Было видно, что волшебство, разнесшее ровный строй наступавшей на Точеные Луки пехоты, далось ему нелегко. Да и Медку тоже досталось. Последствия шаманства орков все еще давали о себе знать, и сейчас Дикий чувствовал себя очень уставшим, словно махал огроломом по меньшей мере целую неделю.
— Сотник, ты вроде запыхался малость! А ведь едва за полдень перевалило, — окликнул Медка гном. — Жив?
— Жив. На, подержи Непобедимого.
— На кой мне нужна твоя сумасшедшая крыса? Думаешь я не видел, как она тому варвару в рожу вцепилась?
— Подержи, говорю! Мне надо к тысячнику смотаться! — Гном, ворча, усадил линга себе на плечо.
— Надеюсь, она не отгрызет мне бороду. Побыстрей давай!
— Ротт! Пока меня нет, за главного.
— Понял, — невозмутимо ответил командир арбалетчиков.
Тысячника Медок нашел в центре деревни, где располагался временный госпиталь. Кто-то располосовал ему лицо, и теперь за командира взялись лекари. Медку пришлось ждать, когда они закончат работу.
— Ты кого мне принес? Кого принес?! — между тем орал парень, носящий знак гильдии лекарей.
— Так у него же вся одежда была в крови! — пытался оправдаться человек с белой повязкой на рукаве — санитар.
— У него порез! Понимаешь ты, дурья башка! Обычный глубокий порез!
— Ну он же орал, словно его режут!
— Сколько раз я вашему брату говорил, что первым на операционный стол надо нести того, кто молчит! Раз орет и требует помощи — значит выживет! Ничего с ним не случится! А если лежит, молчит и бледен, словно покойник, значит дело худо! И если вы еще раз принесете сюда легкораненых, я не знаю, что с вами сделаю! Их всех на телеги и в основной госпиталь, за холм! Пускай там сортируют и думают, что с ними делать! Мне только тяжелых, с ранениями брюшной полости и с потерей конечностей. Это ты своим подчиненным в башку вбить можешь?
— Ты ко мне, сотник? — окликнул отвлекшегося Медка тысячник.
— Да, командир. Надо бы к берегу Кизевки две сотни мечников и хотя бы сто арбалетчиков перекинуть. Резервы еще есть?
— Резервы-то мы найдем. — Перевязанный тысячник внимательно посмотрел на Медка. — Вот только я не понял, зачем мне туда ребят перебрасывать?
— Не думаю я, что северные племена в третий раз попрут на стену.
— А куда же им деваться-то? Не по речке же плыть?!
— Именно по речке.
— Понимаю, если бы это лето было, так сейчас почти уже зима. Глянь, холодина какая! Кто же в воду полезет, когда она, того и гляди, льдом затянется?
— Им не привыкать плавать в ледяной воде. В Безлюдных землях как-никак живут.
— Ну ты тоже выдумал!
— Просто не хотелось бы, чтобы сотня этих ребят внезапно оказалась у нас в тылу.
Тысячник внимательно посмотрел на Медка, а затем кивнул:
— Хорошо. Я распоряжусь. Ступай к своим, с минуты на минуту ожидается новый штурм. Кстати, слышал, что Орден всех огров уложил?
* * *
Бой казался бесконечным. Секира в руках принца потяжелела, но он безостановочно, словно волшебный механизм карликов, продолжал рубить и рубить. Уже давно не было никакой ровной линии, по всему фронту кипели отдельные стычки. Четырежды врага удавалось отбросить, и четырежды он возвращался с явным желанием на этот раз уж точно раздавить проклятую пехоту. Цвет северного дворянства Валиостра, те, кто раньше был в тяжелой кавалерии, послужили песчинками, вокруг которых строились жемчужины отрядов. Практически все лучники вступили в рукопашную (хотя ребята и старались не связываться с тяжелыми пехотинцами), и лишь небольшая группка самых опытных Играющих с ветром, коих было не больше шести сотен, отошла в сторону от кипящей битвы и вела выборочный огонь по противнику.
