— Арцыбашев, а ты не знаком с этим старшим лейтенантом? — спросил дядя Вася.
— С которым?
— Как его фамилия? А… Родионов, кажется… Который нас ловит… Спецназ ГРУ…
— Нет, товарищ полковник, не встречались. У нас в батальоне такого не было. Может, он и из нашей бригады, но в бригаде старших лейтенантов — пруд пруди… Всех солдату и знать не положено.
— А что он все интересуется, где ему найти майора Алимпашаева? На связь его в который раз уже вызывает. А тот разговаривать, похоже, не хочет. Они что, друзья с этим оборотнем?
— Не могу знать, товарищ полковник. Но сомневаюсь в такой дружбе, в спецназе ГРУ обычно порядочные офицеры служат.
Дядя Вася цыкнул и приложил переговорное устройство к уху. Он звук убавил до такой степени, что нам даже эфирного треска не было слышно. Это последствие реакции полицейского спецназа на храп Ананаса. Отставной полковник КГБ боялся громким эфирным треском привлечь внимание к нашему убежищу. И, конечно, перебарщивал, потому что говорили мы между собой громче, чем звучала «переговорка». Но, как говорится, обжегшись на молоке, на воду дуют. Вот Карамзин и дул…
— Дядя Вася, а у тебя предки татарами были? — спросил Ананас.
— Не помню таких, — сердито бросил Карамзин. — С чего ты взял?
— Слышал где-то, что тот Карамзин, который историю переписывал, был потомком перешедшего на службу к царям Кара-Мурзы, черного мурзы, то есть. Наверное, мусульманин… А ты теперь против мусульман…
— В Средние века, — со знанием дела сказал Василий, — среди татар христиан было не меньше, чем мусульман. И когда Русь силу набрала, многие целыми городами на поклон к царю шли, просили принять под свою руку. Особенно православные татары. Мы просто свою историю не знаем. А татары и башкиры даже в Бородинском сражении важную роль играли. Их стрелы пробивали нагрудники французских кирасиров, а пуля не всегда пробивала. Арцыбашев, иди сюда с биноклем…
Я перекатился теперь уже к его посту наблюдения. Он показал мне пальцем направление:
— Какое-то движение, но не разберу по слепоте. Глубокое межхолмье правее черных камней. Посмотри внимательно.
Я поднял бинокль. Долго смотрел, но ничего путного не увидел. Потом заметил человека в камуфляжной одежде, с автоматом в руках. Но у человека была такая большая борода, какую не носят даже в полицейском спецназе, не говоря уже о спецназе внутренних войск и спецназе ГРУ. Потом и второй, и третий человек появились, а за ними — четвертый и пятый. Все пятеро бородатые, как один. Передвигались они пригнувшись и откровенно оглядывались с опаской. Потом все пятеро резко встали, перебежали метров на пятьдесят в нашу сторону и залегли в боевую позицию. Только уже с более близкой дистанции во время перебежки я сумел рассмотреть на лысой голове одного из них зеленую повязку поперек лба. Я видел такие повязки на головах убитых. Эти повязки украшались какими-то надписями, выполненными арабской вязью. Я видел даже повязку с вышивкой золотом. Как правило, писались отдельные суры из Корана. Эти пятеро были боевиками. Нам только такой встречи и не хватало.
— Бандиты, — сказал я.
— Из ментов или с гор? — переспросил Василий.
— Скорее с гор. Бороды лопатой. Бронежилеты и «разгрузки» на них армейские.
— Понял. Продолжай наблюдение.
Василий командовал мной, как я недавно командовал им и остальными, и словно не сомневался в своем праве отдавать команды. Меня это не задевало. Я продолжал внимательное наблюдение за бандитами, но упустил из вида место, где они недавно были, откуда перебежали, и потому не сразу понял, что произошло, когда раздался взрыв и в межхолмье поднялось облако пыли. Это облако и не позволило мне рассмотреть, что там происходит. Понятно было, что бандиты что-то взорвали или кого-то взорвали. Но активная автоматная стрельба показала, что бандиты устраивали засаду и теперь расстреливали пылевое облако, даже не видя, похоже, противника. Патронов они не жалели.
