— Серьезно?
— Да. Вам бы взгянуть на бывший Дом советско-афганской дружбы. Он сейчас представляет собой огромный приток наркоманов. Полиция появляется там раз в неделю, чтобы вывезти трупы умерших.
— Но это же преступление!
— Смотря для кого. Для янки один из способов подчинения мирного населения. Ведь наркоманами легко управлять, они не создают отрядов сопротивления, потому как у наркозависимых людей одно на уме, где взять очередную дозу, чтобы избежать страшной ломки. И эту дозу им подбрасывают американцы. Они вообще не считают афганцев за людей и почти открыто называют их дикарями.
— Это я слышал. Миротворцы, мать их!
— Такие дела, Седой, когда в Афганистане были советские войска, душманы пытались распространять в советских гарнизонах марихуану, героин, русские же пресекали эти попытки, более того, уничтожали наркозаводы, выжигали целые плантации мака и конопли, боролись с наркоманией.
— Ну, заводы мы и по сей день уничтожаем. Караваны перехватываем, наркобаронов валим.
— Вот и я говорю, русские не американцы, потому и стал служить на российскую разведку. Если кто и способен поддерживать в Афганистане нормальный цивилизованный порядок, отражая агрессию извне, так это Россия. Только она. И талибы, если бы российские войска вновь вошли бы в Афганистан, встречали бы их не пулями.
— В России своих проблем хватает. Но держать Афганистан необходимо по-любому. Хочешь не хочешь есть ресурсы, нет ресурсов, а придется, или талибы быстро установят свои порядки в бывших среднеазиатских советских республиках. И вот потом выбить их оттуда будет непросто. Но ладно. Давай грузи в тайник автоматы на всех, к ним четыре «винтореза», один ПК, две «СВД», два «РПГ-7» с четырьмя выстрелами на каждый, четыре «Мухи», два комплекта запасных магазинов, ручные гранаты, как наступательные, так и оборонительные, дымовые заряды, мины направленного действия, тротиловые шашки, веревки, тросы, скобы, карабины, пояса. В общем, все, что необходимо и для спуска в ущелье, и для штурма базы Джемала и Хатима. На всех — это значит на двадцать одного человека. Тебе помощник нужен?
Ниврай отрицательно покачал головой:
— Не надо, обойдемся.
— Давай. В 11.50 построение.
— Хоп, командир.
Ровно в 12.00 после смотра просторный пикап, ведомый Юсуфом Луджини, машина Ниврая и «УАЗ» со спецназовцами выехали с территории дома агента СВР. Наима закрыла ворота и отправилась в дом, где принялась неистово молиться.
Колонна с Седовым, Лероем, Аппелем, Нивраем и Луджини благополучно прошла Кабул, но у Чарикара была остановлена афганскими полицейскими. Нивраю не пришлось долго беседовать с представителями власти. Три банкноты по пятьдесят долларов сделали свое дело, и машины без досмотра двинулись дальше.
Дорога до Ак-Табаза заняла час двадцать минут. В 13.20 колонна остановилась у лесополосы, напротив позиции наблюдения Озбека. Турецкий капитан сам вышел встретить командира.
Седов поздоровался с ним:
— Ну что тут у тебя?
— Тишина. С уходом боевиков селение оживилось. На улицах появились дети, копаются в пыли. Чабаны увели крупные отары. Хотел осмотреть дом Джафара, но не решился, не исключено, что духи оставили в нем «сюрпризы».
— Нечего там делать.
К офицерам подошли Аппель, Лерой, Ниврай и Луджини. Озбек поприветствовал их.
— Площадку для вертолета нашли? — поинтересовался Седов.
— Так точно, но в двух километрах отсюда. Там сейчас Влас и Кот.
— А здесь с тобой Грач, Шахри и Редзай?
— Так точно.
— Снимай пост наблюдения, Грача сюда, машины к нашей колонне, пойдем к месту приема «вертушки».
— А как же Ак-Табаз? Вдруг духи вернутся?
— Кишлак проконтролирует Хакер.
— Понял! Выполняю.
Седов повернулся к капитану Лерою:
— Хакер, а ну-ка взгляни на район Тарбая.
— Мне понадобится полчаса.
— Двадцать минут, пока Бек собирается!
— Я бы мог и с места приема вертолета осмотреть кишлак.
— Работай, не теряй времени!
Лерой тут же на небольшом участке поляны развернул аппаратуру, настроил ее, произнес:
— Вот, совсем другое дело. Отключаем дополнительную программу, настраиваемся на селение, корректировка района использования, вводим задание, есть. Тарбай на экране, командир.
Седов наклонился к монитору:
— Так, и что за Тарбай такой?
— Кишлак с четырьмя сохранившимися и пригодными для проживания домами, есть подвалы, где можно оборудовать жилище.
— Маяки видишь?
— А вы нет? Вот они, во втором здании. Все три маяка.
Седов проговорил:
— Солнце мешает, а вот сейчас вижу. Значит, делегаты на месте. Боевики?
— Они размещены по всему кишлаку, мне приблизить картинку и посчитать их?
— Не надо. Сделаешь это позже. Достаточно того, что мы можем работать без специальной программы и заложники находятся в Тарбае. Собирай аппаратуру, едем к Власу.
Лерой пробурчал:
— И надо было из-за этого разворачивать аппаратуру?!
— Ты что-то сказал? — повернулся к нему Седов.
— Я сказал, есть собираться, командир.
— Три минуты тебе.
— Ну вы вообще все нормативы чуть ли не вдвое сократили.
— Нормативы и существуют для того, чтобы их перекрывать, совершенствуя свое профессиональное мастерство.
— Да? А я думал, они регламентируют работу.
— Не надо забивать голову ненужными мыслями, Хакер. Она, я имею в виду твою голову, слишком ценна для нас.
— Благодарю за комплимент.
— На здоровье. У тебя две минуты, Хакер!
— Да понял я!
В 14.10 колонна уже из трех машин пошла на юг и в 14.20 остановилась на плато, где камнями обкладывали вертолетную площадку капитан Власов, прапорщик Котенко. Машины встали полукругом. Бойцы спешились. Седов подошел к Власову:
— Место выбрали неплохое.
— Да. Вы, командир, извините, но нам у каньона чертовски не повезло. Так бывает.
— Проехали, Влас! Возьми в пикапе сигнальные патроны, возможно, придется зажечь их.
— В 8 вечера еще светло.
— Согласен, но патроны приготовь.
— Понял. Выполняю.
После обеда Седов, выставив охранение, приказал всей разведгруппе спать до 19.00. Впереди была бессонная ночь.
К 20.00 все бойцы объединенной разведгруппы были на ногах. За полчаса до этого по плато прошла песчаная буря «афганец», и Седов опасался, что она затянется, но нет, буря продолжалась не более пятнадцати минут, успев за это время накрыть корпуса автомобилей, одежду спецов плотным слоем пыли. Песок противно скрежетал на зубах. Увеличилась вероятность того, что ожидаемый вертолет из-за бури задержится, но в 19.50 на портативной радиостанции Седова пропищал сигнал вызова.