— Не слишком ли много случайностей, Валера? Случайно боевик Абдаллы стреляет по высоте, где заняли позиции наши наблюдатели, случайно рухнул карниз, раздавив спутниковую станцию, случайно оставил своих людей Абдалла, случайно вышла из строя машина, случайно проводник подвернул ногу, случайно Хатим вывел патруль к месту позиций подгруппы Озбека, что помешало тому выслать Власову свой автомобиль. Случайно Хакер расшифровал переговоры, когда это уже поздно. Что скажешь?
Седов тоже повысил голос:
— А скажу я, товарищ генерал-полковник, то, что разведывательная группа свою задачу выполнила. А если кто-то в высоких московских кабинетах считает по-иному, то пусть попробует сам поработать в тех условиях, в которых приходится работать нам. А я подам рапорт об увольнении.
— Если он кому-то будет нужен, твой рапорт, — Белоногов вдруг сменил тон. — Ладно, Валера, не горячись. В конце концов просчитать Хатима должна была Служба внешней разведки. Но ты пойми, я не могу валить все на Александрова. Ты давай проконтролируй переговоры, и как только делегация вернется в Кабул, отзывай из Ак-Табаза своих парней для эвакуации. В Москве разберемся, что к чему. Кстати, как это Хакеру удалось расшифровать переговоры Хатима с Джемалом ад Дином?
— Он получил программу от своего товарища из Франции.
— Что? — В голосе Белоногова звучало крайнее удивление. — Что ты сказал? Из Франции?
— Да. У Хакера там остался товарищ, компьютерный гений. Он и создал программу, позволяющую пробивать защиту ультрасовременных японских станций.
— И ты дал разрешение на работу с секретным материалом?
— Дал. У меня не было другого выхода. Но на счет секретности не беспокойтесь. Товарищ Хакера не знал, для чего реально Лерою потребовалась эта программа.
— У меня просто нет слов. А посоветоваться со мной ты посчитал излишним?
— Вы бы не разрешили выход на постороннее лицо.
— Конечно, не разрешил бы. Потому что нужную информацию ты мог получить от своих людей, что в принципе и произошло. На кой черт нам сейчас нужна эта программа?
— Ее все равно бы пришлось создавать.
— И создали бы, но у себя. А теперь… я даже не знаю, что произойдет, если товарищ Хакера, гений, как ты говоришь, возьмет и рассекретит твою группу. Разнесет по всему миру, что Лерой служит в каком-то особом отряде, вместе с представителями некоторых других стран тайно работает в Афганистане. Скорей всего, дело закончится трибуналом.
Седов спокойно ответил:
— Ну, значит, пойду под трибунал.
— Не ожидал от тебя. Узнай у Хакера, как найти этого товарища.
— Вы решили убрать его?
— Изолировать.
— Вот тогда он точно разнесет по всему миру информацию по отряду «Z». И еще до того, как оказаться в Москве. Не надо трогать этого француза. Ничего он не сделает.
— Уверен?
— Я похож на идиота, который сам кладет голову на плаху? Или думаете, дал разрешение Хакеру, не обсудив с ним все возможные последствия контакта?
— Все, Валера, не хочу ничего больше слушать. Работай, но если всплывет французский гений, защитить тебя я не смогу. Потому как окажусь на гражданке. И это в лучшем случае.
— Да ничего не будет, Дмитрий Сергеевич.
— Работай. До связи!
Седов не успел выключить станцию, как прошел сигнал вызова.
— Да?! — ответил Валерий.
— Бек!
— Слушаю!
— Переговоры назначены на 9.00 завтра, сейчас делегаты и боевики ужинают. Наши неплохо играют. Если так пойдет и дальше, то завтра они спокойно уедут в Кабул.
— Хатим не выставил дополнительного охранения?
— Нет!
— Ты смотри там, Бек, Мирза Хатим может в любую минуту направить на прочесывание лесополосы своих духов. И трогать их, равно как и быть обнаруженными, вам нельзя ни в коем случае.
— Я все прекрасно понимаю.
— Где находятся Влас, Грач и Шахри?
— В овраге у машины.
— Это правильно, нечего им шарахаться по лесополосе. Через час жду доклада об обстановке. Все!
— Принял. Отбой.
Седов передал трубку Лерою.
Французский капитан проговорил:
— Напрасно вы доложили генералу о Жане. Только неприятности заимели. И разбор ситуации в будущем.
— Я взял ответственность на себя? Взял. Так какого черта ты, Хакер, лезешь не в свои дела?
— Жан не знает, для чего создавал программу.
— Верю. Поэтому и доложил о нем Белоногову.
— Но…
— Все, помолчи. Смотри за объектом!
В кишлаке Ак-Табаз обстановка была спокойной. После обильного ужина было решено начать переговоры утром. Делегатов устроили в просторной комнате. Никто из них ничего лишнего не сказал, понимая, что помещение, которое им отвели для отдыха, наверняка прослушивается коварным Хатимом. Мирза тоже, переговорив с помощником, ушел в женскую половину дома к молодой наложнице Афрузе. Озбек с Грачевым, сменившим в первой подгруппе снайпера прапорщика Котенко, прослушивали дом и наблюдали за кишлаком. Охрану Хатим не усилил, даже у лесополосы машину с патрулем не выставил. Двое боевиков несли службу внутри усадьбы, один у ворот, остальные, как и делегаты, отдыхали. Быстро стемнело. Озбек дважды выходил на связь с Седовым и докладывал об обстановке. Ничего не грозило спокойствию спящего кишлака.
Озбек передал наушники Грачеву, сам же прилег в подготовленную нишу отдохнуть, и в это время с востока донесся гул приближающихся автомобилей. Их было минимум два.
— Что за черт! — проговорил турецкий капитан.
Он подполз к Грачеву, толкнул в бок. Тот снял наушники:
— Ты чего, Бек?
— Ничего не слышишь?
— Хм, похоже, к кишлаку едет небольшая колонна.
— И чтобы это значило?
— Ты у меня спрашиваешь?
— У себя. Странные гости, не находишь?
— Ну, может, кто-то едет в Кабул.
— Ночью?
— Чтобы к рассвету попасть в город. Торгаши какие-нибудь.
— До рассвета им по шоссе не пройти, остановят блокпосты, патруль.
— Остановят — встанут, дождутся рассвета и поедут дальше. Если у них нет оружия, наркоты, что проверят американцы или еще кто-то из сил коалиции, то колонну не тронут. Попридержат до окончания комендантского часа и отпустят. А то и раньше отпустят, если афганцы подмажут.
— Что-то до этой ночи никакие торгаши здесь не проезжали, — сказал Озбек.
— Чего, Бек, гадать? Скоро все станет ясно.
— Надо ребят в овраге поднять.