Врач тоже назвал себя, крепко пожав в ответ руку.
– В кого же тогда все стреляют?
– Ну, это больше психологическое воздействие. Хотя, могут кого-нибудь и завалить. А если повезет, то и в плен взять. Ладно, побежал. Проверю, как там мои «самовары», то бишь, минометы. Пока.
Он стремительно сорвался с места и вскоре исчез за пригорком.
– Товарищ старший лейтенант, мы завтрак приготовили. Давайте поедим. Война войной, а перекусить не мешает, – водитель Влад неожиданно «вырос» за его спиной.
Невский двинулся за Валком. Около БТР уже устроились кружком все санитары и санинструктор. Старший лейтенант принял из рук пулеметчика разогретую банку с перловкой, смешанной с тушенкой, кусок хлеба, ложку. Присел рядом. Голод давал о себе знать, поэтому незатейливое блюдо «шло на ура». Ели молча, изредка поглядывая в сторону выстрелов.
После чая все заметно оживились. Травили байки, вспоминали случаи из прошлых рейдов. Каждому было, что рассказать.
Первые раненые появились часа через два. Их привезли на одном БТР. Оказывается, не все в этом кишлаке спрятались в кяризах. Со слов раненых, душманы выскакивали из своих подземных укрытий и открывали огонь из стрелкового оружия, потом снова прятались. К счастью, все ранения оказались легкими (два ранения в руку, одно – в голень). Первую помощь им оказали санитарные инструктора рот, наложив повязки, а на раненую ногу был даже наложен резиновый жгут.
Невский первым делом провел «контроль жгута» – ослабил его, кровотечения не появилось. Все ясно. Самодельный жгут здесь лишний, тугая повязка надежно остановила кровотечение. Выяснилось, что жгут наложил товарищ раненного, в порядке взаимопомощи, а бинтовал ногу уже подоспевший санинструктор. И напрасно он не проверил нужность жгута. Впрочем, времени прошло немного, кровообращение еще не успело нарушиться. Черт, а, сколько таких жгутов может быть впопыхах наложено не по показаниям!
Врач сменил всем промокшие кровью и загрязненные повязки. Начало положено. Скоро начальник штаба батальона вызвали в расположение управления Бригады, где находилась Автоперевязочная, там была и площадка для вертолетов. Невский упросил капитана прихватить первых раненых. Позднее их вертолетом переправили на «большую землю». Система эвакуации заработала!
5
Больше в первый день того рейда раненых во втором батальоне не появилось. Были, со слов начальника штаба, который вернулся от комбрига, раненые во всех батальонах. Сильнее всех «пощипали» десантно-штурмовой батальон. Всех раненых эвакуировали на Автоперевязочную, а затем переправили на вертолетах в госпиталь и медроту. Есть очень тяжелые ранения. Среди раненых оказалось много дембелей – «старики» отрабатывали свое право возвращения на Родину…
Первый и единственный убитый в этот день появился уже под вечер. Роты второго батальона возвращались в свое расположение. Оставалось пройти не много. В группе солдат виднелись две фигурки в чалмах – вели пленных. Один из бронетранспортеров, стоявших на блокировке, начал движение, обгоняя пеших. Его башня была повернута назад. Вдруг башенный пулемет этого бронетранспортера заработал. Длинная очередь «вонзилась» прямо в группу бойцов. Было видно, что одного из солдат буквально «прошила» эта очередь. По услышанным крикам Невский понял: произошло что-то ужасное. Он подхватил малую медицинскую сумку и побежал к раненому, а за ним, обгоняя, уже мчался санитарный инструктор Ахадуллаев Фадис.
Очередь из крупнокалиберного пулемета пробила грудь солдата вместе с бронежилетом, она же оторвала ему правую руку до основания. Оттуда хлестала кровь из разорванной крупной плечевой артерии. Товарищи суетились вокруг умирающего, пытаясь остановить кровь, но сделать это даже с помощью многочисленных резиновых жгутов было не возможно. Когда запыхавшиеся санинструктор, а за ним врач подбежали, то наступала уже агония. Невский сумел наложить кровоостанавливающий зажим прямо на сосуд в ране, но крови было потеряно слишком много. Да еще тяжелейшее ранение в грудь…
Смертельно бледное лицо парня показалось знакомым. Ну, конечно, это был Андрей Тимухин, младший сержант, выписанный из медроты перед рейдом по настоянию своего командира роты. В памяти всплыли его слова о неизбежной гибели в последнем рейде.
Врач вколол обезболивающее – промедол, чтобы вывести из шока. Пока Фадис бинтовал огромную рану на груди, предварительно сняв с парня бронежилет, а затем с помощью помощников наложил повязку на культю оторванной руки, Невский пытался вколоть в вену здоровой руки капельницу с кровозамещающим раствором. Эх, сейчас бы перелить настоящую кровь, но где ее взять в полевых условиях! Спавшиеся вены практически не определялись. Проверил пульс на шейной артерии. Увы, сердце остановилось. Чуда не произошло.
Старший лейтенант отрешенно отодвинулся от погибшего. Потом в исступлении стал бить кулаками по земле, выкрикивая что-то нечленораздельное. Фадис с трудом смог поднять его с земли.
Солдаты переложили умершего на носилки, которые принесли два Валерия. Им не доверили нести тяжелого парня, нашлись ребята здоровее.
Между тем у БТР, из которого вылетела эта «роковая очередь» собралась большая группа офицеров и солдат. Доктор заметил знакомые фигуры комбата, начальника штаба, замполита, особиста, а также командира этой роты Шашкова Петра. Все они смотрели на щупленького солдата, которого держали по бокам за руки два бойца. Солдатик кричал тонким голосом, что «нечаянно нажал на гашетку пулемета».
Да, это был несчастный случай. Роковое стечение обстоятельств. Такое случается даже в мирное время, а что уж говорить о войне. Но почему Андрей так предчувствовал свою смерть? Он даже пытался избежать ее, «осев» в медроте. Но злой рок – неумолим. А, может, все это было предопределено заранее? Вопросы, на которые нет однозначных ответов.
Уже почти в сумерках приземлился в расположении батальона вертолет. На нем и увезли тело Андрея Тимухина. Вместе с ним улетал арестованный пулеметчик в сопровождении двух автоматчиков. Жертва и невольный палач – на одном борту. Этим же вертолетом увезли двух пленных афганцев.
До самой ночи Невский и его подчиненные не произнесли ни слова. Да и о чем было говорить?!
6
Ночь прошла без происшествий. Спать разместились прямо в БТР: разложили продольные сиденья, создав четыре нижних лежачих места, а спинки сидений подвесили к потолку на ремнях, образовав два верхних места. Наверх положили самых легких – двух корейцев, все остальные легли внизу. Усталость быстро взяла свое – через несколько минут все уже спали.
Утром после завтрака батальон менял свое местоположение. А потом еще и еще. За два последующих дня переезжали несколько раз. От названий населенных пунктов в голове образовалась настоящая «каша»: Сенжарай, Нагахан, Кикимати Аргандаб, Махаджири. Все они перепутались-сплелись в причудливый клубок. Менялись задачи батальона, в целом оставаясь примерно теми же. Невский выполнял свою привычную и знакомую работу: перевязывал, обезболивал, ставил капельницы. Санинструктор и санитары активно ему помогали.