Точка, движущаяся на горизонте, параллельно ойкумене, начала приближаться, увеличиваясь в размерах, обрастая деталями и звуками. Приближался вертолет, в котором сидел третий Бог (третий из трех Всевидящих Богов), приблизился вплотную. Начало. СК и АЛ увидели, скорее, даже почувствовали нервную адреналиновую дрожь, исходящую с нижней палубы. Посреди тропического полудня их пробил минутный озноб. И они поняли, что волнуются не меньше шестнадцати.
Прилетел и завис над кораблем, отдавшим якорь, шквалистый, упруго выбивающий слезу ветер. Он исходил от мерцающего круга лопастей вертолета, медленно опускающегося на палубу. Все на корабле подняли вверх головы, руками придерживая свои кепки, панамы, платки и прочую дребедень, которую каждый надевал себе на голову, спасаясь от зноя. Получить тепловой удар северянину ничего не стоило, к тому же большинство из Смотрящих прилетели на Карибы несколько дней назад и еще не адаптировались.
Геликоптер припалубился, и пилот заглушил движок. Еще раньше, сквозь прозрачную сферу кабины, Игроки увидели того, кто станет их Богом на время Игры, их Всевидящим. (Про существование СК и АЛ знали лишь двое из них и держали рот на замке.) Это был СБ.
СБ выпрыгнул из вертолета за несколько секунд до того, как он коснулся салазками ржавчины корабля, легко приземлился на обе ноги. «Как парашютист», — подумал он и почувствовал гордость за самого себя. У СБ была одна, тщательно скрываемая ото всех фобия: он боялся высоты (хорошо, что в простой жизни с высотой иметь дело не приходится). И пролет над морем на микровертолете, не имевшем для экономии веса даже дверей, для него стал серьезным испытанием. «С первым испытанием справился» — СБ отметил, с удивлением, что слова СК начинают сбываться. (Недавно они сидели в баре, пользуясь редким часом отдыха, и тогда СК высказал одну свою догадку: Игра может запросто подкинуть более серьезные испытания для Богов, нежели для Игроков. И вот — пожалуйста.) Мимолетом СБ прикинул, как он сейчас выглядел, не осталось ли где-то внутри тревоги. Этого ему нельзя, его тревогу могут почувствовать Игроки, а это дрянь дело.
СК, тяжело опершись о поручни и слегка свешиваясь вперед, смотрел на нижнюю палубу. В углу его рта дымилась тридцатая сигарета, он щурился от дыма и ярких лучей полуденного солнца. Солнечные очки забыл и сейчас порадовался хотя бы тому, что перед поездкой догадался (не забыл в напряженной суете) отправить в магазин одного из Смотрящих за легкой светлой одеждой. Железный пол мостика был раскален так, что он чувствовал жар даже через подошвы, руки обожгло о поручни. А они сидели на горячем железе хоть бы хны. Пожалуй, они просто не замечали этого неудобства. «Да уж, им сейчас не до этого».
СК выплюнул окурок, подумав, поднял его и прикурил от красного огонька, не видимого на солнце, новую сигарету. И продолжал смотреть вниз. Он наблюдал за Игроками, как и предыдущие два месяца, среди тысяч претендентов отбирая лучших. Ему очень хотелось, чтобы в их Игре были только лучшие люди. Изучив всю их подноготную, СК открывал для себя их души. «Первейшая функция Богов — смотреть в души». — Он усмехнулся. Однако все время отбора СК наблюдал за претендентами, просматривая бессчетное видео, приносимое Смотрящими, или же смотрел за Игроками издалека, приезжая на этапы отбора невидимкой. И сейчас он впервые видел Игроков вживую, причем так близко, что можно было взглянуть в глаза любому, если только Игрок догадался бы поднять лицо вверх. Они же предпочитали сидеть, прикрыв глаза или рассматривая узоры ржавчины на палубе под ногами.
