— А оно там есть! — расхохотался полковник.
— Так это… — наконец-то догадался Шурка.
— Оно самое, — оборвал его полковник и придвинулся ближе. — Сиди и слушай внимательно.
Чеботарев зачем-то глянул в окно и, вытащив из кармана сложенный вчетверо план, развернул его на столе…
* * *
Полковник Кобылянский, помахивая тросточкой, шел по Гиринской. Чувство звериной настороженности все еще не отпускало его даже здесь, в центре, и полковник то и дело вздрагивал от ставшего непривычным городского шума, крика разносчиков и автомобильных клаксонов.
Последнее время он жил то в одной, то в другой лесной деревушке, а то и вообще скрывался на дальней таежной заимке. Знакомство со смекалистым мужиком привело полковника не куда-нибудь, а в ряды повстанцев, что поначалу вселило некоторую надежду, но в конце-концов обернулось новым разочарованием.
Там, в таежной глухомани, у полковника было время поразмыслить о том, что вокруг происходит, и он, разобравшись во всем досконально, принял решение. Поскольку надежд на мало-мало приемлемый исход не было никаких, полковник выбрал момент и с группой маньчжурских переселенцев ушел за кордон.
Правда, во всей этой лесной эпопее нашелся и один положительный аспект. Полковник Кобылянский, избавившись от всех и всяких иллюзий, научился осторожности. Теперь его уже нельзя было захватить за карточным столом и вот так просто вести под дулом пистолета.
Но, как с горечью констатировал сам для себя Кобылянский, от всех своих иллюзорных надежд он так и не сумел избавиться, что и привело его в Харбин, заставив по заранее условленному телефону позвонить Костанжогло.
Дойдя до кафе «Марс», полковник Кобылянский остановился и начал осматриваться по сторонам, ища Костанжогло. Мимо сновал разноязыкий люд, ехали повозки, коляски и даже автомобили, но, сколько ни присматривался полковник, его никто не ждал.
Слегка запыхавшийся Костанжогло появился минут через десять и, едва завидев Кобылянского, еще издали принялся разводить руками, явно извиняясь за опоздание. Последнее время полковнику и самому пришлось оставить условности, но он все же недоуменно пожал плечами.
По какому-то внутреннему наитию они оба не стали выражать особо бурной радости по поводу встречи, а обменявшись вежливыми поклонами, не спеша пошли рядом в сторону пересечения Гоголевской и Артиллерийской.
Так, молча, прошли примерно квартал, прежде чем Костанжогло, догадавшись, что выговора за опоздание не будет, задумчиво произнес:
— А мы уж бояться начали, что вы не вырветесь…
— Это почему же? — удивился Кобылянский.
— Как почему? — Костанжогло недоуменно посмотрел на полковника. — Вас же арестовать пытались…
— Откуда прознали? — сухо поинтересовался Кобылянский.
— Козырев сообщил. Ему откуда-то узнать удалось.
— Вот как…
Кобылянский умолк и зашагал дальше, ничего не замечая кругом. Как тогда, в лесу, на телеге, при разговоре со смекалистым мужиком, в словах Костанжогло полковнику послышалось доброе предзнаменование, и ему опять показалось, что не все потеряно. В самом деле, его пытаются арестовать, а известие об этом за считанные дни попадает не куда-нибудь, а прямиком в Харбин. Значит, есть связь, есть верные люди и вместе с ними возможность знать все, что происходит там, за кордоном. Кобылянский приободрился и, даже почувствовав некую уверенность, деловито спросил:
— Как получили сообщение?
— Китаец один золотую тропу держит.
— Что это значит? — не понял Кобылянский.
— Китайцы-добытчики в тайгу ходят, — пояснил Костанжогло. — Пушного зверя бьют, жень-шень ищут, ну и конечно же панты.
— А почему золотая? Добыча, что ли, богатая?
— И это есть, — согласился Костанжогло, но добавил: — Я, правда, думаю, они там и золото по укромным местам моют.
— И что, заодно и письма носят? — усмехнулся Кобылянский.
— Да нет, письма опасно, — Костанжогло на всякий случай оглянулся. — Устно, по эстафете передают, вроде как сообщения о родственниках. Кто, где и все такое прочее…
— Но, а китаец этот надежный? — засомневался Кобылянский. — Его-то откуда взяли?
— Вполне, — успокоил полковника Костанжогло. — Это некий Че-Юнь. Чеботарев говорил, он еще у графа Игнатьева работал, в японскую.
— И что же, он регулярно сообщения шлет или так, от случая к случаю?
— По мере необходимости, — Костанжогло коротко хохотнул. — Да, забыл сказать. На вашу приманку чекисты-таки клюнули. Выкопали пустой сундучок, думаю, теперь головы ломают, куда ценности делись…
— А это как узнали? — спросил Кобылянский. — Тоже Че-Юнь?
— Тоже, — подтвердил Костанжогло. — Он самолично чекистов на полянку водил, так что не извольте беспокоиться, господин полковник, новости из первых рук.
Кобылянский снова замолчал и теперь посмотрел вокруг совсем другими глазами. Сейчас они шли по тихой улочке, где возле каждого двух- или трехэтажного дома, был разбит обязательный цветничок или заросший кустами палисадник. Такое окружение успокаивало, и можно было кое-что прикинуть. Так, занятый своими мыслями Кобылянский миновал улочку, свернул за угол и остановился, когда Костанжогло неожиданно предложил:
— Давайте зайдем. Мы тут с Чеботаревым частенько бывали.
Кобылянский поднял голову и, заметив на стене вывеску домашней столовой, пожал плечами:
— Ну что ж, можно и зайти…
Внутри заведеньице выглядело довольно уютно, однако оно несколько не вязалось с обликом большого города, и Кобылянский, которому вдруг захотелось забыть таежные скитания, неуверенно предложил:
— А может, в какой ресторан, а?
— Ну нет, господин полковник, нам с вами сейчас в ресторан нельзя… — Костанжогло присел за столик и спокойно пояснил: — Вас ведь наверняка выслеживают, и вообще, я считаю, вам в Харбине задерживаться не стоит.
— Выслеживают?… Здесь? — удивился Кобылянский.
— Именно здесь, — подтвердил Костанжогло. — У красных своей агентуры тут полным-полно, а вы им пустой сундучок предложили, так что должны понимать…
— Это что же, есть примеры? — Кобылянский посмотрел вокруг совсем другими глазами.
— Сколько угодно. Отряд, с которым Чеботарев уходил, в засаду попал, а не так давно, говорили, с той стороны целая банда прорвалась и поселенье казаков-беженцев в дым…
— Даже так… — Кобылянский покачал головой. — И что же вы предлагаете?
— А что тут предложишь? Наше дело — ждать. Вот и поезжайте пока что в Шанхай или еще лучше в какую-нибудь Иокогаму…
Как раз в этот момент к их столу подошла хозяйка и прервала разговор, приветливо сказав:
— Здравствуйте, господа, что будете заказывать?