Сколько раз я просила тебя научить меня чему-нибудь. «Чему?» – Спрашивал ты. «Всему». «Смотри,» – Всегда говорил ты. И я смотрела. Смотрела, как ты роешься в поликлинических помойках и торжественно извлекаешь из контейнеров мятые терки, движки и колючки с чужим контролем. Смотрела, как ты блуждаешь по драгам. Смотрела, как ты варишь винт, как двигаешься, приходуешься. «Варщику – первый кнут», – Говорил ты, и закатывал рукав. А потом лежал, одной рукой прикрыв глаза, а другую – засунув под затылок. И тебя не было… Почти, как сейчас. Но тогда я точно знала. что ты встанешь, вмажешь меня, сам немного догонишься, и мы снова будем летать и трахаться. Трахаться и летать! А в промежутках ты будешь мне о чем-нибудь вещать. Или о разумных инопланетянах, которые вредят нашему миру, или о судьбах и трансформациях древних земных цивилизаций, или просто. О магии и волшебстве… Странно, но про себя ты никогда и ничего не говорил. Словно это было тебе запрещено кем-то, кто гораздо сильнее тебя…
Кое-что о тебе я узнала. От твоих старых знакомых, от твоих бывших подруг. Ты удивлен? Да, ты удивлен, но ты, как обычно, не показываешь этого. Да и как тебе это показать? Ты труп. А я знаю о тебе почти все. Не веришь? И не надо! Все равно, не это меня всегда интересовало.
Как ты стал таким? – вот что самое главное. Но на это ответа я не находила. И до сих пор не нашла. Вот, и сижу тут, беседуя с мертвецом, и ожидая, что нагрянут менты.
Я знаю, ты хотел огородить меня от этого знания. Ты хотел спасти меня. Но не надо меня спасать! Я уж как-нибудь сама!
Хотя… С моей чумовой дозы ты меня снял. Так, что я сама этого не заметила. Ублаготворялись мы каждый день, но сваренного винта почему-то
стало хватать на несколько дней. Я удивилась и однажды внимательно пронаблюдала за тобой. И поняла! Мы трескались почти что дистиллятом! А таска была, как с натурального честного раствора. Даже сильнее. Как ты это делал? Не могу понять. Или ты своей силой внушал мне, что эта водичка и есть винт? Молчишь. Ну, да я и так знаю, что внушал. Теперь я только начинаю врубаться в смысл и мотивы многих твоих поступков. Смысл многочисленных наших путешествий в иные миры и времены. Но не понимаю пока одного: зачем тебе нужна была именно я? Почему ты согласился жить со мной?
Я была хорошим подопытным образцом? Или ты нуждался в элементарном женском уходе? Или ты находил особый кайф в моем непонимании? ты всегда находил особый кайф. И приучил меня… Странно признаваться себе, что я кайфую, разговаривая с твоим телом…
Ты всегда был впереди. Ты не старчивался, как большинство наших знакомых.
Непостижимо, но ты держал себя в форме. Ты всегда шел куда-то, в недостижимое… Ты звал меня за собой, а я так редко этим пользовалась. Ну, ты доволен? Знаю, что доволен! Иначе тебе не для чего было бы делать этот опыт! Ты заранее был уверен в успехе. Ты поразительно точно вычислил меня. Ты виртуозно сыграл на моем любопытстве и невежестве. Ты наперед знал, что я пойду за тобой. Что я не смогу без тебя. Чтож, я поняла!.. Ты зовешь меня за собой. Зовешь сейчас. Зовешь до самого конца и после него.Тебе это зачем-то надо. Я тебе зачем-то нужна… Пусть такая, какая я есть, но я нужна тебе. И не мое дело, зачем. Ты зовешь. И я пойду.
