Через какое-то время они переключились на Реймонда Чандлера. А я как раз его всего прочитал. Ну, думаю, я, вроде как в теме, рядом мой кумир, Лу Рид. И у нас будет отличный интеллектуальный разговор о Реймонде Чандлере. Класс!
Лу погнал про эпизод, которой якобы из «Высокого окна». Я сказал: «Не-не, это было в «Сестричке»». Он сказал: «Чиво?» Я объяснил: «Да, это было в «Сестричке», только что ее прочитал. Книжка — супер, и я помню этот самый эпизод…»
Лу повернулся к Дэнни: «Эй, Дэнни. Смотри-ка — говорящая. Интересно, а думать она умеет? Она читала, прикинь?»
Ну, думаю, блин. Я, типа, тупая блондинка.
Лу продолжал: «Слышь, Дэнни, а она вообще что из себя представляет?» Дэнни ответил: «Ну, студентка-гуманитарий». Лу: «А, бля, гуманитарий, ты подумай!». И все. Как в кошмаре. Погано общаться с кумирами, если ты всего лишь студентка. Ну, как будто ты — кусок говна. Короче, я понял: «Пусть тебя видят, но не слышат. Ты — погремушка, мелочь. Приблуда. Охуенно. Вот мой кумир, я наконец-то с ним познакомился! Но с ним не стоит разговаривать».
Дэнни ушел в туалет, а Лу повернулся ко мне и спросил: «Эй, ты — девчонка Дэнни?» Я сказал: «Нет, нет, Дэнни — просто мой друг». Лу не унимался: «То есть ты не с ним? Вы не спите вместе?». Я ответил: «Да нет, он — просто мой друг!» Лу продолжал: «Ну, может ты станешь моим Дэвидом Кэссиди?» Я ответил: «Не, это вряд ли». Он сказал: «Ну смотри, а то, может, пойдем ко мне в отель?» Я говорю: «Зачем?» Он мне: «Там ты сможешь насрать мне в рот. Прикинь, какая телега!» Я ответил: «Вряд ли мне это понравится».
Я побелел, как мел. А Лу принялся шептать, типа это должно было меня возбудить: «А что, это вызывает в тебе отвращение?» Я сказал: «Да». Лу сказал: «Ну, давай… давай, я накрою лицо тарелкой, а ты насрешь на тарелку. Давай так?»
Я ответил: «Не думаю, что и это мне понравится».
Он сказал: «Да ладно, ты загоняешься. Давай, повеселимся!»
Я сказал: «Нет. Никакого веселья. Я лучше тут останусь». Он сказал: «И ладно. Хуй с тобой» — или что-то в этом духе. Тут вернулся Дэнни. Лу сказал: «Мне пора, Дэнни!» и исчез. А меня разобрала тоска. Как-то все иначе представлялось. Все вышло совсем не как в книжках: «Боже, я встретил своего кумира, и мы болтали с ним о Реймонде Чандлере!». Вместо этого было: «Можно насрать тебе в рот?»
Когда Лу ушел, Дэнни спросил меня: «Эй, похоже, ты ему понравился». «Сомневаюсь», — пробормотал я. По-моему, я сказал ему: «Лу спрашивал, принадлежу ли я тебе». Дэнни обрадовался — он всегда поддерживал телеги своих друзей — и сказал: «Ну, если ты хочешь — можешь идти с ним». «Чего-то не хочется», — ответил я.
Джейн Каунти: Подсобка была гнездом разврата. Порочное место. Каждый сидел на какой-нибудь дряни. А, например, если надо встать в туалет, ты боялся поворачиваться к ним спиной. Туалет был слева, и приходилось пятиться — только бы не показывать этим людям спину. Иначе — хана. Повернешься спиной — о тебе начнут говорить. Начнут говорить о тебе гадости, как только ты встанешь.
Ли Чайлдерс: Патти Смит и Роберт Мэплторп поначалу никак не могли вписаться в компанию у «Макса». Все из-за внешности. Выглядели они беспонтово. Роберт предпочитал шляпы, мягкие замшевые шляпы, и огромные университетские рубашки. Смотрелось это ужасно. Патти смотрелась чуть круче — она носила уродливое грязное рванье.
