Следующим вечером мы пошли в клуб Стива Пола, «Сцена», посмотреть, как играет Терри Рейд. Там был Джими Хендрикс, джемовал с ним. После концерта мы с Игги пили пиво с Хендриксом. Игги бродил с Нико, а я просто сидел там и тихо ржал, потому что она обращалась с ним, как с собственным ребенком. Она — такая высокая, и он — такой низенький, они держались за руки, как влюбленные. Она не выпускала его из виду.
Дэнни Филдс: Сразу было ясно, что Нико должна влюбиться в Игги. В нем было все, что нравилось ей в мужиках: больной, яркий, хрупкий, но словно бы сделанный из стали, безумный, свихнувшийся.
Так что тут не было ничего удивительного. Нико влюблялась в каждого сияющего безумного джанки. Не хочу показаться циничным, и если бы я знал, что все обернется такой громкой историей, я бы запасся диктофоном, но тогда все было просто: «Без балды, Нико влюбилась в очередного поэта».
Игги Поп: Мы с Нико много занимались любовью. Много раз за день. Нико была особенной. Меня тянуло к ней. У меня не получалось влюбиться в кого бы то ни было, но мне было радостно быть рядом с ней. Она была старше, она была издалека. Мне это очень нравилось — у нее был непривычный акцент, все в ней было непривычно.
И она была невероятно сильной. Как будто я тусуюсь с парнем, хотя у нее были женские части тела; на этом отличия заканчивались, было полное ощущение, что я тусуюсь с жестким, эгоистичным и при этом артистичным парнем.
Она очень упиралась по поводу моих работ: и это, то, и другое; потом неожиданно ее маска падает — и я вижу страшную неуверенность. Я видел ее настоящее лицо: человек, возраст за тридцать, не модель, не коммерческая сущность в великом бизнесе по имени Америка — и что, блядь, она собирается делать дальше?
Нико часто вгоняла себя в тоску. Знаешь, она была одета как мировая девушка высшего сорта: правильные ботинки, накидка из овчины, правильные волосы, она знала правильных людей, и вот она в охуенном обломе — ее дико корежило. Она была великой, великой актрисой. Быть рядом с ней — это был мощный толчок.
Я абсолютно уверен, что придет день, когда людям будет чем услышать ее, точно так же, как сегодня людям есть чем смотреть полотна Ван Гога, и тогда все скажут: «ООООООААААА!»
Она приехала ко мне в Анн-Арбор и поселилась в доме нашей группы.
Рон Эштон: Когда Игги заявил: «Нико приезжает», мы отреагировали: «Ну и ладно, нам пофиг». Когда Нико поселилось в Веселом Доме, мы ее редко видели. Игги держал ее на чердаке. Мы видели ее только, когда репетировали и шумно возражали против ее присутствия, потому что у нас было правило: никто не может находиться в репетиционной, особенно женщины.
Потом она сделала обалденный обед с карри и оставила его на столе в комплекте с весьма дорогими винами. И мы все опять начали пить, все из-за обалденных вин Нико.
Иги Поп: Stooges не хотели никаких девушек в доме, особенно с таким глубоким голосом. Они передразнивали ее манеру говорить. Нико пыталась нам готовить: приготовила кастрюлю коричневого риса и вывалила туда полбанки острого соуса. У нее болели уши, и она думала, острый соус поможет бороться с инфекцией.
Еще Нико любила выпить. Она и меня втянула в это дело, и пока она жила с нами, свои концерты я начинал совсем-совсем пьяным. Потому что Нико была сорным семенем. Знаешь, она совсем не походила на простушку.
Рон Эштон: Нико привезла в Мичиган какого-то киношника, и он сделал шестнадцатимиллиметровый фильм с Игги. Мы все поехали на ферму, и Нико заодно пригласила Джона Адамса, потому что он был похож на сфинкса: большой, длинный, плотный, с рыжими курчавыми волосами. Был конец зимы, и мы сидели и смотрели в окно, веселились, пока они раскладывали руки манекенов по всему полю — Джон без рубашки, Игги без рубашки, расслабляются. Да, это было великое искусство.
Игги Поп: Мы бегали по всему картофельному полю и махали пластиковыми конечностями. Сроду не видел в этом смысла. Просто оттяг. Но мне нужен был обед. Получилось так, что Франсуа де Менил из «Тексас мани» хотел сделать фильм с Нико, а она сказала: «Если хочешь сделать фильм, приезжай в Мичиган и захвати Джимми». А он ответил: «Лады».
Дэнни Филдс: Нико звонила мне все время из Анн-Арбора и говорила: «Не знааааю, люууубит ли он меняаа еще, он не оообращаает на меняааа вниманияаа, ооох, он так груууб со мнооой!»
Я отвечал: «Ну да, ты выбрала нелегкого парня для совместной жизни». Знаешь, извини, конечно, но что тут необычного?
Игги Поп: Нико постоянно повторяла: «Жимми, о Жимми, чтобы делать то, что ты делаешь, надо быть большим извращенцем. Ты просто обыкновенный извращенец, а надо быть абсолютным извращенцем».
Она имела в виду, что во мне слишком много человеческого. Потом она поила меня красными винами с французскими названиями, которых я даже никогда не слышал. Так я разучил всю эту хуету: научился модулировать свой голос… носить светло-голубые костюмы и говорить с представителями звукозаписывающих компаний.
Рон Эштон: Нико осталась надолго, месяца на три. Игги никогда не говорил, любит ли он ее или нет. Только помню, когда она уже уехала, Игги спустился вниз и попросил у меня одного совета. Подошел ко мне и сказал: «Знаешь, думаю, тут что-то не так, может, ты знаешь, в чем дело?» Он вытащил член, сжал его, и из него потекла зеленая слизь. Я сказал: «Дружище, у тебя триппер».
Нико наградила Игги триппером, первый раз в его жизни.
Дэнни Филдс: Вечер, когда МС5 играли в «Филмор-ист», был вписан в историю рок-н-ролла и альтернативной культуры. Это было как раз после выпуска «Kick out the jams».
Одним из приколов было то, что радикальная ист-виллиджская группировка под названием «Долбоебы» требовала у Билла Грэма уступить им «Филмор-ист» на один вечер в неделю, потому что Грэм сам состоял в Обществе. Обожаю это слово — «Общество». Они хотели готовить в «Филморе» еду и чтобы дети писали на кресла. На редкость неприятные товарищи. Были они бородаты и толсты, злы и агрессивны: старые, стремные и отстойные. И на редкость упертые.
Таким макаром на Билла Грэма и «Филмор» давили Общество и радикальные элементы из группы Lower East Side, чтобы он пустил их в свой театр. Между тем, вышел альбом МС5, и Джейк Холцман прикинул: а что если группа даст концерт в «Филморе», а билеты мы раздадим бесплатно? «Народная группа»! В результате «Филмор» получит паблисити, мы разрекламируем выступление на радио — и все будут счастливы!
И они договорились на вечер четверга, а чтобы заткнуть рот Обществу, отдали «Долбоебам» пять сотен билетов для их жирных, вонючих и стремных людей. Потом они выяснили, что билеты остались в столе Кита Коэна. Они все время были заперты у него в столе! Время концерта приближалось, и Общество начинало бурлить на тему прохода на шоу. А так как МС5 уже была легендой как группа Движения, единственная группа, которая играла в Чикаго в 1968 году, среди слушателей были лидеры антивоенного движения Америки типа Эбби Хоффмана и Джерри Рубина. Получалось вполне андеграундное мероприятие.