Винт еще остался. И ты приглашаешь меня вмазаться. Я чувствую, ты здесь, ты ждешь меня, ждешь, чтобы продолжить наше движение. Ты здесь – и зовешь меня к себе. Ты зовешь. И, значит, я иду к тебе. Видишь, я уже иду…
Было это в тот день, когда до конца лета оставалось всего ничего. По какому-то случаю в Москву пришкандыбал алкоголик и ебаный придурок, а на самом деле злостный мулечник и завсегдатай Джефки, Шнур со своим «Ленинградом». Второй его сейшак наметился в ангаре, имеющем вполне торчковое название «Точка». Туда-то и намылились Шантор Червиц, Блим Кололей и Чевеид Снатайко.
Морально-музыкальная подготовка плавно переросла в физико-химическую и троица уширялась не то чтобы вусмерть, но вельми изрядно. Зенки приходилось ныкать за темными очками, но легкая шугань на громкие звуки и подпрыгивающая походка с заплетающимися ногами сокрытию не поддавались.
Узрев такое дело и убоявшись неизбежного, на его взгляд, постремания, Чевеид Снатайко в самый последний момент совершил отрыв от коллектива и ехать в «Точку» отказался. Шантор Червиц и Блим Кололей пожали плечами и, погрузившись в частника, умотали на концерт. А Чевеид Снатайко поехал на метро, везя с собой и стрем-пакет, и два баяна с винтом. А начавшаяся еще на поверхности стремопатия незаметно прогрессировала.
В поле зрения Чевеида Снатайко плавали передозные мушки. Соседи по вагону подозрительно косились на мужика в непроницаемо-черных очках
из-под которых лился густой лиловатый пот. «Ленинский проспект» и «Психоделическую» Чевеид Снатайко проехал вцепившись обеими руками в сумку с драгоценным содержимым. К «Профсоюзной» до него дошло, что так он лишь привлекает к себе внимание. Но было уже поздно. Период ненавязчивого внимания прошел и уже весь вагон беззастенчиво выпялился на Чевеида Снатайко. Мужики, тетки, старики, старухи, сраные обоеполые дети, все выпучив буркалы рассматривали экзотическое псевдочеловеческое существо называемое вульгарно наркоман… Или вульгарно называемое наркоман? Или называемое наркоман, вульгарно?.. Запутавшись в самоопределениях, Чевеид Снатайко замотал головой, разбрызгивая веера радужного пота. Это действие помогло собраться с волей и выплыть из дебрей, ни к одной из трех сосен которых он не мог себя привязать. И вовремя.
Тетка вдруг объявила…
– Станция «Новые через мушки». Поезд дальше не идет. Просьба освободить…
«Мушки… Притом новые. И все через них…– Заметались в черепе Чевеида Снатайко отзвуки. – Освободить… Дальше не… Просьба пройти… С кем???»
«Это менты! Они все знают! Меня пропасли!» – Понял Чевеид Снатайко и ломанулся из метро.
Внешне он старался сохранять видимость спокойствия. Шел с той же скоростью, что и остальные выходящие пассажиры. Ну, разве что капельку побыстрее… Или не капельку… Ну, мало ли, спешит человек. На сериал опаздывает… Стоп! Какой к ебеням сериал? Ну, хотя бы «Стар трек»… Но он же около полуночи, а сейчас и десяти нет… Тогда… На футбол торопится. Или на «Формулу-1»… А ты уверен, что «Формула» сегодня? Нет, честно говоря. Тогда, куда ты несешься?.. И так мокрый, как мышь, так еще и скорость добавляет нехилую толику.
Мысли метались в голове бестолковым диалогом, отскакивая то от правого, то от левого полушарий. Чевеид Снатайко едва успевал ловить эти скользкие шары кургузыми вихляющимися лапками и пинбол продолжался, мигая бонусными лампочками, взрываясь колокольчиками, трещетками и истошными звяками. Чевеид Снатайко уже не понимал, то ли это он играет, то ли он сам стал шаром и теперь его пинает какой-то пидор, возомнивший себя владетелем судеб и игроком в чужие жизни.
Когда Чевеид Снатайко перешел бульвар, табло внутреннего игрального автомата уже нащелкало 125000 на 340250. Правда, непонятно, в чью пользу.
И тут появились менты.