Book.

15 июля к ударам по занятым немцами плацдармам в районе Ивановского и Сабска подключилась авиация Балтийского флота. Истребители ВВС КБФ вылетали на задание с подвешенными эрэсами. Над плацдармами и на подступах к ним разверзлись небеса. Бомбардировщики СБ 41-й авиадивизии бомбили и поливали огнем турельных пулеметов наконец-то остановившиеся немецкие части. В ЖБД 1-й танковой дивизии появляются апокалипсические нотки: «После того как в течение ночи и в ранние утренние часы боевая группа [Крюгера] подверглась нескольким бомбежкам противника, в течение первой половины дня положение в воздухе становится почти невыносимым. Противник бомбит каждую отдельную машину, отыскивает позиции артиллерийских и зенитных орудий, разрушает воронками дорогу» [263] . Слова, которые мы привыкли слышать применительно к советским частям, не правда ли? Уже ранним утром, в 5.00, 15 июля командир дивизии генерал-лейтенант Фридрих Кирхнер получает ранение осколком авиабомбы. Командование дивизией принимает 49-летний генерал-майор Вальтер Крюгер. Как и многие немецкие танковые командиры, он был из кавалеристов. Вторую мировую войну Крюгер, впрочем, встретил командиром пехотного полка. Однако уже в феврале 1940 г. он становится командиром 1-й стрелковой бригады, проходит вместе с Кирхнером Французскую кампанию и в апреле 1941 г. получает звание генерал-майора.

Вопреки утверждениям в мемуарах Рауса об эффективном огне зениток, ни 41-я авиадивизия, ни ВВС КБФ потерь 15 июля не имели. Согласно немецким документам, назначенный для ПВО плацдармов зенитный дивизион из-за пробок просто не прибыл.

С первых часов после захвата немцами плацдарма у Сабска за него развернулись жестокие бои. По немецким данным, уже утром 15 июля курсанты атаковали их при поддержке тяжелых танков. Во второй половине дня немцы атакуют и расширяют плацдарм. В ЖБД 1-й танковой дивизии отмечается: «Враг сражается исключительно упорно, его уничтожают с помощью огнеметов и в рукопашном бою». К вечеру к плацдарму под Сабском подтягивается мотоциклетный батальон дивизии, мотоциклы преодолевают дорожные условия лучше машин. Оборона плацдарма усиливается.

По итогам дня немецкое командование оценивало обстановку в воздухе как достаточно серьезную. В ЖБД XXXXI корпуса указывалось: «В телефонном разговоре начальник штаба корпуса требует у начальника штаба ТГр в качестве предпосылки дальнейшего наступления корпуса организацию достаточной воздушной поддержки» [264] . Танкистам было предложено подобно Мюнхаузену вытаскивать себя самостоятельно за косицу из болота — захватить для Люфтваффе аэродром в Гдове. Для захвата города и аэродрома была выделена 36-я моторизованная дивизия. Она вышла к Гдову утром 16 июля. Дробление сил корпуса Рейнгардта приобрело законченный вид. Теперь его соединения были разбросаны на фронте почти в 150 км. Кроме того, все три дивизии XXXXI корпуса снабжались по одной плохой дороге, местами шириной всего в одну полосу. Разреженное построение советских войск на Лужском рубеже в какой-то мере было компенсировано разреженными боевыми порядками их противника.

Т-34 ЛКБТКУКС, подбитый частями 6-й танковой дивизии

Серьезную поддержку войскам на Лужском рубеже оказывает авиация. Несмотря на плохие погодные условия, 41-я авиадивизия под прикрытием истребителей 39-й авиадивизии бомбила район Сабска и Осьмино. Только ФАБ-100 было сброшено 156 штук. Истребители летали на сопровождение СБ с эрэсами и охотились на грузовики на дорогах. В ЖБД немецкой 1-й танковой дивизии указывалось: «Противник господствует в воздухе. У зениток проблемы с боеприпасами. Из-за перегрузки неоднократно происходят разрывы снарядов в канале ствола». Следует отметить, что шквальный огонь зенитных автоматов дал некоторые, хотя и достаточно скромные, результаты: 41-я авиадивизия потеряла 16 июля 2 СБ, 39-я авиадивизия — 1 И-16, сбитый огнем с земли.