Далеко у горизонта (так, что звук мотора даже не был слышен) пролетел вертолет. И СК снова задался вопросом, точнее, вопросами, терзавшими его с того момента, как он впервые подумал об Игре, и не отпускавшими его ни на секунду все то время, пока он исполнял роль демиурга, создавая Игру, ее пространство, законы и все-все. Что такое Игра? Для чего она? Зачем люди стали Игроками? И, finally, самый главный: что принесет Игра этим людям? Зло или Добро? Не ради денег же, в самом деле, они оказались здесь, отдав на сорок дней свои души ему, СК, и другим Всевидящим. И в который раз он ощутил парадоксальное бессилие собственного рассудка и сердца: он не мог ответить на эти вопросы. Не мог ответить на вопросы о своем собственном творении.
Вертолет на горизонте означал, что они приближаются к месту Игры. Что до ее начала остается не больше часа. Шестнадцати Игрокам, сидящим на палубе, остается не больше часа на то, чтобы успеть впитать, вдохнуть, запомнить всю эту планету. Старт — и они будут заброшены в другое измерение, хотя, пока они это сообразят, пройдет еще много дней. Но они… Они не знали об этом и просто терпеливо сидели под прямым солнцем, тихо переговариваясь и напряженно подшучивая над собой. Курящая часть Игроков курила, подобно их Богу, одну за одной — они пытались запастись никотином на полтора месяца вперед.
СК снова почувствовал запретное сочувствие. Запретное потому, что он сам (а больше никто и не мог) запретил его себе и всем своим — Смотрящим и Хранителям. Иногда он чувствовал к Игрокам какое-то отеческое отношение (хотя некоторые из них были его старше), он гордился ими и больше всего хотел… Хотел, чтобы его Игра не смогла сломать никого из них. Хотя для ломки людей Игра и была создана. Точнее, для испытания человека на прочность. «Наверное, мне так и полагается к ним относиться», — подумал СК. Все-таки он впервые был Богом и еще не совсем освоился с таким положением…
АЛ о чем-то шептался со Смотрящими. Интересно, смогут ли они выдержать свою обязанность № 1, то есть не проявить никаких чувств к Игрокам, не сказать им ни слова. СК, не умеющий врать даже себе, знал: где-то под сердцем ему хотелось, чтобы Смотрящие нарушали запрет. (Наказанием, кстати, было немедленное отлучение от команды и возвращение в Россию.) Ведь это будет означать, что они остались людьми.
СБ еще раз «осмотрел» себя, убедился в собственной нормальной форме и, улыбаясь, направился к Игрокам. Он оглядывал их (подмигнул 1-с), видя в глазах страх и азартную готовность идти на этот страх с открытым забралом. Так было почти у всех. Почти. 10-н, однако, прятала в глазах что-то, что СБ пока не смог разгадать, а у 5-с он увидел откровенный страх, отражение недавнего своего собственного. «Он? 5-с? Боится? Точно, боится! Удивительно». Вид 5-с менее всего предполагал, что этот Игрок может чего-то или кого-то бояться. «Он что, плавать не умеет?..» СБ улыбнулся ему. Плавание было обязательной дисциплиной для всех участников.
Краем глаза зацепил 1-с и 2-а. Они, как и всегда, смотрели друг на друга, словно сцепившись глазами, у девушки на лице была написана тоска. Казалось, что она уже знала расклад Племен, знала, что от нее сейчас оторвут любимого. Сам любимый неулыбчиво улыбался. СБ в который раз с момента начала отбора (мысленно) скрестил пальцы. Это была его идея — закинуть сюда эту парочку (официальные правила запрещали участие в Игре друзей и родственников). Но СБ решил, что их роман украсит Игру, и твердо добивался: «Поехать должны двое». Но чтобы (хотя бы) формально соблюсти правила, Всевидящие разбросали 1-с и 2-а в разные Племена.
Они уже все поняли и лихорадочно вертели в руках свою экипировку, на которой была поставлена маркировка двух цветов. Цвет маркировки определял племенную принадлежность Игрока на первый этап Игры. Меньше чем через минуту. Игроки обрели новое определение — они разделились на два Племени, и сейчас эти Племена стояли у противоположных бортов судна, обмениваясь последними словами прощания, звучавшими слишком нервно, чтобы быть искренними. Для них Игра уже пошла, каждый громкий удар сердца приближал каждого из них к победе. Или к поражению. СБ машинально прочитал надпись-татуировку на плече одного из Игроков, ставшего только что ящером: «Смерть или Слава!».