- Не поймите неправильно, - Предупредил меня Михаил. - Секс в наших отношениях не столь важен, как духовное сродство. Мы отдаём дань физическому контакту. Однажды нас чуть не посадили за то, что мы занимались любовью в ЦДХ. Но чего не могут деньги - могут большие деньги. Я замял это дело, и мы стали осторожнее в проявлениях своих чувств на людях.
После этих слов я усмехнулся про себя, но рассказ продолжался.
В какой-то момент оба стали понимать, что им не достаточно обычного присутствия друг около друга. Хотелось чего-то большего, такого, что связало бы их навеки. И решение пришло.
Сперва оно показалось бредом, но были сделаны соответствующие исследования и оказалось, что это возможно.
- Мы хотели глядеть на мир глазами друг друга. И это осуществилось.
Двойная пересадка глаза от одного к другому происходила в частной американской клинике. Стоила она бешеные деньги и завершилась успешно.
- И как вы теперь?
- Прекрасно. - Ответил Виктор. - Знаете, это так приятно осознавать, что в твоём друге есть кусочек тебя… И наоборот…
- Но история этим не закончилась. - Таинственно проговорил Михаил. - Этих кусочков теперь у нас два…
- И какой второй орган? - Не выдержал я неизвестности.
Но близнецы одновременно улыбнулись и отрицательно покачали головами. И лишь взгляды их выдали эту тайну.
Каждый из близнецов скосил разноцветные глаза на промежность другого.
В нашу редакцию пришло письмо от нашей читательницы москвички Галины М. Девушка рассказывала о своей коллекции. Необычность предметов собирания заинтересовала нас, мы связались с Галиной М., и она согласилась побеседовать с корреспондентом.
Мы пришли по указанному адресу и были встречены хозяйкой, востроносой голубоглазой брюнеткой. Она провела нас в квартиру, и, устроившись на диванчике, сказала, что готова. Мы тоже были готовы и включили диктофон.
Корр.: Галина, расскажите о вашем увлечении.
Г.М.: Сначала я лучше вам это покажу.
Она порывисто встала и раздвинула дверцы одного из отделения стенки. Перед нашими глазами возникли ряды разноцветных фаллоимитаторов. Искусственные органы были выстроены по размерам, и эта картина чем-то напоминала популярный в шестидесятые годы набор слоников.
Корр.: Сколько же их тут?
Г.М.: Тридцать семь. И все они принадлежали реальным людям. - Галина взяла один из дидло, ядовито-синего цвета, и села с ним в кресло. - Это, можно сказать, овеществленная память о моих мужчинах.
С каждым связаны какие-либо воспоминания. Приятные, и не очень. И когда я беру его в руки, то сразу вспоминаю мужчину, которому он принадлежит. Есть у меня любимые экземпляры, есть такие, которые я брала в руки один только раз, слишком уж омерзительны были их хозяева…
Корр.: А используете ли вы их, если можно так выразиться, по назначению?
Г.М.: Конечно. Я трогаю его и как бы ощущаю ауру мужчины-хозяина. Словно он уже рядом со мной, он готов заняться со мной любовью. Да, так и происходит.
Корр.: А не заменяет ли ваша коллекция живых мужчин?
Г.М.: М-м-м… Большей частью.
Каждый экспонат становится своего рода частью идеального мужчины. Мужчины, знающего меня вдоль и поперек. Но, вы знаете, в реальности идеал невозможен. А тут… Около двадцати идеальных любовников.
Почему двадцати? Остальные мне неприятны, я уже говорила.
Корр.: Почему же они тоже занимают место?
Г.М.: Память. Иногда бывает такое настроение, хочется чего-нибудь разбить, покорежить. Нелюбимцы у меня для этого. Их можно попинать, потоптать, побросать об стенку. Они прочные, резиновые, цельнолитые, им ничего не сделается, а мне легче…
Корр.: Вы сами их делаете?
Г.М.: Да, обязательно. Я же их «мама». Мне предлагали их делать в заводских условиях, но я наотрез отказалась. Во-первых, это вещь все-таки интимная, а во-вторых, мне приятно пользоваться результатом своего труда. Да и делаю я их с любовью. Как же без этого?
Корр.: А как появился первый экспонат?
Г.М.: Я была тогда студенткой МАРХИ, правда, меня выгнали после второго курса, но это неважно. А на первом, у меня был друг. И однажды, ради хохмы, я обмазала его член гипсом. Получилась форма. Я сделала слепок, тоже гипсовый, и подарила ему. Парень был в восторге.
Он-то и предложил мне делать их из резины. Технология простая, все можно сделать дома. И понеслось.
Корр.: А где берутся модели для слепков?
Г.М.: Когда где. Некоторые с работы, я секретарь в российско-голландской фирме. Другие на улице пристают. По-разному…
Корр.: И вы всех привечаете?
Г.М.: Нет. Далеко не всех. Только тех, кто согласится снять слепок.
Шучу, конечно… Хотя… За последние года два отказавших не было. Льстит это мужику, что ли?..
Но, с другой стороны, как только я новый экземпляр сделаю, его настоящий обладатель перестает меня интересовать. Сами подумайте, зачем он мне нужен, если у меня уже есть все, что мне от него надо?
Корр.: А вы не хотели бы выйти замуж, растить детей?
Г.М.: Я не думала как-то об этом. Мне и так хорошо.
На этом и закончилась наша беседа.
РЕКОРД НЕ ДЛЯ ХАНЖЕЙ.
Вернулся из Америки один мой приятель. Встретились мы вечерком, за жизнь за бугром потрепались. Я, как водится, жалуюсь на отсутствие новых эротических веяний.
- Да ты что? - Удивляется мой друг, - В Москве живёт человек, который делает самые маленькие татуировки. Об этом даже в Книге Рекордов Гиннеса было. Сам читал.
- А эротика причём?
- Так та рекордная наколка была на клиторе!
Я ринулся искать. Рекорды Гиннеса у меня были. Но как не перелистывали мы это издание - никакого упоминания.
- Не, видать ошибся ты.
Приятель обиделся, но не сильно. Так бы и до сих пор думал я, что он меня разыграл, если бы не случайная встреча…
С компанией натуристов я сидел в одной из московских бань. Люди были всё незнакомые, кроме друга, который и привёл меня туда.
Ещё раздеваясь, я обратил внимание на странный цвет члена одного из новых знакомых, молодого, лет 25-ти, парня. На его сморщенном пенисе явно выделялись красные, синие (что, в общем-то, понятно) и зелёные (что непонятно вовсе) зоны.
После помывки, кожа его члена немного расправилась, и стал виден рисунок. Татуировка! Мне было известно, что в местах не столь отдалённых практикуются такие вещи. Но у бывших заключённых наколки бывали, обычно непосредственно на головках. Тут же чувствовалась профессиональная работа.