Думаю, Микки Раскину не нравилось, как они выглядят. Но надо отметить настойчивость этих ребят: Патти и Роберт сидели на бордюре напротив входа к «Максу» и трепались с каждым, кто входил или выходил оттуда. Я просто офигевал, у меня бы на такое нервов не хватило. Если бы меня не приняли в компанию, я бы, наверно, просто исчез. Но так бы себя вести не смог. Поражаюсь выдержке Патти, она сидела там и говорила: «Я хочу попасть внутрь, но меня не пускают. Отлично, буду сидеть у входа». Типично панковское поведение задолго до появления типичного панковского поведения.
Терри Орк: Патти Смит и Роберт Мэплторп были очаровательной парочкой. Они были ощутимо извращенно чувственны, просто на редкость. Никогда больше такого не встречал. Я постоянно ездил к ним в отель «Челси», частенько мы вместе наряжались, чтобы пойти к «Максу». В «Челси» от них тащились все: Вива, еще кое-какие суперзвезды Уорхола, Бобби Ньювирт. Мэплторп еще был очень правильным. Больше всего смахивал на заблудшего католического юношу.
Джек Уоллс: Уверен, Патти и Роберта прикалывала телега стать суперзвездами Уорхола. Из своих попыток ворваться в «Макс» они устраивали настоящие спектакли. В ход шло все, что могло привлечь внимание: карандаши для глаз, помада, черный лак для ногтей — лишь бы попасть внутрь, в подсобку. Но, тем не менее, на них упорно клали хуй.
Дэнни Филдс: В изложении Патти эта история звучала изумительно. Они с Робертом приходили к «Максу» каждый вечер, вставали на входе и таращились на богемную тусовку с единственной целью дождаться, когда кто-нибудь пригласит их присесть за столик или хотя бы просто войти внутрь. Завсегдатаи уже привыкли видеть эту милую сексуальную парочку, торчащую в проходе. Но никто не втыкал, кто они такие и почему не заходят внутрь. Тупеж продолжался день за днем. В конце концов, я не выдержал и сказал: «Эй, чего стоите? Заходите и садитесь. Вы кто будете?» Патти потом вспоминала, что я оказался единственным в «Максе», кто предложил им зайти и присесть. А получилось действительно смешно: «Да заходите уже, хватит торчать в дверях. Прикольно смотритесь, кто такие?»
Пенни Экейд: Патти — это человек, который в девять утра мог поднять меня криком: «Пенни!» Я спрашивала: «В чем дело, Патти?» Она отвечала: «Сегодня день рождения Бобби». «Какого Бобби?» «Бобби Дилана». Всю жизнь ее глючило, будто бы она Джон Леннон, или Пол Маккартни, или Брайан Джонс, или еще кто-нибудь из рок-звезд.
В ночь, когда умер Брайан Джонс, я была рядом с Патти. У нее была истерика. Она безудержно рыдала. Конечно, я тоже напряглась, но Патти просто постоянно говорила про «малыша Брайана Джонса» и «кости малыша Брайана Джонса». Как будто она говорит с кем-то, кого видит только она. Многие общаются с воображаемыми людьми, но воображаемые друзья Патти — это люди типа Кита Ричардса. Помню, Патти рассказывала мне историю про то, как встретила Эрика Клэптона. Она была с Бобби Ньювиртом, но все время вертелась вокруг Клэптона, пока тот не спросил: «Мы с тобой знакомы?»
Патти ответила: «Не. Мы так, люди маленькие».
Джек Уоллс: Когда Патти гостила в Нью-Джерси у своей матери, ей позвонил Тинкербелл и сказал, что Роберт — педик. Патти была раздавлена. Подумай, что тут делать, как бороться? Если у него другая девушка, тут все более-менее ясно. Но если человек, которого ты любишь, заявляет, что он гей, вот тогда у тебя действительно большая проблема.
Единственное, из-за чего Патти и Роберт спорили раньше, — кто пойдет в прачечную.
Дункан Хана: Когда я первый раз попал в Нью-Йорк, Роберт и Патти все еще встречались. Клевая была парочка. Однажды я случайно встретил Патти, и та сказала: «Знаешь, мы с моим стариком расстаемся». Она очень доверяла мне и рассказала: «Прикинь, его плющит по мужикам. А что делать женщине, если ее парня тянет к мужикам?»