От нас до бандитов дистанция была великоватая для обстрела, тем не менее попасть в них можно. Я посмотрел на Василия. Он мои мысли прочитал в моем взгляде и спокойно произнес:
— Мы уже поддержали ментов в селе и вызвали на себя преследование. Не стреляем. Пусть все развивается само собой.
— Откуда здесь столько бандитов! — только и нашел я что сказать.
— Думаю, это остатки тех, что собирались в Строительном, — подсказал дядя Вася, подобравшись к нам со спины и выглядывая через мое плечо.
— Слушайте, товарищ полковник, слушайте, — кивнул я на переговорное устройство в его руке. — Скажут, может, что там случилось.
Дядя Вася послушно поднял «переговорку» к уху. Слушал внимательно, потом, так же продолжая слушать, сказал:
— Менты попали в засаду. Просят помощи. Думают, что это мы. К ним стягиваются «краповые» и свои тоже. Спецназ ГРУ уже на подходе. Просят завязать бой и выставить заградительный огонь, чтобы мы не ушли. Это спецназ ГРУ просит. Не стрелять на поражение, а держать нас заградительным огнем. А у ментов потери большие. Много раненых. Взорвалась противопехотная мина. Сил для заградительного огня нет. Но попытаются.
Я бинокль от глаз не отрывал, переводя его с активно стреляющих бандитов на оседающее уже облако пыли. Оно наполовину осело и уже должно было показать головы тех, кто стоял. Но стоящих не оказалось. Это естественно, какой дурак под таким плотным огнем стоять будет и ртом пули ловить? Меня удивило только то, что, несмотря на обещание создать заградительный огонь, никто из полицейских, попавших в засаду, не стрелял по бандитам. Можно было подумать, что они не знали, куда им стрелять, не видели места, откуда их обстреливают. Но ведь шел полицейский спецназ межхолмьем, и направление все знали, только по этому направлению их и можно было бы обстреливать. Если бы обстреливали сверху, со склона, эффект был бы совсем иным, да и звук выстрелов показывал, куда необходимо стрелять. И только тогда, когда облако пыли полностью осело на это самое межхолмье, когда пыль покрыла низ склонов и тела убитых и раненых полицейских, стало понятно, что произошло. Остальные сразу и резко отступили, попросту говоря, бежали с поля боя и скрылись за склоном. И стрелять бандитам, по сути дела, было не по кому, расстреливали они только пылевое облако.
Бандиты тоже стрелять перестали. Они чего-то ждали. Наверное, попытки полицейских прорваться. И даже стали прицелами ощупывать склоны двух прилегающих к месту взрыва холмов, думая, что полицейские попытаются подняться выше и атаковать оттуда. Но атаки и оттуда не последовало.
— Ментов только четверо уцелело, — сказал дядя Вася, слушая «переговорку». — Говорят, что заперли тропу, но атаковать такими силами не могут. «Краповые» уже рядом. И спецназ ГРУ на подходе.
В подтверждение слов полковника Карамзина со склона соседнего с нашим холма с восточной стороны раздалось с десяток одновременных автоматных очередей. Бандиты сначала вжались в землю, потом стали перебегать, удаляясь от обстрела и пытаясь использовать как защиту естественный поворот холма, нашего холма. Бой приближался к нам уже вплотную. Перебегали бандиты грамотно, используя зигзаги и рваный ритм бега. Попасть в них было сложно, да и расстояние для прицельной стрельбы было великоватым. Я поднял бинокль и посмотрел на холм, откуда стреляли. Туда уже поднялись «краповые» и рассыпались по склону, чтобы расширить сектор обхвата.