– По-моему, это экзотично, – он поцеловал ее в ближнюю к нему грудь.
– Но не эротично, как мне кажется. Но ощущения у меня сейчас необычные. Правда-правда! Это очень интересно! Мне кажется, что мое лицо сделано из массы иголок. Нет, из граней. Или… из электрических импульсов. А я сама – робот. Это смешно.
Она поочередно поднимала то одну руку, то другую, потом добавила к ним в компанию и ноги.
– Тебе, Кать, наверно уже никогда не понять, потому что этот вот опыт к тебе пришел вместе с взрослением, натурально. А у моего поколения…
– Ой, «твоего поколения»! – передразнила, перебивая, девушка. – Старик, тоже мне, нашелся!
– Спасибо за доверие, но я в адеквате и понимаю, кто есть кто. Так вот, мы росли в условиях строго формируемого сознания, ограниченного реалиями тогдашнего диктата власти.
– Я не хочу учиться понимать такие сложные фразы, они наводят на меня скуку. Постарайся выражаться попроще.
– Всякие попытки проникновения в другие вселенные, – продолжил мужчина, не обратив внимание на замечание, – всякие попытки расширить свое мировосприятие и миропонимание карательные учреждения с ходу относили к категории действий по подрыву государства. Впрочем, это так и было. Государство хотело, чтобы его подчиненные были ограничены, а в бесконечной Вселенной нет места границам, в том числе социальным. Вот и получился конфликт интересов. Попытка выйти в бесконечность равнялась побегу, предательству принципов политического строя.
– Кролик, мне трудно понять, что такое «предать политический строй».
– Естественно. Ты растешь с открытыми в бесконечность дверями. Я на тебя смотрю и радуюсь. Скажи, милая девочка, ты одна такая, или все поколение у вас такое?
– Ну конечно, мы разные, – не задумываясь, ответила Катя.
– А у тебя в школе много поклонников?
– Много, – снова не особенно размышляя, ответила она.
– Так что же, можно сказать, что ты – лидер?
– Не то чтобы лидер. Я – модная. Модно за мной ухаживать и модно со мной дружить.
– Ух ты! – искренне удивился Игорь, он никогда не думал, что у современной молодежи уже настолько другие критерии. – Модная. Это интересно. И что же, модно быть похожими на тебя?
– Спрашиваешь! – гордо возмутилась она в ответ на его недоверие.
– И что же, они ради того, чтобы быть модными, могут пойти на многое?
– Не знаю, станут ли бросаться под машину, но уксус пить станут.
– Да ладно тебе?!
– Правда!
– Не может быть.
– Готова поспорить. Придумывай, что они должны будут сделать, и готовься к исполнению моего любого желания, потому что я докажу, что не преувеличивала.
– А если они не поведутся?
– Поведутся.
– А если нет? Я, собственно, имею в виду, исполнишь ли ты мое любое желание.
– Ну конечно, мой кролик.
Катя, уже окончательно освоившаяся в собственных формах, шустро повернулась, скользнула, как пушинка на волнах ветра, к нему на живот и поцеловала в нос.
В этот момент раздался звонок телефона.
– О, только не говори, что у тебя дела, и ты сваливаешь?!
– Ни за что, милая, ни за что. Еще три часа я твой. Только на звонок отвечу. У меня – только важные звонки, как ты знаешь.
К его радости звонила жена. Вот уж никогда не думал, что, находясь в постели с юной любовницей, можно радоваться звонку жены, подумал Игорь, принимая вызов. Днем у них было условлено, что как только Вера получит сигнал от Цилицкого, что все готово, она тут же сообщит мужу. О дальнейшем должен позаботиться он сам. Именно эту новость Вера и сообщила.
– Катюш, я пока говорил по телефону, придумал, чем позабавиться в нашем эксперименте. Давай откроем им дверь в Бесконечность.
– Подсадим на наркоту?! Это рискованно. А если кто-то родакам расколется?
– От одного раза ничего не будет. Может, кому-то это поможет избавиться от комплексов и стать взрослее.
– Нафиг становиться взрослее, – не согласилась Катя, – это и так неизбежно, пускай бы наступало попозже. Но, в принципе, попробовать можно. А у нас еще много осталось того «витамина», который я тогда для тебя у сестрицы купила?
– Нет, кет мы на них тратить не будем. Я поберегу для нас, – погладив ее по голове, соврал Игорь, поскольку на самом деле практически все он уже истратил на другие цели. – Для них я дам тебе кое-что более безобидное. По последствиям воздействия ничем не отличается от алкоголя. Ну и по их поведению все решат, что они всего лишь напились.
– Ага! А как оно выглядит?
– Порошок.
– Ага. Подозреваю что белый…
– Серый, – поправил мужчина, – но не такой дорогой, как ты подумала. И не такой клевый. Уж извини. На эксперименты я не сильно трачусь, я же не инновационный инвестор. Я действую только в проверенных категориях. Правильнее сказать, что порошок наш имеет желтоватый оттенок.
– Ага. Но они-то не разбираются, поэтому, думаю, я смогу взять их на понт!
– Это ты уж как хочешь, – Игорь сделал вид, что ему безразлично и что он практически не верит в ее победу. – Хочешь, на понт бери, хочешь, пообещай свою вечную любовь. Или не вечную, а всего лишь один, но волшебный раз…
Катя довольно больно ущипнула его за плечо.
– Только выполнять не спеши, я прослежу, чтобы ты оставалась только моей, – быстренько реабилитировался мужчина.
– Когда? – спросила она строго.
– Ты спешишь исполнить мое желание?
– Я спешу озвучить тебе свое желание, кролик. И еще – я люблю развлекаться, а ожидание мне не кажется развлечением, как ни пыталась я научить себя думать об ожидании, как о развлечении, как об игре, пусть и с такими скучными правилами.
– Я тебя понял, малышка. К сожалению, я буду завтра и послезавтра плотно занят. Но если ты захочешь и не поленишься сходить сама, то можешь уже утром забрать свое развлечение. Адрес я тебе назову. Надеюсь, что ты завтра же утром и приступишь к эксперименту. Уж очень мне хочется озвучить свое желание. Еще больше мне хочется, чтобы ты его исполнила. Трепещу!
– Это не эксперимент! – закапризничала Катя, надувая губки. – Я точно знаю, что вскоре тебе придется попотеть, исполняя мое желание.
– Я уверен, что мне, в любом случае, будет приятно делать это. Это же будет для тебя…
– Посмотрим… Говори, где и что забрать.
– Скажу адрес, скажу. Не торопись. Не торопись. Буду уходить, продиктую, а пока ты, давай-ка, милое дитя, заслужи его, этот адрес твоей мечты. Повтори то, на чем мы недавно закончили.
* * *
Все оказалось проще, чем представлялось в его опасениях. Но это было вовсе не его дело, а чужое и незнакомое! Поэтому он и боялся. Все незнакомое пугает.