– Так точно, прятать, – кивнул Мураталиев. – Зачем бы мне иначе обращаться к вам за помощью.
– Итак, что это?
Старикашка мялся. «Слишком долго телится», – подумал Игорь.
– Я не понимаю, чего вы тянете. Все равно придется раскрыть свой секрет. Я должен знать, что это: взрывчатка, порошки, трава. Это важно. И какой объем?
– Нет, нет, это не оружие, уверяю вас. Но мне не хотелось бы говорить, что именно.
– Глупости! Вы собираетесь оставить продукт у меня и боитесь сказать, что это?!
– Я хочу взять помещения в аренду с условием, что охрана будет моя.
– Так не пойдет.
– Мне нужно только помещение, без услуг его обслуживания. Только помещения. Я хорошо заплачу.
– Во-первых, я не оставлю свое имущество без контроля. Я не знаю, что вы затеяли и в какие неприятности можете меня втянуть.
– Упаси боже! Зачем мне неприятности! – взмолился Мураталиев.
– Во-вторых, – не обратил на его слова внимания Игорь, – меня не интересуют деньги, которые можно получить таким образом. Какими бы большими ни были складские пространства, с них не снимешь путем сдачи в аренду те деньги, которые меня в принципе могут заинтересовать и заставить хоть что-то предпринимать. А одолжения и жесты доброй воли я не делаю уже много лет. Это – моя твердая позиция.
– Да, я понимаю, – промямлил Мураталиев. – Любые деньги.
– Глупо! Вы даете мне понять, что продукт вам так важен, что вы готовы заплатить любые деньги. Вы меня интригуете? Или хотите обмануть?
– Ни то, ни другое, уважаемый.
Игорь подметил, что гость начал серьезно волноваться, значит, появилась возможность додавить его и узнать, в чем дело.
– Значит, вы отказываетесь говорить, что это? Может, вы меня хотите подставить?
– Ну что вы, уважаемый! – вскочил Мураталиев, но тут же сел. – Ну хорошо, я скажу. Раз нет другого выхода, то я скажу.
– Давно бы так!
– Дело в том, что завтра мне привозят довольно крупную партию гашиша. Сделка заключена давно. Но тут так некстати нагрянула ФСКН! Совсем уж некстати.
– Согласен, некстати, – поддакнул Жогов.
Тема гашиша его интересовала давно, но негласное разделение рынка пока не позволяло взять и тут контроль в свои руки. Сейчас, он понял, перед ним замаячил реальный шанс.
– Мне нужно другое место, кроме моих складов, где можно его передержать. Обещаю, что мы даже трогать его не будем, пока все не уляжется. Понимаете, дело тонкое. Мы, вроде, конкуренты с вами…
– Даже враги, сказал бы я, – задумчиво поправил его Жогов.
– Да, да, вроде того, – согласно закивал Мураталиев. – Но дело очень деликатное. Я не могу задержать поставку, потому что партия уже в дороге. И я не могу отменить сделку, потому что я потеряю канал…
– Не тараторь! Мне-то нет никакого дела до твоих проблем. Сколько товара и сколько ты мне готов дать?
– Сколько скажете, уважаемый.
– Половину.
– Половину чего? – наивно переспросил старик.
– Половину партии. Расплатишься товаром. Пополам.
Мураталиев резко вскочил, затем так же неожиданно сел. Потом он вытер с лица вдруг выступивший пот и, как загипнотизированный, уставился в одну точку на столе.
– Ты хорошо себя чувствуешь, Марат? – стальным голосом спросил Жогов, выждав несколько минут. – Кстати, ничего, что я на «ты» перешел? Мы же теперь вроде как партнеры.
– Да, да, нормально. На «ты» – нормально.
– Так ты в порядке? Что-то ты побледнел. Сквозь весь твой южный загар видно.
– Но половина – это слишком много! – Марат как будто снова пришел в себя и включился в разговор. – Мне больших трудов стоило получить это… Четверть!
– А мне больших трудов стоило сделать такой склад, куда не сунется ни ФСКН, ни ФСБ, ни полиция в ближайшие двадцать пять лет. Или дольше. Половина. Не меньше. Может, стоит даже больше взять. Ты же все равно все потеряешь, если не согласишься на мои условия. Я уверен, что у тебя нет других вариантов.
– К сожалению, это так. Если бы были, меня бы не было тут. Да, эти шакалы могут прийти ко всем моим друзьям и даже едва знакомым людям. К врагу только не пойдут. Это верно. Но давайте хотя бы на треть сговоримся. Этого вам будет вполне достаточно, уважаемый.
– Не тебе решать, что мне достаточно, а что – нет. Я знаю себе цену. Я сам называю ту, за которую готов рисковать. И, похоже, сейчас ты убедишь меня в том, что половина – это мало. Мы же оба понимаем, что они затеяли у тебя проверку потому, что хотят повесить на тебя убийство Асанова. Или я один это понимаю?
– Да, – грустно покивал Мураталиев, – я это, кажется, тоже понимаю. Только принимать не хочу.
– Половины, я думаю, действительно, мало, – с цинизмом продолжал гнуть свое Игорь.
Марат склонил голову и принялся молча крутить пуговицу на пиджаке.
– Так! – хлопнув по столу обеими ладонями и поднимаясь, сказал Игорь, выводя гостя из ступора. – У меня время вышло. Работы полно. Пора прощаться.
– Ладно, – вдруг встрепенулся и тоже поднялся вслед за хозяином старик. – По рукам. Пусть будет половина. Завтра.
Он, уже согласно кивая головой, протянул Игорю руку для пожатия, скрепляющего сделку.
Игорь, проигнорировав предложение рукопожатия, вновь сел за стол и достал из портфеля пачку бумаг.
– Завтра так завтра. Во сколько?
– В четыре.
– Завтра в четыре, – повторил Жогов. – Секретарша продиктует тебе адрес склада и даст схему. Завтра в четыре.
Давая понять, что больше у него Марату делать нечего, хозяин кабинета нажал кнопку селектора.
– Ира, проводи гостя и дай ему данные о расположении нашего нового склада.
* * *
Вера была довольна: она ровным счетом ничего не вкладывала в эту авантюру, но заработать на ней могла весьма даже неплохо.
Все расходы от сделки с Цилицким нес ее муж. Ей надо было только чуть-чуть пошевелиться – самой побегать по нескольким организациям да банкам. Но в итоге все, что она получит в будущем от продажи картин, как новых, так и старых, которые взлетят в цене с исчезновением Вика, останется только ей. Муж всегда говорил, что не интересуется ее делами, значит, пока он сам не вспомнит, Вера не будет предлагать долю от прибыли.
Но у Веры была слабость. Она неустанно сомневалась в себе, потому что одержимо хотела сделать все наилучшим образом. Она панически боялась ошибки. Она объясняла это тем, что старается минимизировать затраты, но получить при этом наилучший результат. На самом же деле ей неосознанно было нужно постоянно доказывать всем, что она умная и успешная, красивая самостоятельная женщина. Все эти комплексы вытекали из того, что она всегда была сама собой не довольна и сама себе не очень-то доверяла, хотя никогда не признавала этого вслух.