…..Расстаемся, довольные собой… В кармане у нас невиданная доселе сумма в 50 фунтов, бесчестно добытых. Разумеется, тут же отправляемся по злачным местам Лондона, точнее в СОХО. И, шатаясь среди сутенеров и торговцев наркотой, оказываемся обласканы некоей особой ж.п., более того, внешность ее по здешним масштабам была более чем симпатичной!!! Слово Бруде:
Причем она сама к нам подвалила, стрельнула сигу, а потом сразу — Можно я присяду? Конечно можно, радость ты наша! Сп. даже метнулся за пивом (Купил!!!). Чикса оказалась канадской подданной, мечтающей занять место матери ТЕРЕЗЫ: «Smb is to care about homeless and poor people» («Кто-то же должен заботиться о бедных и бездомных»). Солнце ты наше незакатное, а ты как раз по адресу! В щщах возникают мысли: … ночлег…горячая еда….развод на ловэ…лыжи, в конце-то концов, а то бивни уже пробивают крыши вагонов в метро!! Срочно ищем какой-нибудь клуб. Тина (так себя отрекомендовала чикса) тем временем подливает масла в огонь: i've heard, russian men are very, very sexy! Одна проблема — 10.30, алкоголь уже перестали продавать (такой вот гуманный английский закон, заботящийся об отсутствии похмельных синдромов у нации по понедельникам), а мы абсолютно трезвые!!!, притом, что Тина тоже трезвеет на глазах, хотя и продолжает заваливать нас комплиментами: Сп. врет, что у него прекрасный английский, а мне — что я красивый.
Преамбула затягивается, почему-то в центре города не можем найти ни один клуб. Нам становится несколько не по себе, да и Тина сбавляет обороты — Сп., желая доказать, что мы действительно обделенные, выкладывает ей такие подробности нашего существования, что на лице Тины проступает сомнение относительно нашего (или ее) рассудка, а заодно и рассудка матери Терезы, которая заботилась о таких гадах.
КЛУБА НАЙТИ НЕ МОЖЕМ!!! Решаем сдуру проехать одну станцию. (С Лейстера — на Пикадилли). В метро добрый мауп, наблюдавший наше просачивание через турникеты, одаривает меня детским проездным. Все в восторге. Вот только через пять минут его приходится отдать Тине, т.к. Сп. поймал метростр. с ее проездным. Бруда, извини, но ты попался как ссаный лох!!! Вспоминать стыдно. Находим наконец-то какой-то отстойник с х*?%евой музыкой. В углу сексуально изгибаются мулатки, правда, вместе с мулатами. Тина тоже начинает изгибаться, правда, получается это у нее гораздо хуже. Мы же не испытываем ни малейшего желания дергать себя под эту дребедень, тем более в трезвом виде. Гарантий, что после закрытия клуба нас впишут — и трахнут! — никаких..
Чешем щи, после чего смущенно и, стараясь не глядеть друг другу в глаза, бросаем нашу новую знакомую и отваливаем из клуба…
…..Как щуры с «Титаника». Идем в крайне мрачном расположении духа, пинаем попадающийся под ноги скам. Как так вышло?! Но, ДА!! Чиксу на улице здесь снять можно. Однако есть ли что-то более нелепое, чем зацепить чиксу, а потом от нее же смыться. Что с нами такое? Отвыкли, что ли?
Занятые такими невеселыми мыслями, мы спускаемся под землю в районе Ковент Гардена и слышим звуки музыки, на которые идем, как те же щуры. Когда за очередным поворотом мы, наконец, увидели источник звуков, мы на секунду застыли, встретившись с волнами, нет, шквалами энергии, бушующей вокруг.
….Вообще, лондонские подземные музыканты — явление уникальное. Вся современная музыка — это на 60% видеоряд. Клипы, спецэффекты на концертах и т.д.. А без этого даже такие мумии, как Роллинг Стоунз, теряют половину своей энергии. Музыканты же подземки — это гитара, голос — и все. Может, еще и мимика. Но выдают они настоящий рок-н-ролл, это тот драйв, под который ноги начинают танцевать помимо своей воли. Что характерно, исполняется в лондонской подземке в основном классика — «Тутти-Фрутти», «Рок эраунд зе клок», реггей, конечно. Голос и гитара. И стенобитный рок-н-ролл.
