заливала его лицо, один глаз у него вытек, а другим он вполне осмысленно и внимательно смотрел на дуло пистолета, направленного ему в переносицу.
— Итак, спрашиваю в последний раз, — мягко произнёс Лисун. — На кого работаете и от кого вы получили заказ на человека с Волоколамского шоссе?
— Не, начальник, мне всё равно хана, — прохрипел он. — Так что стреляй или своих ментов подтягивай, мне всё одно. Ничего не скажу.
В следующий момент гулко хлопнул выстрел и раздался вой сидящего у наших ног человека. Инстинктивно он потянулся к перебитой выстрелом голени, к тому месту, откуда толчками лилась тёмная кровь и стекала в лужу, смешиваясь с грязной водой.
Я отвернулась и услышала ласковый голос Лисуна:
— Ты у меня, сучара, прежде чем я тебе башку отстрелю, ещё часика три помучаешься. Понял? Говори, не доводи до греха!
Раненый зажал рукой ногу из которой хлестала кровь, втянул голову в плечи и, заикаясь, быстро заговорил:
— Мы с-с-со Сл-л-лоном работаем в ч-частной охр-р-ранной ф-фирме, «Гв-в-видон» наз-зывается.
— Как вы попали на эту работу?
— П-по об-бъявлению. О-они п-печатают в г-газетах, что тр-ребуются на в-высокооп-плачив-ваемую р-работу в-в ч-частные охр-ранные стр-руктуры оф-фицеры з-запаса, «аф-фганцы», д-десантура, п-погранцы, к-короче р-ребята из с-спецназ-за. А мы с-со Сл-лоном п-после А-афгана, потом Приднестровье, Югославия. Пр-ришли, н-нас и в-взяли.
— Чем занимается эта фирма? — резко спросил Юрий Александрович и повёл стволом пистолета в сторону здоровой ноги.
— Не-е-ен-надо, я в-всё скажу, — дёрнулся он всем телом. — Мы охр-раняли и соп-п-р-ровождали гр-рузовые а-авт-томашины, н-ну авт-топоезда.
— Что за грузы вы сопровождали?
— Н-не зн-наю. М-мы пр-р-рин-нимали их п-под охр-рану, к-как пр-равило в-в Д-душ-шанбе и-и с-сопр-ровожд-дали д-до В-выб-борга. Эт-то п-последн-ние п-полг-года. Х-хотя н-наши р-ребята р-работали и-и н-на др-ругих м-маршрутах. Г-гоняли г-груз в Пр-рибалтику.
— Где находится ваша контора?
— В Выборге, но есть филиал и в Москве, — он перестал заикаться, и голос его несколько окреп.
— Точнее.
— В Выборге — около железнодорожного вокзала, в трёхэтажном сером особняке, а в Москве — на Мясницкой улице. Тоже особняк, только двухэтажный. И контора называется «Гвидон-Транс».
— Часто вам давали задания на устранение кого-либо? — вопрос прозвучал резко, как удар хлыстом.
— Нет. У нас со Слоном это в первый раз.
— Вернёмся к тому, где и кто дал вам задание на ликвидацию того человека.
— В Выборге, наш начальник Олег, фамилии не знаю. Его все называли просто Олег, клянусь. Он вызвал нас, дал, как обычно, командировочные и сказал, что в Москве у мотеля «Можайский» нас сменят. А для нас есть другое дело. Потом дал по три тысячи долларов и приказал ждать клиента в мотеле, в 311 номере.
— Что дальше?
— Мы приехали в мотель, сдали фуру под охрану другим нашим ребятам.
— Битюгу и Кривому, а сами поселились в мотеле, — он закашлялся, было видно, что ему всё труднее и труднее становится говорить, изо рта полилась тоненькая струйка крови. «Видимо, серьёзно повреждены внутренние органы», — как-то отстранённо подумала я.
— Как выглядел человек, передавший вам заказ?
— Он назвался Паровозовым, имени-отчества не знаю. Лет под шестьдесят, довольно крупный. Волосы тёмные, на висках седые. Роста среднего — примерно метр семьдесят. Голос у него хриплый, запоминающийся такой. Говорит с акцентом, как хохол. Он сориентировал нас по месту жительства объекта, основным привычкам, возможным маршрутам передвижения. Дал фотографии и срок выполнения заказа — три дня.
Голос его становился всё тише, и после последних слов он обессилено откинулся назад и замолчал.
— Иди к машине, — тихо сказал Лисун и как-то странно посмотрел на меня.