— Да вот же она! — обрадовался Фрол Прокофьевич.
Несмотря на «фарш» и фингалы он меня узнал, зато Евгений, похоже, не очень. Он растерялся и смотрел на меня, как на чужую. Потом зло сплюнул, выматерился и ушёл в гостиную смотреть телевизор. Я проводила его осуждающим взглядом и приветливо улыбнулась Фролу Прокофьевичу.
— Фрол Прокофьевич, — заворковала я, — вы должны нас простить. Мой Женя такой рассеянный, он опять не заметил, как я вернулась.
— Да-да, конечно, понимаю, понимаю, — вежливо бубнил Фрол Прокофьевич, хотя совершенно невозможно было понять как за те пять минут, которые прошли со времени нашего с ним разговора, я успела смотаться к издателю, провернуть там своё важное дельце, вернуться незамеченной домой да ещё и переодеться в домашний халат. Если, конечно, не предположить, что я моталась в домашнем халате.
И все же, как приятно иметь дело с интеллигентными людьми. Врать им одно удовольствие — все снесут, причём с виноватой улыбкой.
Однако, далее Фрол Прокофьевич повёл себя не совсем интеллигентно.
— Где тут у вас спальня? — спросил он.
— Зачем вам? — удивилась я.
— Для серьёзного разговора.
Я вспомнила сон и кивнула на дверь, через которую только что вышла.
Фрол Прокофьевич схватил меня за руку и потащил в спальную. Там он внимательно посмотрел на меня и оптимистично констатировал:
— Прекрасно выглядите!
— Надеюсь, вы шутите! — воскликнула я.
— Ни в коем случае, — торопливо заверил он. — Думал, все будет гораздо хуже. Снимайте халат.
Я опешила, не ожидая такого напора. Господи, неужели сон в руку?!
— Что значит — снимайте халат? Мы с вами ещё не в таких отношениях!
Фрол Прокофьевич смутился и забормотал:
— Простите, Сонечка, совсем замотался, идиот. Понимаете, времени у меня в обрез, приходится быть лаконичным запредельно. Умоляю, войдите в моё положение и не сопротивляйтесь. Снимайте, снимайте халат, я отвернусь.
«Он отвернётся, очень мило, а как быть с моим Евгением? — возмущённо подумала я. — Женя без пяти минут мой муж! Но и Фрол Прокофьевич уже не чужой, после этого сна. Конечно, я знаю его много лет, правда встречаемся раз в году и в такой обстановке… В общем, отношения у нас слишком официальные, но Евгений же в гостиной, между нами две комнаты. Евгений, конечно, в гостиной и смотрит там телевизор, но вдруг он заинтересуется где мы? И что он скажет обнаружив нас в спальной? У разобранной кровати… Да ещё я без халата… Стоп! А почему это, собственно, я должна снимать этот чёртов халат? По первому же требованию едва знакомого мужчины!»
— Фрол Прокофьевич, — воскликнула я, — может вы сначала объясните мне, что здесь происходит, а уж потом я сниму свой халат, раз вам так этого хочется.
— Сонечка, умоляю, не спрашивайте ничего, — сказали он и побежал к моему платяному шкафу.
— А почему мы должны разговаривать обязательно в спальне? — наконец-то озадачилась я.
— Потому что я знаю: в спальне обязательно будет зеркало, туалетный столик, и гардероб, — ответил он, распахивая сразу все створки моего шкафа.
«Боже, какой извращенец! — ужаснулась я. — Да все ли у него дома?»
— Приберите свою постель, — тем временем приказал Фрол Прокофьевич, усиленно перебирая вешалки с моими нарядами.
«Как это — приберите?» — внутренне возмутилась я и с большим сожалением накинула на кровать покрывало.
— О! Вот это нам подойдёт! — обрадовался Фрол Прокофьевич, вытаскивая из прочих нарядов мой новый замшевый костюм леопардовой расцветки — по чёрному полю жёлто-коричневые пятна и разводы.
У него хороший вкус, вынуждена признать. Костюм баснословной цены, я ещё ни разу его не надевала, потому что он был сюрприз для моего Евгения, так сказать, подарок к нашей свадьбе. В моем возрасте идти под венец в белом платье уже глупо. И расточительно. Хватит, уже поумнела, у меня два чемодана забиты этими подвенечными платьями, хоть ателье проката открывай. Костюм же я могу носить и после развода.
— Примерьте его, — приказал Фрол Прокофьевич.
Естественно, против этого я ничего не имела, потому что обожаю устраивать примерки и готова мерять все подряд с утра до вечера. Жалко только, что мало для этого времени. Я, уже без лишних вопросов, тут же натянула на себя пиджак, а Фрол Прокофьевич продолжал копаться в моем гардеробе. Он ушёл в мой шкаф едва ли не с головой.
— Платок, платок, теперь нужен платок, — озабоченно бормотал он.
— Платки на верхней полке, — подсказала я, застёгивая пуговицы пиджака и гадая, на чем это я успела так сильно раздобреть.
Пиджак на мне еле сходился. Точнее, только благодаря ему у меня ещё была талия.
— Если вы ищете платок к пиджаку, то там есть такой же, леопардовый, но, на мой взгляд, сюда больше подошёл бы чёрный, — заметила я.
— Чёрный? Нет, — возразил Фрол Прокофьевич. — Чёрной будет шляпа.
— Но у меня нет чёрной шляпы. Я дала её поносить этой растяпе Марусе. Кто же мог подумать, что в этой шляпе Маруся попрётся в рощу пугать ворон. Вороны так испугались, что утащили мою шляпу прямо с париком Маруси, который она взяла у вашей Тамарки. Тамарка тяжело пережила утрату своего парика. С тех пор они не разговаривают, не все же такие добрые как я. Я-то шляпу Марусе простила. Теперь эта дурочка таскает в рощу всех претендентов на её крепкую руку и огромное сердце. Там они смотрят на вороньё гнездо, которое расположилось в моей шляпе. Думаю, строительным материалом для гнёзда послужил Тамаркин парик. И все же жаль, что они поругались. Маруся, конечно, не подарок, ещё тот фрукт, но и Тамарка ей не уступит. Уж вы-то знаете, раз были её первым мужем. Но с другой стороны в этой жизни…
— Простите, — смущённо перебил меня Фрол Прокофьевич, видимо отчаявшись дождаться конца моего монолога. — Простите, Сонечка, но вы уже надели пиджак, забыв надеть юбку.
— Ах, это, ерунда, — успокоила его я, нехотя прикрываясь халатом. — Юбка прекрасно надевается через ноги. Я всегда так делаю.
— Не вы одна, — заметил Фрол Прокофьевич, — а и многие в нашей стране все делают через… ноги. Пока вы будете надевать юбку, я на секунду отлучусь, — и он выскользнул из спальни.
Я надела юбку, попривыкла к себе и крутилась перед зеркалом, уже поражаясь красоте своей фигуры, когда Фрол Прокофьевич, что-то пряча за спиной, просочился в комнату.
— Вы не находите, что я чрезмерно располнела для этого костюма? — спросила я, явно напрашиваясь на комплимент.