Брайан, которого мы увидели за поворотом, был негр. Точнее, ниггер. Точнее, original niga. Так он, во всяком случае, отрекомендовал себя сам при личном знакомстве. ICE-T сгодился бы у Брайана дома не более как подметальщик полов. Описать его мимику и голос — проблематично. Скажу так: люди, услышав его, останавливались, как и мы. Таким образом образовывался танц-пол, вступив на который, уйти уже было нельзя. От Ковент Гардена отъезжали пустые поезда. Все слушали Брайана. Девушки (совершенно левые белые девушки, просто проходящие мимо) вешались ему на шею. Мужчины опорожняли свои бумажники в чехол его гитары, валяющийся на полу. При исполнении «Ноу вумен — ноу край» раздавались всхлипывания. ВСЕ ПЛОХИЕ МЫСЛИ УЛЕТУЧИВАЛИСЬ, КОГДА БРАЙАН ПОТРЯХИВАЛ СВОИМИ ДРЕДАМИ И БЛЕСТЕЛ ГЛАЗАМИ. СИЯНИЕ, исходящее от него, ОТ НЕГО БЫЛО ТАКИМ ЖЕ БЕЛЫМ, КАКИМ ЧЕРНЫМ БЫЛ ОН САМ. Подумать только, что знакомство с таким челой мы могли потерять, если бы остались с этой дурой в этом дурацком клубе.
Начало диалога с Брайаном
— Can u please sing any of B. Marley?
— No, maen, i'm sick'n'tired of Bob Marley, everyone asks me to sin' hiz songgz!!!
— May b, it's b-coz u looks like 'im….
— No, maen, i have nothin' with Marley, i'm ORIGINAL NIGGA! [12]
Но потом все-таки спел «Ноу Вумен…»
Договорились встретиться в следующие уик-энды. С восторгом рассуждая о том, откуда Брайан знает, что чеченов надо мочить (А ИМЕННО ТАКОЙ СОВЕТ МЫ ПОЛУЧИЛИ ОТ НЕГО, КОГДА ОН УЗНАЛ, ЧТО МЫ ИЗ РОССИИ), поехали на конечную станцию темно-синей Пикадилли-Лайн, т.е. в аэропорт Хитроу, ночевать в зал ожидания. Живущий в 6-тикомнатной норе Клюв попросил нас больше не ночевать у него на лестнице. Что ж, хозяин — барин…
В Хитроу не удается уснуть из-за пищащего ребенка, а спать между тем остается часа 4..
NB/ Эпизод в лавке. Прошу пакиса показать мне какую-то дрянь, какую, уже не помню. Пакис начинает по очереди тыкать пальцем во все товары. Я удручаюсь, ведь лексика самая примитивная, и если ее не понимают, значит, английский я знаю совсем болтово! (Это была самая обидная из проблем, с которыми мы сталкивались здесь первое время — мы говорим, и нам кажется, что говорим мы по-английски. А нас не понимают. Причем белые англичане). И тут меня осеняет — это не я, это чурка не знает английского!!! Но этот факт не мешает ему работать в магазине. Меня бы не взяли, например.
Никакой день. Негр снова пошел работать вместо меня, т.к. у меня не сходят волдыри с пальцев. Теперь он подвяз — работа на неделю, и ходить ему придется до конца. Работа лучше, чем в предыдущем месте. Менеджер — темнокожий (язык не поворачивается назвать его обезьяной) Тони с Ямайки, барабанщик реггей-команды, светлая душа. Патрик, мой (Арташа? Спайкера?) агент по трудоустройству взял моду звонить «мне», т.е. Спайкеру прямо на работу, на кухню, вместо того, чтобы звонить на мобил (т.е. мне без кавычек). Из-за этого — куча забавных непоняток. С точки зрения Патрика, да и любого нормального человека, Арташ (а именно по его документам мы устроились на работу) — крайне непонятная личность, страдающая провалами в памяти, раздвоением сознания и к тому же говорящая разными голосами. Например: Патрик звонит Спайкеру на кухню с предложением вечерней работы. Сп. осознает, что сил у него на вечер не останется и говорит Патрику, что перезвонит ему через минуту, сам тем временем спешно набирает меня. Но я еду в метро, где мобил не берет, и Сп. оставляет сообщение на голосовой почте: «Бруда, срочно звони Патрику, у него есть работа на вечер!». Еще через полчаса я читаю сообщение и перезваниваю Патрику, с которым Сп. уже успел переговорить по второму кругу и дать согласие на работу вечером, логично предполагая отловить меня позже. Ничего, разумеется, не зная о диалоге Сп. — Патрик, звоню в агентство.