«…Гул орудий был слышен постоянно. Иногда отчетливо слышались пулеметные очереди. Мы долго провозились с погрузкой инструментов и инвентаря. Лииматайнен сказал, что горит соседняя деревня. Вроде бы это горело Репо-корпи. Мы продолжили погрузку, и, когда мы были готовы к отправке, было уже пять часов. Мы остались в деревне и наблюдали, как огонь пожирал ее дом за домом. Мы видели, как солдаты ходили по двору двести и били окна в доме. Они взяли с сеновала пару охапок сухого сена, занесли в дом и подожгли. То же самое они проделали со школой. Дом Вилле Турта — дом, в котором я родился, и дом семьи Липпонен уже пылали вовсю. Я не могу описать те чувства, которые меня охватили в тот момент.
К нам подошел Микко Лииматайнен, из деревни Карьялайнен. Мы с ним вместе учились с младших классах. Он сказал, что его родного дома, скорее всего, больше нет. Я тоже так думал. О таких невеселых делах мы говорили друг с другом, говорили обрывисто, дрожащими голосами. Мы уехали. Деревня Сумма осталась в прошлом».
С 5 по 11 декабря советские части не входили в боевое соприкосновение с финнами. Финские разведгруппы, высланные вдоль шоссе в эти дни командиром батальона капитаном Йенссоном, по возвращении докладывали, что не встретили противника. 12 декабря на позиции батальона начали падать первые советские снаряды, и в 16.10 13 декабря 6-я рота доложила о появлении трех советских танков и примерно взвода пехоты перед линией надолбов. Разведка боем повторилась и на следующий день против позиций 6- й роты в 15.50. Примерно 50–60 красноармейцев при поддержке двух танков приблизились к финским позициям от хутора Корпела. Финны отогнали советскую пехоту и танки минометным огнем.
13 и 14 декабря позиции батальона Йенссона посетили журналисты и фотокорреспонденты. Выпив кофе в КП батальона, они направились на передовую, где запечатлели подготовку к боям. В частности, именно в эти дни была сделана знаменитая фотография с финской пехотой, изготовившейся для стрельбы в окопах на окраине деревни Сумма. В послевоенные годы эта фотография, ставшая символом Линии Маннергейма, обошла почти все книги о советско-финской войне. Неудивительно, ведь она превосходно подходит для подтверждения тезиса самого Маннергейма:
«Как я говорил, оборонительная линия, конечно, была, но ее образовывали только редкие долговременные пулеметные гнезда да два десятка выстроенных по моему предложению новых дотов, между которыми были проложены траншеи. Да, оборонительная линия существовала, но у нее отсутствовала глубина. Эту позицию народ и назвал «Линией Маннергейма». Ее прочность явилась результатом стойкости и мужества наших солдат, а никак не результатом крепости сооружений».
После разведки боем советские части начали подготовку к генеральному наступлению. 15 и 16 декабря советская артиллерия произвела три артналета на финские позиции в деревне, не причинив им, однако, почти никакого вреда.
Наступать на самый мощный укрепрайон Линии Маннергейма предстояло 138-й стрелковой дивизии, которая была переподчинена 50-му стрелковому корпусу и переброшена из соседнего сектора (Кархула, Марьяпеллонмяки).
Боевой приказ № 10 по дивизии от 16 декабря 1939 года ставил частям следующие задачи:
— 768-й стрелковый полк с 2-й и 3-й ротой 108-го танкового батальона, 1- й ротой 179-го отдельного саперного батальона и двумя взводами саперов из 45-го инженерного батальона должен был атаковать финскую оборону на фронте от озера Сумма-ярви до Выборгского шоссе, с задачей овладеть районом северо-западнее озера и продолжать наступление на высоту с отметкой 52,5. Поддерживать наступление полка огнем должны были третий дивизион 295-го артполка и первый дивизион 24-го корпусного артполка.
— 650-й стрелковый полк с 1-й ротой 108-го танкового батальона, двумя взводами 210-го танкового батальона, 2-й ротой 45-го инженерного батальона и двумя взводами 179-го отдельного саперного батальона наступать на фронте Сепянмяки, Турта — отметка 14,5 и продолжать наступление в направлении Выборгского шоссе. Поддерживали полк огнем 1-й дивизион 295-го артполка и 3-й дивизион 302-го гаубично-артиллерийского полка.
— 544-й стрелковый полк (без 2-го батальона) с 436-м танковым батальоном должен был наступать во втором эшелоне за 768-м стрелковым полком.
— Артподготовку дивизия планировала провести с 09.00 по 11.00 по московскому времени.
На момент начала наступления часть артиллерии дивизии все еще находилась на марше. К 09.00 утра 17 декабря вести огонь по противнику были готовы 136-й гаубично-артиллерийский полк дивизии и 1-й и 3-й дивизионы 295-го артполка, но они встали на огневые позиции в сумерках 16 декабря и не успели подготовить данных для стрельбы. Разведка боем, проведенная за день до этого, выявила только противотанковые надолбы, разветвленную сеть заграждений из колючей проволоки и противотанковый ров. Финские огневые точки, полевые укрепления и тем более долговременные укрепления разведаны не были. Штаб дивизии знал, что в районе шоссе у финнов имелось шесть ДОТ, но их точное местоположение было неизвестно.
Утро 17 декабря было туманным, температура около -3 градусов. Уже в 06.15 утра финские дозорные доложили, что у шоссе было слышно два взрыва. 6-я рота была поднята по тревоге и заняла позиции в траншеях, так как, по мнению офицеров роты, это подорвались на минах советские саперы, проделывающие проходы в заграждениях и минных полях. На самом деле это подрывали надолбы саперы младшего лейтенанта Дроздова (1-я рота, 179 осб). Их действия прикрывала рота из 650-го стрелкового полка. В 08.00 финны завязали интенсивный огневой бой с разведкой 650-го стрелкового полка, которая залегла в 200 метрах севернее линии надолбов. Это не позволило советским саперам и стрелкам отступить. Командир 138-й дивизии, опасаясь ударить по своим, отменил начало артподготовки в 09.00 и предоставил командирам полков право начинать артподготовку в соответствии с обстановкой на их фронте.
В 09.25 советская артиллерия начала артподготовку. В этот день советская артиллерия вела огонь с небольшими перерывами вплоть до 17.00. Командиры дивизионов не имели данных о нахождении своей пехоты, корректировка огня не была налажена, и огонь велся беспорядочно, по площадям, не принеся финнам ощутимого вреда. «Артподготовка, по существу, была сорвана», — констатировал штаб 138-й дивизии.
Основной удар дивизия нанесла по позициям 6-й роты в районе шоссе и чуть западнее его. В 11.00 перед позициями роты появились три советских танка. В 11.00 офицер 6-й роты пометил в журнале боевых действий: «Наступление по всему фронту обороны роты». По состоянию на 11.50 в опорном пункте б-й роты подбито два танка, один танк подорвался на мине. Противотанковая батарея, имевшая только 3 орудия, понесла первые потери: в бою против советских танков погибли командир батареи фенрик Салоранта и один командир орудия, двое артиллеристов было ранено. В журнале боевых действий 2-го батальона отмечается: «Бьют только два пулемета, один из ДОТ № 10 и один из ДОТ № 2, передовые опорные пункты ведут огонь». В 13.40 советские танки прекратили попытки прорваться в глубь обороны финнов: по обе стороны шоссе за линией надолбов выстроилось 15 танков, которые начали обстрел финских позиций. Потеря трех танков, организованный огонь финского укрепраиона, отход танков деморализовали советскую пехоту, которая залегла и прекратила всякие попытки наступления.