Мумр попытался наиграть на дудке незатейливую мелодию, но стало еще тоскливее, и Фонарщик со вздохом убрал дудочку обратно в седельную суму.
Когда дождь взял недолгую передышку и перестал проливаться на нашу голову, все немного повеселели. Даже лошади, казалось, пошли быстрее и легче, не обращая внимания на так и не разошедшиеся тучи. О солнышке нам оставалось только мечтать.
На тринадцатый день пути на одном из низких холмов, поросшем до самой макушки высокой травой-горчанкой, мы увидели столб. Он был сделан из черного базальта, но даже это не могло спасти его от зубов времени. Столб здесь установили, по крайней мере, тысячу лет назад.
— Приграничье, — бросил милорд Алистан и послал коня вперед.
Приграничье — огромная территория, земли здесь принадлежат приграничным баронам. Не считая военных гарнизонов и крепостей, расположенных на границе между Валиостром и лесами Заграбы. Где-то здесь земли моего друга — барона Оро Габсбарга. Можно было бы заглянуть к нему на огонек, но не знаю, как он отнесется к лжедралану.
Во время одной из остановок, когда все были заняты своими делами, я подошел к Миралиссе, в одиночестве сидевшей возле шипящего костра, и задал вопрос, уже вторую неделю не дающий мне покоя:
— Как они смогли найти нас, леди Миралисса? Она сразу поняла, про кого я спрашиваю:
— Не знаю, Гаррет. В последнее время я много чего не знаю и не понимаю… Нас не должны были найти так быстро, я ставила защиту… — Она вздохнула. — Быть может, эта женщина чувствует ключ…
Мне сразу же захотелось сорвать ключ с шеи.
— А может, ключ здесь ни при чем… Какая-то метка, по которой они нас ведут.
— То, что попало в паром, было Кронк-а-Мором?
— Да. Самая опасная магия огров, и сейчас ею владеет человек. Она не обладает опытом Неназываемого, и то, что в тот день сотворила ведьма, должно было убить ее на месте…
— Но не убило.
— Да. Дом Силы способен защитить своих слуг. — Говоря это, Миралисса внимательно смотрела на меня.
— Не понимаю, — покачал я головой. — Я слышу звон, но не знаю, где висит колокол. Дом Силы — для меня пустой звук, и не более того. Не пора ли прекратить играть в загадки?
— Время ответов еще не наступило, Танцующий в тенях. — На этот раз шут подошел незаметно и остановился у меня за спиной.
— Боюсь, что, когда время придет, будет уже поздно, шут, — довольно зло ответил я ему. — Мне надоели загадки! Мне надоели мои сны!
— Ты — Танцующий в тенях, поэтому и видишь такие сны, — торжественно произнес Кли-кли.
— Сейчас ты больше похож не на королевского шута, а на разжиревшего жреца, который говорит божественную чушь, чтобы состричь с прихожан еще немного монет.
— Что ты хочешь знать, Гаррет? — вздохнул шут, садясь рядом со мной.
— Все.
— Похвальное стремление, — хихикнул гоблин. — Но нельзя объять необъятное. Хорошо, я расскажу… ты уже не ребенок и, думаю, способен понять… Пожалуй, я расскажу тебе о Четырех Великих Домах и Сотворении. Эту историю мне поведал мой дед. Мы, гоблины, помним то, что забыли орки и эльфы, мы помним то, что вы, люди, никогда и не знали.
— Ты решил рассказать мне очередную гоблинскую байку? — не очень-то приветливо спросил я у него.
— Байку? Пожалуй. Ведь ты же ничего не имеешь против баек, а? Так я и думал. С чего бы начать? Когда мир был юн… Нет, не так… Когда Сиалы еще даже не существовало, когда даже боги были беззаботными детьми, а об ограх никто и не слышал, во всей вселенной существовал только один мир. Сейчас его называют миром Хаоса. Он был Первым миром, он был Изначальным. В нем жили… — шут на миг замялся. — Наверное, люди… Однажды кто-то из этих людей открыл секрет, что тени их мира — это живые создания, пускай они и немного другие. Тени оказались семенами, прообразами других миров. Если человек умеет управлять тенями, если человек умеет танцевать с ними, он может взять любую тень мира Хаоса и построить новый мир. Свой мир. Ну, или попытаться построить — это уж как у кого получится. На такое были способны не все, один на миллион, может быть, два, но в те льдистые времена их было намного больше, чем сейчас. Людей, способных создавать из теней миры, стали называть Танцующими с тенями.
Я вздрогнул:
— Не хочешь ли ты убедить меня, что я тоже могу взять любую тень и слепить из воздуха целый мир, ничуть не хуже Сиалы?
— Отрицай ты или не отрицай, Гаррет, но ты Танцующий с тенями, от этого уже ты никак не отвертишься. А насчет теней, вот мой тебе ответ нет. Не сможешь. Я же сказал — только из теней мира Хаоса можно было создать новый мир. Тени нашего мира — лишь тени теней теней теней Изначального мира. Они мертвы и не способны танцевать.
— То есть попади я в мир Хаоса, и все бы у меня получилось?
— Откуда я знаю? Это всего лишь сказка, да и не умеешь ты бродить между мирами…
— Ну и слава Саготу, — облегченно вздохнул я. — Валяй, ври дальше…
— Так о чем это я? А! Так вот, Танцующие брали тени и строили новые миры. Тысячи тысяч новых миров появились благодаря им. Но, творя миры, Танцующие брали для этого частичку своего мира, и пришло время, когда мир Хаоса умер. В нем не осталось теней, туда пришла тьма и огонь Изначалья. Люди ушли из него, расселившись по другим мирам, и дорога в Изначальный постепенно оказалась забытой. Никто из Танцующих того времени не попытался спасти мир Хаоса, хотя они могли это сделать легко. Зачем? Вокруг ведь столько новых и необычных миров, стоило ли трудиться и восстанавливать рухлядь?
— О чем ты задумался, Гаррет? — спросила молчавшая все это время Миралисса.
— О том, какой шутник создал наш мир. Значит, ты говоришь, Кли-кли, что Хаос уже не восстановить?
— Угу. Дорога в него забыта. А если бы и была, то нужна тень этого мира, чтобы вдохнуть в него жизнь.
Я вспомнил о трех подругах-тенях, танцующих на багровых языках пламени и просящих меня спасти их мир. В животе засвербило, может, шут на самом деле прав? Может, в его сказке есть доля правды?
— К чему ты мне все это рассказываешь? Я и так ночами плохо сплю. И каким боком в твой рассказ попадает Дом Силы?
— Так это предыстория… Если честно, Гаррет-баррет, про эти дома я ничего толком не знаю… Дед шаман рассказывал, что существует Четыре Великих Дома, что их якобы создал тот Танцующий, который дал жизнь нашему миру. Но для чего он создал эти дома, никто не знает. В гоблинских книгах нет никаких намеков на это.
— Зато в Анналах Кроны есть упоминание, — вновь вступила в разговор Миралисса. — На самых первых страницах хроник есть маленький абзац, где говорится про эти дома. Их было четыре, четыре совершенно разных и непохожих друг на друга дома — Дом Любви, Дом Боли, Дом Страха и, наконец, самый главный дом — Дом Силы. Говорят, что те, кто побывал в этих домах, получали бессмертие. Сколько ни убивай таких людей, они рано или поздно возрождались в Доме Любви. Прошедшего Четыре Великих Дома можно убить навсегда, только когда он находится в одном из этих домов.