Директор издательства «Ad Marginem» А.Т.Иванов довольно оперативно откликнулся на претензии министерства, сообщив, что «произведения Баяна Ширянова — художественный текст, который, в духе традиций русской литературы, призывает к сочувствию „падшим“, наглядно показывает, что наркомания является болезнью, имеющей глубокие социальные корни… Непристойные сцены описаны в книге с точки зрения наркомана, опустившегося человека. Это его больной бред, такой же, с чисто формальной литературоведческой точки зрения, как, например, сон растревоженной Татьяны или галлюцинации Раскольникова. Нам представляется, что предъявлять претензии к содержанию художественной литературы — дело критиков и профессиональных литературоведов…» К последним, судя по всему, руководитель «Ad Marginem» не относит ни г-на Сироженко, ни других сотрудников Минпечати. При этом он активно ссылается на благосклонное мнение о романе скандально прославившегося по «делу Витухновской» руководства российского ПЕН-клуба и Виктора Ерофеева. Возмущенные отклики о «Нижнем пилотаже», появившееся в центральной прессе, г-н Иванов проигнорировал. Попытки Минпечати прекратить дальнейшую допечатку скандального романа путем отправления предупреждения на Ярославский полиграфический комбинат успехом не увенчались, поскольку правовой базы для официального запрета нет. Зато из-за шумного обсуждения ситуации в прессе «Нижнему пилотажу» была создана дополнительная реклама, хотя сам роман (и это не только на мой взгляд) того недостоин.
Ознакомление с его текстом вызывает и недоумение, и откровенное возмущение. Даже странно, что такое солидное издательство, как «Ad Marginem», внесшее большой вклад в российскую культуру, в частности выпуском «Бытия и времени» Хайдеггера в переводе Бибихина, решило печатать подобную мерзость. Текст книги перенасыщен матерщиной и такими богохульными фразами, по сравнению с которыми даже самые радикальные русские переводы опусов маркиза де Сада кажутся детским лепетом. Что касается разработки наркотической темы, то, по сути, «Нижний пилотаж» представляет слабенькое подражательство действительно сильному роману американского писателя Уильяма Берроуза «Голый завтрак», русский перевод которого был выпущен в 1994 году издательством «Глагол». И если кто-то захочет (пусть тот же Виктор Ерофеев) непредвзято сравнить текст Берроуза с бездарной похабщиной Воробьева- Ширянова, то он вынужден будет констатировать, что в первом случае мы действительно имеем дело с настоящей литературой, которая, пользуясь стилем г-на Иванова, «должна предотвратить читателя от экспериментов с наркотиками, снять тот романтический флер, который создается в современной молодежной культуре», а во втором — с рассчитанным на разжигание нездоровых эмоций посредственным сочинением. Любопытно заметить, что выпуск «Голого завтрака» в конце 50-х годов в США сопровождался громким скандалом — дело даже дошло до Верховного суда.
Видимо, чувствуя шаткость собственных объяснений, издательство «Ad Marginern» решило обезопасить себя от дальнейших конфликтов при допечатке и распространении «Нижнего пилотажа». В книге появилось послесловие, написанное специалистами по борьбе с наркоманией международной организации «Врачи без границ» (имеющей, к слову, неоднозначную репутацию). Чтобы «информировать книготорговые организации о недопустимости продажи книг несовершеннолетним», издатели решили каждый экземпляр запаковывать в целлофан и сопровождать надписью «Не рекомендуется к продаже лицам, не достигшим 18 лет». Последнее нововведение, видимо, связано со скандалом, случившимся в «Библио-Глобусе», где по требованию возмущенных посетителей прекратили продажу книги. Впрочем. в августе «Нижний пилотаж» безо всякого целлофана и надписей мною был замечен свободно продающимся на лотках возле Савеловского вокзала и метро «Аэропорт». Его спокойно продавали юнцам и девицам, совершенно не интересуясь их возрастом. Можно, конечно, предположить, что это был какой-то «левый тираж»…
В общем, скандал вокруг «Нижнего пилотажа» поставил много вопросов, прежде всего правовой неотрегулированности границ свободы слова, а также моральной ответственности издателя перед обществом. Как известно, по Конституции цензура у нас не допускается. Но означает ли такое положение, что издатели ради скандала, прибыли или каких- то других целей вправе выпускать, допустим, бредовые опусы душевнобольных людей, которые, вполне в духе некоторых «критиков и профессиональных литературоведов», могут быть представлены как одно из направлений постмодернизма? К слову, в Америке согласно первой поправке к Конституции тоже отсутствует цензура. Но, как метко заметил в свое время Р.Рейган, «это не означает, что „Майн кампф“ или журнал для садомазохистов вы можете купить в ближайшем супермаркете».
АВТОР: Андрей Щербаков
34. ИСТОЧНИК: НЕЗАВИСИМАЯ ГАЗЕТА (МОСКВА) ДАТА: 10.08.2001 ЗАГОЛОВОК: ЛЕСТНИЦА УСПЕХОВ.Дмитрий Ольшанский (не полностью).
Десять плохих книг Илья Стогов. «Мачо не плачут». Уже самый заголовок этой несуразной книги аттестует ее решительно и бесповоротно. Баян Ширянов. «Низший пилотаж». «Исповедь» наркомана, вызвавшая неожиданный гнев московских книжных магазинов, поражает отнюдь не радикальной тематикой, но графоманской, типично соцреалистической манерой изложения.
35. ИСТОЧНИК: Ежедневное сетевое издание «Русский журнал» (Москва) ДАТА: 03.08.2001 ЗАГОЛОВОК: Сохраним англизированный сленг в чистоте!
ТЕКСТ: Открытое письмо деятелей науки и культуры руководству РАН. Cайт Министерства по делам печатной и непечатной лексики Российской Империи, 2041 г. Дата публикации: 3 Августа 2001 (не полностью) Образованная общественность России глубоко обеспокоена положением, складывающимся в имперской непечатной лексике. Существование англизированного сленга находится под угрозой!
Наша обеспокоенность не касается самого английского языка. Переход американцев от членораздельной речи к интонационному чавканью лежит целиком на совести компании «Орбит» и Министерства общественного образования Американской Империи. Что же до Великобритании, то социальная политика Европы не могла не привести к тому, что теперь государственными языками там стали Хинди и алжирский вариант арабского.
Однако указанные процессы не имеют отношения к нашим проблемам. Англизированный сленг — язык наших дедов и отцов, стоявших у истоков Сети. Возьмем хотя бы расхожую фразу из древней ФИДО: «Вчера у меня мама умерла, я всю ночь с ней фачился, а утром выдрал мозги и отнес на рынок». Если англогенный глагол «фачился» заменить на церковнославянский аналог (как это модно сегодня), то фраза приобретет совсем иной смысл — и никто уже не поймет, что речь шла о материнской плате персонального компьютера. Если же использовать китайские слова и выражения (что тоже вошло в моду), то фраза и вовсе потеряет смысл, зато приобретет откровенно непристойное звучание.
Вслушайтесь, напимер, в следующее: «Ни хао, ваны! Не лепо ли зачать дахуй, растекаша по бэнхую, иже еси лаовайский ханкун-мудень, бо иде рыбой-китом во Хэй Лун цзян. Зело лепо табень им в порты! Лаоваи ежат наш ванвэй, покудова светлые ваны гуят и лают. Цюцзин нинь шэмма шихоу нэн чжуаньбэйхао ни гуйхуатнуть сей ханкун-мудень во гунмынь?»