Несколько человек в строгих черных гражданских костюмах пробирались сквозь толпу, проверяя документы у всех, кто попадался на пути, следовавшие за ними бойцы в камуфляже выводили под белы ручки тех посетителей, которые реагировали особенно бурно.
Минуты через три после столь неожиданного начала через главный вход вошел в зал Торчилин. Он пристально смотрел через весь зал на Марата и криво улыбался одним уголком рта. Время от времени он смещался то в одну сторону, то в другую, пропуская задержанных.
Постояв несколько минут, он махнул рукой своим людям, давая им знак закругляться. Задержания закончились. Парни в амуниции покинули помещение.
– Позвольте, – проронила вдруг в микрофон Лиля, все это время как вкопанная стоявшая на сцене, – что это было?!
– Ничего особенного, девушка, продолжайте, прошу вас. Я тоже послушаю, – улыбнулся ей Торчилин и выжидательно скрестил руки на груди.
– Тут что же, концерт дают? – нарисовался рядом с ним Влад Зубров.
Марат обалдел окончательно. Эти двое выглядели как старые закадычные друзья.
– Продолжайте веселиться, прошу вас. Мы закончили, – снова хмыкнул Торчилин.
Марат, оцепенев, стоял посреди зала и в упор смотрел на Зуброва.
– Не буду я вам петь! – взвизгнула Лиля Лисицкая и пошла к спуску со сцены.
– Вам придется за все это ответить по полной программе!
Сверкая злобой в глазах и полный негодования, Мелис Абдураупов пробирался сквозь толпу гостей по направлению к незваным посетителям и нарушителям веселья.
– Что вы себе позволяете?! У нас тут частная вечеринка!
Торчилин молча достал из нагрудного кармана сложенный вчетверо лист бумаги, развернул его и протянул Абдураупову:
– У нас все по закону. Прошу недовольных ознакомиться.
– Вы испортили нам торжество!
– Никто не умрет, – хладнокровно отрезал Зубров и пошел в сторону хозяина кафе.
Мураталиев, не дожидаясь его приближения, презрительно сощурился, развернулся и пошел в свой кабинет, расположенный в административной части заведения. Влад последовал за ним.
Только в кабинете стало заметно, что щуплый старик весь дрожит. Позвякивая графином о стакан, он налил себе изрядную порцию виски и залпом выпил.
– Тебе не предлагаю. Я думал, мы партнеры, а ты…
– Не кипятись, Марат. Для пользы дела надо чем-то пожертвовать. Эта компания не пострадает, уверяю тебя.
– Но Торчилин забрал треть гостей! Многие из них вообще не виноваты ни в чем…
– Никто не погибнет, уверяю тебя, – улыбнулся Зубров.
– Может, ты скажешь, что их отпустят на соседней улице?
– Нет, врать я не стану.
– Что это все значит?!
– Отпустить их, конечно, не отпустят. Промаринуют в обезьяннике как положено. Весь сыр-бор устроен потому, что нам нужна чистая картинка.
– Соизволь объясниться!
– За этим я и пришел.
– Я слушаю.
– Молодец!
– Не издевайся! Говори! Что тут делает ФСКН? Ты обещал, что будешь меня от них защищать, а сейчас я вижу тебя вместе с ними!
– Потому что я делаю то, что тебе обещал. Прикрываю твой зад. Самое смешное, что в этом деле мы нашли много общих интересов с Торчилиным.
– Это не смешно, Влад!
– Сядь!
Марат почему-то послушно сел, видно так перенервничал, что был просто-напросто рад такому предложению, не важно, что оно поступило в форме приказа.
– Я тебе сейчас скажу, что ты будешь делать в ближайшее время, а ты даже не пытайся искать возражения и отговорки.
– Я заинтригован.
– Это только начало, Марат. Ты хорошо запомнил, что возражения не принимаются? И отговорки здоровьем или гордостью не сработают. У тебя нет выбора.
– Что ты придумал? Что ты хочешь, чтобы я сделал?.. После всего этого?
– Ты идешь к Жогову на переговоры.
– Куда? – скривился хозяин заведения, не веря своим ушам.
– К Прачке.
– Зачем?
– Договоришься с ним о сделке.
– Что ты несешь?
Марат вдруг потерял интерес к разговору и безнадежно махнул рукой.
– Сообщаю тебе о том, что ты будешь делать в ближайшее время, – сердито отрезал Влад.
– Я не пойду, ты же понимаешь.
– Я тебя предупреждал. Возражения не работают. Ты либо садишься в тюрьму за убийство Асанова, либо идешь к Жогову на переговоры.
Марат побледнел и заморгал глазами.
– Не дрейфь, – тут же успокоил его Зубров. – Все хорошо. Слушай и запоминай! Через пять минут я отчалю с парнями в две другие твои точки. Тоже с облавой. Все, что Торчилин найдет – забирает себе. У тебя есть время кого-либо предупредить, пока мы едем. Можешь даже сказать, куда ехать во вторую очередь. Ты меня понимаешь?
– Да, – обреченно кивнул Марат.
– Не дрейфь! Это – неофициальный визит.
– В каком смысле «неофициальный», ФСКН же бумагу показали?
– Бумага липовая. Нам надо, чтобы все очень-очень поверили, что тебя прищемили всерьез…
– Но что скажет начальство в ФСКН?..
– Не твое дело. Формально это только проверка. Уверяю тебя, в официальных отчетах будет сказано, что Торчилин ничего не нашел. Ты будешь чист. Но об этом никто, кроме присутствующих тут сейчас, не должен знать. Для твоего же блага.
– Конечно, Влад, – кивнул, расслабился и порозовел Мураталиев.
– Кроме этого, ты звонишь Жогову. Прямо сейчас! Бери телефон!
Марат послушно достал трубку из кармана.
– Что говорить? Если он вообще станет со мной говорить.
– Ты должен любым способом, любой ценой назначить ему встречу как можно скорее. Самое позднее – завтра утром. Отказ не принимается. Деньги, кстати, платить будешь сам, так что торгуйся получше.
– Каков предмет моего интереса к нему?
– Назвать причину ты можешь только при личной встрече. По телефону – ни в коем разе. Звони!
– Но он заподозрит подвох!
– Не факт. Звони. А после я расскажу, что тебе надо будет делать дальше.
* * *
Игорь пришел в офис очень рано. Уборщица еще занималась уборкой и не успела пропылесосить его кабинет. Чтобы не раздражаться чужим человеком, делающим какие-то свои дела на его территории, ну и для того, чтобы не мешать ей, он, взяв ноутбук, ушел в зимний сад. Там тоже возилась уборщица, но, раздраженный этим фактом уже всерьез, он сквозь зубы попросил ее выйти, а уборку закончить через полчаса.