— Хорошо, прямо как в хорошем фильме, мандража было совсем ничего…

— Все случилось так быстро…

— Как в кино. В следующий раз будь осторожней, ты была слишком близко, когда я стреляла. Тебе могло оторвать руку.

— Умение приходит с опытом.

Надин произносит эти слова беззаботно. Маню с улыбкой думает, что ее подруга намного спокойнее, чем обычно.

— Понравилось?

Надин пожимает плечами и почти без колебаний отвечает:

— Сразу после мне было жутко плохо. Подворотня растянулась на километры. Хотелось сесть и плакать, словно настал конец света. А теперь чувствую себя хорошо и есть лишь одно желание…

— Повторить.

Они извлекают из банкомата всю наличность, пока машина не отключается. Надин делит добычу на две примерно равные пачки, Маню мнет свои деньги в руке и засовывает их в задний карман.

Надин мечтает о классном плейере. Она знает, что с карточкой и кодом они могут позволить себе многое. Надин хочет купить такой же костюм, как у дамы.

Они заходят в магазин, на витрине которого куча плейеров. Надин просит продавца показать пять-шесть штук. Ей хорошо, словно ее тело само производит кокаин, поддерживая тонус. Продавец отлично выглядит. Короткая стрижка, в ухе серьга. Он проворен и услужлив, но между передними зубами у него щелочка. Он об этом не знает. Она у него была всегда. Продавец улыбается и не гонит пургу по поводу разных моделей. Надин пробует плейеры один за другим, шутит с молодым человеком. Она чувствует, что нравится ему. И это ее возбуждает.

Маню, руки в брюки, обходит магазин. Подходит к прилавку и говорит:

— Бери все, чего жадничать.

Продавцу нравится ее шутка, он весело смеется. Надин облокотилась о прилавок, наклонилась к нему. У него хороший мальчишеский смех. Но видя, как меняется его лицо, инстинктивно отклоняется, чтобы освободить пространство для Маню. И едва успевает спросить:

— А пулями платить можно?

Глупо усмехаясь, она открывает сумку и сваливает в нее все плейеры. Когда раздается грохот, она поднимает голову — пуля вошла прямо в живот, а стекло позади продавца тут же окрасилось в красный цвет. Плохо сработано — фонтан крови. Она перегибается через прилавок, чтобы взять батарейки. Он, вопя, корчится на полу. Маню тоже перегибается через прилавок и выносит приговор:

— Больше страха, чем боли.

Перепрыгивает через прилавок, ставит ногу на голову парня, наклоняется, подносит дуло к виску и стреляет. Судорога, и парень затихает.

Они выходят из магазина и спешат покинуть это место. Плейеры в сумке кажутся тяжелыми и странно перестукиваются. Маню раздраженно щелкает пальцами:

— Блин, мы не чувствуем сценария, в нужный момент нет нужной реплики.

— Зато дела хорошо идут, начало отличное.

— Теперь моя очередь работать, и я хочу достичь совершенства.

Надин не отвечает. Она немного разочарована, поскольку ей показалось, что реплика была хорошей. Малышка продолжает:

— Дерьмо, мы — крутые, надо, чтобы и диалоги были на высоте. Мне не нравится, нет блеска.

— Ну, не готовить же нам реплики заранее.

— Конечно нет, это противоречит правилам.

Надин меняет тему:

— Вот блядь, на улице пусто. Понимаешь, как все это просто? Никогда бы не поверила, иначе уже давно бы занялась этим.

— Надо доверять инстинкту, и все пойдет как по маслу. Исполняешь смертельный трюк и гибнешь из-за дурацкой детали. Надо себе доверять, иначе нельзя.

Она сует пушку за пояс брюк. Та жжет ее — ствол еще горячий. Ворчит:

— К тому же не забывай, что у меня всего восемь патронов. На пальбу в воздух явно не хватит.

— Ага, не стоит пугать людей без нужды.

— Не подъебывай, дылда, надо подумать о выпивке, перед тем как вернемся в номер.

Глава восьмая

В отеле их никто не подстерегает. Администратор сменился. Он разговаривает с ними, пока они ждут лифт.

— Будет вечером скучно, спускайтесь выпить — у нас всегда в наличии холодное пиво.

Надин поворачивает голову и улыбается. У него большие карие глаза, а когда он выходит из-за стойки, она замечает, что он в матерчатых низких баскет-ках на босу ногу. Смуглая кожа и белозубая улыбка. Она добавляет: «До скорого». Дверь закрывается. Хорошо бы его подцепить.

Они пьют виски. Надин разбавляет его колой, Маню осуждает ее:

— Я это считаю полным варварством, и мне неприятно, что ты так делаешь.

Надин не находит, что ответить. Она спрашивает:

— Тебе не кажется странным, что все спокойно?

— Надо же расслабиться… Я бы не сказала, что все так уж спокойно.

— Нет, я не о том, что мы сидим и попиваем у себя в номере после того, что было. Вся эта отсрочка — кажется, что нам все позволено.

— С точки зрения тактики, думать об этом вредно. Потому что начинаешь высчитывать, когда тебя зажопят. А это портит настроение — спать будешь плохо.

Надин решает, что к совету стоит прислушаться, и молча размышляет. Потом вновь наполняет стакан, а Маню снова заводит свою пластинку по поводу тех, кто мешает виски с колой.

Глава девятая

Позже Маню в одиночку отправляется на прогулку. В какой-то забегаловке заказывает кофе с коньяком. Стены выкрашены в блекло-желтый цвет, потолки и стойка покрашены под темное дерево. Местный бар. Коричневая чашка, зеленое блюдце, желтые пластмассовые пепельницы. Ей кажется, что она дома.

Она садится в самый угол, справа от грязного зеркала, затянутого пленкой жира, запятнанного отпечатками пальцев и раздавленными мухами. Блондинкой она выглядит как дешевая шлюха, которая не жалеет губной помады. Но она себе нравится такой, ей это идет.

Она кривит рот, смотрится в зеркало, вытягивая губы, потом кисло улыбается и облизывает их кончиком языка. Настоящая соска! Ей нравится играть эту роль. Будь она парнем, то мечтала бы засунуть такой, как она, член в самую глотку, потереться залупой о миндалины. Жаль, что нет Надин. Они могли бы поизображать двух сплетничающих сосок, ведь помада любую делает блядью.

Ее волосы стекают на плечи мягкими кудрями. Следы от помады остались на окурке и на краю стакана. Когда-то Лаким сказал ей: «Ты из тех девок, которые оставляют следы на всем, к чему прикасаются», когда она ему передавала окурок с помадой на фильтре. Она тогда взбесилась, дура, из-за какого-то дурацкого романтического настроения. Хотя он ей вовсе не грубил. Паршиво, что она забрала все его бабки — он был молодец, копил. Она смеется про себя. Да уж, паршиво — по-иному не скажешь. Она представляет себе его рожу, когда он узнает, что они прогуляли его жалкие гроши. А что касается следов, то она хорошо наследила! Тем более что «радомвис-35», который она у него одолжила, станет причиной визита легавых. Лаким неплохо к ней относился, даже любил немного. Глупо, но расплачиваться придется именно ему. Плохое место, плохое время, плохая партнерша. Что хорошего можно ожидать при таких обстоятельствах?