Я кивнул, соглашаясь с его словами. Пугало, словно отражение, повторило моё движение.
— Надо навестить поклонницу искусств. Отсюда недалеко, — сказал Вильгельм.
— Нет, — не согласился я. — Первым делом — ведьма. Она должна знать обо всём этом гораздо больше, чем любительница живописи. К тому же я хочу опередить инквизитора.
— Колдунья подождёт ещё один час? Мы весь день на ногах, даже не позавтракали. Если честно, я страшно хочу жрать.
Мой живот трезвонил о том же, так что я дал себя уговорить. Львёнок завёл меня в приличное заведение, находящееся в сухом погребе в нескольких шагах от рынка. Мы заказали еду, с сожалением отказавшись от пива. Несмотря на наличие амулетов, не желали рисковать. Даже малейшие порции алкоголя ослабляют духовную защиту, и ворота для нечисти оказываются приглашающе распахнуты. Так что, если в этой истории замешан бес, самое время позаботиться о собственной безопасности.
Внимание Пугала привлекла огромная бочка нарарского хереса, встроенная прямо в барную стойку. Она была пузатой и такой дородной, что, казалось, занимает большую часть помещения. Пугало пару раз прошлось вдоль покатого бока, о чём-то размышляя. Затем вытащило серп и накорябало на бочке слово из трёх огромных букв. Надо заметить, вполне материальное слово.
— Озорной тип, — без всяких эмоций оценил Львёнок.
Хозяин заведения, как раз шедший от нас с заказом, увидел надпись, и его едва удар не хватил. Сейчас мы были его единственными клиентами, так что, кроме нас, написать это было некому, но он прекрасно помнил, что когда шёл к нам, буквы отсутствовали, а никто из нас из-за стола не вставал.
Минуту мужчина тупо смотрел на буквы, надеясь, что они исчезнут, как армии хагжитские, смытые морем, защитившим народ пророка Моисея, но чудо не спешило прийти в эту обитель. Он бросил на нас косой взгляд и, бормоча, ушёл на кухню.
— Убери это, — сказал я Пугалу. — Быстро.
Оно, довольное произведённым эффектом, не возражало, провело по надписи рукой, возвращая боку бочки его первоначальный вид, а затем упёрлось на улицу.
— Пошло расписывать стены и заборы? — спросил у меня Львёнок.
Я хмыкнул, что он расценил, как подтверждение своей теории. Через какое-то время принесли еду, и отвернувшийся от нас хозяин подвальчика снова увидел свою бочку.
Надо сказать, что эффект был даже почище прежнего. Бедняга превратился в соляной столб, словно грешник из проклятого богом города Садодда. Наконец, дар речи вернулся к нему, и он осторожно поинтересовался у нас, занятых поглощением баранины с тушёными овощами:
— Скажите, а что вы видите вон там?
— Бочку, — невозмутимо ответил Львёнок, набив рот едой.
— А на бочке?
— Ничего.
— Ничего, — эхом повторил мужчина и уполз обратно на кухню.
— Оно вполне способно сводить людей с ума. Можешь взять это на вооружение, — подарил мне идею Вильгельм.
— Вот уж дудки. — Я торопился нанести визит ведьме и очистил тарелку гораздо быстрее товарища.
В подвальчик спустилась девушка в тёплом кроличьем полушубке, пушистой шапке и очаровательных рукавицах. Не спрашивая разрешения, она бухнулась на свободный стул, сказав нам:
— Привет, мальчики. Как настроение?
Львёнка вечно находят его девицы. Мне это, разумеется, до большой луны, но всегда забавно наблюдать за его озадаченной физиономией и тем, как он пытается вспомнить её имя, где они встречались, и не собирается ли она запустить в него чем-нибудь тяжёлым.
Сейчас, судя по отразившемуся на лице Вильгельма тяжёлому мыслительному процессу, он в упор не помнил бесцеремонную незнакомку, но улыбался радостно и счастливо. Девчонка была прехорошенькой. Судя по всему, откуда-то с юга. Быть может, Дискульте или Литавия. Кареглазая, с пушистыми ресницами и очаровательным овалом лица. Её чёрные волосы были кудрявыми, и локоны так и лезли из-под пушистой шапки.
— Э-э-э… — протянул Львёнок.
— Побереги своё красноречие, страж, — сказала она. — Мы не знакомы.
— Тогда самое время представиться.
Девушка посмотрела на меня, ухмыльнулась и положила на стол серебряный жетон с надписью «Lex prioria».
— Будь я проклят! — выругался Вильгельм.
— Вы, стражи, столь предсказуемы, — с сожалением произнесла девица. — Стоит только вам узнать, что человек из Ордена, и вы тут же встаёте на дыбы. Расслабьтесь, мальчики. Я не собираюсь устраивать вам неприятности.
— Устраивать неприятности обычная ваша работа, — холодно ответил я ей.
— Господин ван Нормайенн, ваша репутация говорит сама за себя. Вы слишком пристрастны, — огорчилась она, снимая шапку, отчего прекрасные локоны рассыпались по её плечам. — Мы не звери, а уж я — тем более. Вполне себе живой человек, можете дотронуться до меня, если не верите.
Дотрагиваться не хотелось не только мне, но и Львёнку, что говорило о многом. Судя по его виду, он желал только одного — свернуть ей шею. У Львёнка были трения с Орденом, отчего однажды ему пришлось даже провести два месяца в городской тюрьме Богежома по сфабрикованному обвинению законников. И сидеть бы ему ещё целый год, если бы я, Ганс и Иосиф его тогда оттуда не вытащили.
— Что вам угодно…
Она расценила мою паузу правильно и представилась:
— Франческа. Мне угодно знать, зачем двое стражей рыскают в моём городе? Как только я пойму, что ничего серьёзного не произошло, тут же оставлю вас в покое. Обещаю.
Её обещание звучало не очень-то искренне.
— Один из нашего Братства погиб в Дерфельде, — ответил Львёнок. — Ты что-нибудь знаешь об этом?
— То же, что и все остальные. Его доконала жизнь, и он сиганул с Чёртова моста. Значит, дело только в погибшем страже?
— Верно.
— Ладно, — сказала она. — Не буду вам мешать. Не шалите, иначе мне придётся совершать неприятные поступки. Удачи, мальчики.
Она ушла, и Львёнок с досадой сказал:
— Как будто она считает, что этим нас можно напугать. Весь аппетит испортила, тварь!
Я задумчиво провёл пальцем по столу. Инквизиция, нечисть, теперь ещё и Орден. Просто замечательно.
Было уже темно, когда мы добрались до дома, где жила ведьма. На первом этаже сквозь занавески пробивался свет свечей, и Львёнок удовлетворённо кивнул:
— По крайней мере, она дома. Ты придумал, что ей сказать?
— Правду.
— Как бы она не выгнала нас взашей.
— Вряд ли она будет резать твои волосы ещё короче, чем они есть.
— Я опасаюсь гораздо больших неприятностей, приятель, — хмыкнул он. — Дьявол знает, насколько она любит стражей, и какое у неё под вечер настроение. С ведьмами стоит вести себя осторожно.