Сталкона берегли и защищали, прикрывали ему спину и не давали противнику выстрелить в королевского сына. Но все равно, несмотря на все ухищрения, наследник короны дважды оказывался на земле. В первый раз его сбил с ног удар боевой кувалды, угодившей в щит. На счастье, один из двоих приставленных к нему для охраны «бобров» выжил в рубке и, широко отмахиваясь от наседающих противников цвайгхандером, не давал им приблизиться до тех пор, пока Весенний Жасмин не встал на ноги. Второй раз в шлем угодил арбалетный болт. К счастью, удар пришелся по касательной, и болт отскочил, не причинив принцу никакого вреда. Но все равно оглушенный Сталкон рухнул на колени и на миг потерял всякую ориентацию. Этим воспользовался кто-то из варваров и если бы не Пепел — командир уцелевших Диких Сердец, не пережить Весеннему Жасмину эту битву.
Пушки и мортира молчали. Сейчас стрелять было бесполезно — больше своих поляжет. Оставалось только стиснуть зубы и рубиться. Сталкон принял на порядком изрубленный щит очередной удар варвара, ударил снизу вверх, затем еще раз, теперь уже в обратном направлении, пихнул бородатого дикаря, щитом в лицо и раскроил секирой шкуру и плоть. Пора было заканчивать этот бой, и как можно быстрее. Словно услышав эти слова, король прислал в поддержку пехоте правый кавалерийский резерв центра, ударивший противника во фланг.
* * *
Нуад держался, положение в центре выправлялось, нежданное появление кавалерии расстроило ряды Неназываемого. Лунные жеребцы появились как нельзя вовремя. У Точеных Луков пока затишье, отброшенные варвары, северные племена и часть легкой пехоты «раков» отошли для перегруппировки. А вот у левой армии дела обстоят не так уж и хорошо. Левая баталия занята разгромом противника, центральная только что врезалась в отряд пехоты второй линии, правая еще как-то держится, но противник им попался упорный, и вот-вот ровные шеренги баталии дрогнут.
— Вартек! Скачи к двум сотням «бобров»! Скажи, чтобы зашли в тыл пехтуре, насевшей на правую баталию! Исполняй! — решился Изми.
— Командир! Похоже, эльфам придется туго!
— Вижу! Исполняй, что я сказал! Горнист! Труби атаку!
* * *
Багровые шары, внезапно появившиеся в рядах правой баталии, методично принялись уничтожать солдат, и люди дрогнули.
* * *
— Правая баталия отступает, ваше величество!
— Вижу. Скачи к резерву, пусть закроют дыру. Интересно было бы знать: как маги умудрились подпустить шамана так близко?
* * *
Прежде чем Джиг успел что-либо понять, первые две шеренги погибли. А ведь вначале все было так хорошо! Баталия успешно протаранила отряд пехоты второй линии, Джиг, следуя приказу, вновь оказался в третьей шеренге, и пошла знатная рубка. Тех, кто умудрялся добраться до пикинеров, ждали тяжелые алебарды. Затем внезапно из-под доспехов передних шеренг повалил темно-лиловый дым, и доспехи упали на землю, а их хозяева самым немыслимым образом исчезли в разреженном воздухе. Одним из первых погиб пикинер Банс. Затем настал черед шеренги Джига. Оружие и доспехи соседних воинов звякали и падали на землю. Через секунду Джиг остался единственным выжившим из всей линии. Баталия все еще перла вперед, не успев понять, что произошло с первыми рядами. Прямо перед собой Джиг увидел трех людей, облаченных в черные плащи. Ни доспехов, ни оружия. Один человек вскинул руки, и в грудь Джига ударила серебряная стрела. Ударила и тут же исчезла, не причинив стражнику никакого вреда.