В 18.20 на связь с Седовым неожиданно вышел майор Гранов. Командир группы ответил:
— Слушаю тебя, майор!
— Срочная информация, Седой! В посольство кто-то подбросил записку, имеющую отношение к Хатиму.
— Записку? И каким образом можно подбросить вам записку?
— Это не столь важно, важно содержание анонимного послания.
— Ну, прочитай, послушаю. Кстати, на каком языке написано послание?
— На плохом английском со множеством ошибок.
— Читай!
— Значит, так, неизвестный сообщает следующее: «Сегодня ночью, около одного часа или двух часов, к каньону у Кайбака привезут Хазари, Насира и Тамида. Хатим там должен их убить, хотя они ни в чем не виноваты». Ну и как тебе содержание?
— Это все?
— Да!
— Странно, кто это такой осведомленный проявил себя и что толкнуло его на это?
— По-моему, я догадываюсь, кто этот доброжелатель.
— И кто?
— Ты помнишь, что Хатим заимел наложницу?
— Конечно, она и сейчас в Ак-Табазе.
— Так вот, ее отец Абдурахман в свое время привлекался англичанами для строительства казарм. Он знает английский язык как раз настолько, насколько неграмотно написана записка.
— Она написана от руки?
— Да.
— Это не доказательство. Зачем старику закладывать Хатима, которому он продал свою дочь.
— Мы не знаем, как прошла эта сделка.
— Хорошо, пусть будет Абдурахман. Откуда он может знать в таких подробностях о ближайших делах Хатима?
— Через дочь.
— Ерунда все это, майор. Хотя… в переговорах… погоди-ка, — Седов повернулся к Лерою: — А ну-ка выведи на монитор текст переговоров Мирзы с Джемалом.
— Момент. Пожалуйста.
Седов прочитал:
— «Слушаю… это хорошо… нет, нет… не сейчас… я понимаю, но у меня свои планы, так что давай-ка на вечер субботы… нет… да… хорошо, отбой». Это первый разговор. И второй: — «Это я! По-прежнему все идет по плану, не знаю… но, скорее всего, все будет хорошо». Так, второй разговор не дает ничего, а вот первый? Хатим настаивает на том, чтобы что-то произошло не немедленно, а в субботу.
— Вот именно, — сказал Гранов, — в субботу вечером. И в записке указывается вечер, точнее, ночь на воскресенье.
Седов проговорил:
— Черт бы побрал этого доброжелателя. Говоришь, им может быть старый Абдурахман?
— Пока это единственная версия.
— А если проверить Абдурахмана?
— Мне сейчас нельзя незаметно уйти из посольства. Вернее, выехать я, конечно, могу, но до Абдурахмана вряд ли доберусь.
— Предлагаешь сделать это мне?
— Седой, решения принимать тебе. Можешь проигнорировать сигнал. Но я бы проверил его. Если записку подбросил Абдурахман, то он пойдет на контакт, убедившись, что перед ним представитель России.
— А если это не он? И вдруг поднимет шум? Представляешь, я спалю своего человека?
— Можно послать к Абдурахману людей Ниврая.
— А если кого-то из них задержит полиция? Здесь же все и всё кругом повязаны. Из полиции информация уйдет Хатиму, тот выйдет на Ниврая, а значит, и на нас. Что в итоге? А то, что группу немедленно раскроют.
Выдержав паузу, Гранов сказал:
— Кажется, я знаю, что надо сделать.
— Что?
— А пошлю-ка я к Абдурахману Анвара.
— Какого Анвара ты имеешь в виду?
— Резервного агента, выведенного из игры разведгруппы Адила Надира.
— Разве он в Афганистане?
— Анвар да. И утром он собирается уехать в Мазари-Шариф. Да, так и поступим. Но тебе, Седой, по-любому проверять информацию.
— Придется! Хатим грозился лично казнить тех, кто убил семью его брата. Уж не их ли должны доставить Мирзе к каньону?
— Очень даже может быть!
— Хорошо. Проверяй Абдурахмана, а я вышлю людей к каньону. Время для этого у нас пока есть!
— Значит, работаем?
— Работаем и держим связь!
— Отбой.
Седов, передав Лерою трубку, прошел в комнату Ниврая.
Тот, лежа на ковре, пил чай.
— Асад! Есть срочное дело.
— Может, сначала чаю?
— Я же сказал, дело срочное.
Ниврай вздохнул:
— Вам нужна машина с водителем?
— Да!
— Никаких проблем. Сейчас здесь Бакир Шахри.
— Хорошо. Пусть будет готов через полчаса выехать в район каньона.
— Каньона? — удивился Ниврай.
— Именно.
— Там что-то намечается?
— Посмотрим.
— Кто пойдет с Шахри?
— С этим делом я разберусь. Выезд в 19.10.
— Хорошо, я предупрежу Бакира.
Седов прошел в комнату отдыха группы:
— Влас, Грач, в штабной отсек.
Офицеры прошли в соседнюю комнату.
Командир группы приказал:
— Через полчаса убываете в район каньона у селения Кайбак. Грачу взять с собой прослушку и спутниковую станцию, обоим по автомату и по два магазина. Задача — до 23.00 занять позиции в непосредственной близости от каньона, предположительно на высоте, что находится восточнее ущелья. Около часу туда должен прибыть Хатим, возможно, с охраной, а также неизвестные боевики с тремя духами, которых, по информации разведки, Хатим намерен убить. Ни во что не вмешиваясь, посмотрите на то, что будет происходить у каньона, запишите разговоры. Работать аккуратно, дабы не засветиться перед Хатимом и его подельниками.
— Зачем же нам тогда оружие? — спросил Грачев.
— На тот случай, если вас все-таки обнаружат и попытаются либо уничтожить, либо захватить. Но вы не должны засветиться. Место стоянки автомобиля определите на месте. Старший подгруппы Влас. Вопросы есть? — спросил Седов и сам же ответил: — Вопросов нет. Свободны, готовьтесь!
В 19.10 ведомый Шахри «Ниссан» с переодетыми в афганскую одежду капитанами Власовым и Грачевым выехал с территории усадьбы Ниврая.
В 21.00 вновь позвонил Гранов:
— Я оказался прав, Седой!
— Записку подбросил Абдурахман?
— По его просьбе мальчишка принес.
— И информацию по Хазари, Насиру и Тамиду ему сбросила дочь Афруза?
— Представь себе, да.
— Откуда она узнала о них?
— Из разговора Хатима с Шади.