– В смерти друга – не виноват…
– Хм, – Зубров забарабанил пальцами по столу. – Ладно. Да, говорю, что постараюсь не выставить никаким боком в этом деле твои «клубные» делишки. Если сам не подставишься и будешь вести себя аккуратно, совсем аккуратно! В ближайшее время – чтобы никакой дури! Ты меня понял? Во всех смыслах, чтобы никакой дури.
– А по вашей линии прикроешь? Ну, ты пойми, я благодарен тебе за то, что ты нас прикрывал до сих пор. Я это всегда искренне ценил и доказывал делом. Ты никогда не жаловался, по крайней мере. Но сейчас ты просишь меня самолично сдать тебе всю нашу кухню…
– Не только твою районно-общепитовскую, заметь, – по ходу дела поправил его эфэсбэшник, – но и всю-всю национально-этническую, которая идет вразрез с национально-российскими интересами.
– Сколько тебя знаю, никогда не думал, что такие материи когда-либо тебя интересовали! – возмутился Марат.
– Прекрасно, – одобрительно улыбнулся Влад, – ты только что признался, что владеешь информацией. Даже если лишь поверхностно, докопаться до глубины сумеешь. Очень хорошо.
Марат понял, что сделал стратегическую ошибку, но осознал, что в принципе Зубров прав. Отрицать то, что диаспора стоит, прежде всего, на своем национальном интересе, и он, не последний в ней человек, располагает информацией, было бы только потерей времени. Однако давать этому человеку в руки все – безумие. Мужчина задумался.
– Мураталиев! – вытащил его из пропасти мыслей гость. – Думать тебе не надо, потому что нет над чем думать. Включи мозги и выключи тупой генератор сомнений. Мне все это надо не для того, чтобы тебя утопить. Мне с тобой неплохо живется, а нового еще приручать надо. Мне это надо для того, чтобы, зная, где можно упасть или поскользнуться, вовремя подстелить малость соломки. Чтобы твоя же шея, друг мой, не сломалась. Это я тебя защищаю.
– Позволь тебе не верить.
– Твое право. И еще для того мне это надо, чтобы быть на несколько шагов впереди ментов и ФСКН, а дело дойдет и до них, я в этом не сомневаюсь. Мой многолетний опыт работы с наркотой что-то да значит.
– Ты думаешь, его убрали какие-то наркодилеры?
Командир отряда ФСБ хитро улыбнулся, уставившись на Марата в упор.
– Да… – протянул он многозначительно, выдержав некоторую паузу. – И это ты мне тоже расскажешь: кто еще, кроме тебя тут промышляет. И постарайся сделать так, чтобы это была новая для меня информация.
– И ты станешь моей броней?
– Думаю, да.
– Что насчет мзды?
– Правильный вопрос, хозяин! Думаю… – Зубров затягивал паузу, почмокивая губами, как бы взвешивая свои интересы и сопоставляя их с грядущими трудностями. – Думаю, что, учитывая новый объем работ… Но, в то же время, беря во внимание ваш вклад в виде информации, как нужной мне, сотруднику своего департамента…
– Ты обещал держать всю информацию лишь в своем загашнике!..
– Так и будет, так и будет, любезный! Я и сам не дурак, я не стану все сливать в наши архивы, чтобы этим пользовался кто-то другой! Я же не идиот! Твои данные мне нужны как куча козырей в рукаве для своевременных удачных ходов. Понимаешь ли, когда ясно видишь картину далеко и вперед, всегда легко быть лучшим. Информация помогает сберечь задницу, не порвать ее в беготне за удачей. Прелесть профессионализма в том, что чем больше ты знаешь, тем легче тебе все дается. А материальные ценности нам нужны, чтобы быть всегда сытыми и, значит, добрыми.
– Я тебя понял.
– Надеюсь, я тебя успокоил. И еще одно… Думаю, тебе в голову не придет глупейшая мысль убрать меня, когда все утихомирится. Я же подстрахуюсь. С твоей же помощью, заметь.
– Я понимаю. Давай закончим тему сытости и покоя. Мы обсуждали…
– …Я помню, что мы обсуждали! – не дал Марату перехватить управление беседой Зубров. – Итак, наших с парнями трудов будет больше, но я согласен думать, что ты компенсируешь это информацией. К тому же, узнав все про твоих конкурентов, я частично удовлетворю свои нужды за их счет. Итого, сумма остается прежней. Я сегодня очень добрый.
– Мне это выгодно. Я согласен.
– Отлично. – Зубров одобрительно хлопнул по столу ладонью. – Переговоры закончились успешно. Топай. Не забудь разрешить своим официантам настрогать нам тут поляну, а то парни мои устали маленько сегодня.
– Принять гостя, – заулыбался, поднимаясь из-за стола, Мураталиев, – честь для любого хозяина в нашем роду!
– И чтобы за Катькой мне хорошо смотрели. Если с ее головы хоть волос… Я же понимаю, что вы ее тут подсадили, ур-роды!
– Влад, – обиделся Марат, – нам-то зачем это надо? Эта девочка – наша беда. Она ходит к нам, а держать за руки мы ее не можем. Пробовали, но она пригрозила подать в суд за насилие.
– А что, уже пробовали силу применить?
– Пришлось раз. Она очень своенравная. Балованная девочка.
– Ладно, – смягчился Влад, – я понимаю. Лучше пусть тут, у тебя под присмотром, чем на улице. Я отцу ее обещал, что обеспечу ей защиту и контроль.
– К тому же, как я понимаю, она под особым наблюдением Альмира, – как бы между прочим сообщил хозяин клуба.
– Эй! – встрепенулся Влад. – Она еще школьница, ей нет шестнадцати!
– Я знаю, – с тенью сожаления в голосе промычал громила.
* * *
– Чем Альмир обещал тебя сегодня побаловать?
– Как заведено – социалка. Говорит, когда народ соберется, когда дискотека зашуршит, тогда под шумок и притащит.
– Они тут что, только на колесах ездят?
– Хм! А ты хотела, чтобы на санках?
– А почему нет? – азартно подняла удивленные брови Люся. – По снегу, например, удобнее на санках.
– И мука, Люсь, есть, и хлеб. Но – Катя мотнула головой в сторону вип-кабинетов – только для тех, кто там. Иначе, говорят, это совсем опасно. А я вот никак сама не пойму: вот эти друзья моего фазера… Они то ли прикрывают это место, то ли, наоборот, следят за ним, поджидая момент, когда можно будет откусить побольше. Или, даже очень может быть, чтобы загрызть насмерть. Выжидают, чтобы укусить наверняка… Как думаешь?
– Не знаю я, Кать. Я тут не копенганен. Никого вообще тут не знаю и не в курсе их дел.
– Или, может, они сами – тоже клиенты?..
– Возможно и то, и то, и то. Ну, а что нам мешает туда зайти?
Катя проигнорировала Люсино предложение. Она, ковыряя со скучающим видом какую-то мизерную черную точку на салфетке, продолжала увлеченно рассуждать о своем.
– И еще я не пойму вот что. Альмир, например, выпасает меня потому, что влюбился, или Марат поручил ему держать меня как страховку? Как заложницу! Чтобы в случае грубого шага со стороны друзей моего папаши они могли бы прикрыть свои задницы моим портретом…