Ввиду активности советских ВВС немецкие части на плацдармах оказались даже без обычной палочки-выручалочки Панцерваффе — «тетушек-Ю» с горючим и боеприпасами. В ЖБД XXXXI корпуса 16 июля отмечалось: «Из-за плохих дорог и сохраняющейся угрозы коммуникациям снабжение плацдармов затруднено. Снабжение по воздуху из-за плохой погоды возможно лишь в ограниченных масштабах, поскольку можно использовать только Ю-88, применение транспортных самолетов невозможно по причине активности вражеских истребителей» [265] . Это означало, что предметы снабжения сбрасывались с бомбардировщиков в парашютных контейнерах. Для освобождения путей снабжения принимались самые радикальные меры. Весь транспорт, который мешал движению, был попросту сброшен с дороги в болото. В ЖБД XXXXI корпуса прямо указывается: «Наши личные и материальные потери от вражеской артиллерии и авиации растут темпами, внушающими беспокойство».

Все это заставляло немцев торопиться с захватом Гдо ва. Помимо моторизованных частей, в боях за город принимает участие передовой отряд 58-й пехотной дивизии (усиленный разведбат). Однако уже вечером 16 июля стало понятно, что эти усилия напрасны. Пришли известия, что под Сольцами попали в окружение части LVI корпуса Манштейна. Основные силы I авиакорпуса 1-го воздушного флота были задействованы именно там, в том числе для снабжения окруженной группировки. Менять уже принятые решения было поздно. Продолжая выполнять поставленную задачу, уже в сумерках части 36-й мотопехотной дивизии с боем берут совершенно бесполезный аэродром Гдов. Как аэродром Люфтваффе, он не был востребован 1-м воздушным флотом. Для создания «воздушного зонтика» над боевыми порядками 4-й танковой группы на аэродром Зарудье к юго-востоку от города Ляды на Плюссе 17 июля были перебазированы I и II группы эскадры JG54 (около 40 самолетов Bf 109F-2). Это позволяло Люфтваффе, по крайней мере, пытаться усидеть на двух стульях и прикрывать и низовья Луги, и район Сольцов. Тем не менее истребительное прикрытие налетов на плацдармы стало жизненно необходимым как для бомбардировщиков ВВС КБФ, так и для 41-й авиадивизии.

Еще один подбитый Т-34 полка ЛКБТКУКС

Бессмысленное, но беспощадное сражение за Гдов тем временем продолжалось. 118-я стрелковая дивизия и так имела приказ на отход, а аэродром в связи с изменением обстановки уже был не нужен. К вечеру 16 июля немецкие части создали угрозу перехвата железной дороги и грунтовых путей, идущих из Гдова на север. Это заставило штаб М. Попова санкционировать отход 118-й стрелковой дивизии. Он начался в 20.00, но к тому моменту кольцо окружения было почти замкнуто. Два стрелковых и оба артиллерийских полка дивизии были вынуждены пробиваться из «котла» с боем. К 17 июля их остатки численностью около 2 тыс. человек вышли к своим. Прибывший на поле боя пехотный полк из 58-й пехотной дивизии фактически прибывает к шапочному разбору и в сражении уже практически не участвует. В ЖБД ГА «Север» захват Гдова отмечался как заметный успех: «На участке 18-й армии 17 июля были уничтожены или взяты в плен крупные силы 118-й стрелковой дивизии в районе Гдова. В плен попали начальник опер. отдела и начальник развед. отдела этой дивизии» [266] .