Book.

Однако в реальности перевозка 2-й гвардейской армии была далека от знаменитого, разыгранного словно по нотам развертывания германской армии в 1914 г. Это неудивительно — она проходила не по десятилетиями вылизываемым планам. Эшелоны не всегда подавались вовремя, погрузка происходила с земли по временным мостикам. Мостики ломались, автомашины падали, части тратили время на их подъем. Низкие темпы погрузки часто объяснялись неразвитостью станций. Также вместо запланированных 142 эшелонов армия загрузилась в 156 эшелонов. Район выгрузки был традиционным для прибывающих под Сталинград резервов — станции Арчеда, Иловля, Липки, Лог к северу от города. Здесь выгружались и гвардейские дивизии в августе, и участники битвы за семафор в сентябре. К вечеру 13 декабря, когда немцы уже вышли на р. Аксай, 2-я гвардейская армия была еще в пути. Кто-то еще двигался в эшелонах, кто-то был на марше в район выгрузки. Все части армии были еще к северу от железной дороги Сталинград — Калач. Из танковых частей прибыл только 22-й гв. танковый полк.

Только к 19.00 16 декабря армия Р. Я. Малиновского вышла на уровень 120 выгрузившихся эшелонов из 156. Именно эшелонов, выгрузившихся к северу от Сталинграда, что еще было половиной дела. От мест выгрузки еще надо было выйти в район к юго-западу от города. Журнал боевых действий рисует апокалипсическую картину ситуации сразу после прибытия: «Обозы отстали. Автотранспорт не работает за отсутствием горючего. Связь с выгрузившими частями отсутствует» [328] . Одним словом, полная готовность к разгрому по частям.

Сражение за Верхне-Кумский. К 14 декабря 1942 г. на пути наступающей группировки Гота не было никого, кроме разрозненных стрелковых частей и 4-го мехкорпуса. Это был один из тех случаев, когда, по крылатому выражению Черчилля, судьба многих зависела от немногих. У командира корпуса В. Т. Вольского не было права на ошибку. Он должен был биться у Верхне-Кумского как можно дольше, задерживая немецкое наступление до сосредоточения главных сил 2-й гвардейской армии. Пробивание коридора к окруженной армии Паулюса означало бы, что все те, кто сражался и умирал в раскаленной солнцем степи в июле и августа 1942 г., кто шел в последний бой в разрушенном Сталинграде, — все они погибли напрасно и остались бы неотомщенными.

4-й механизированный корпус отличался от танковых корпусов лета и начала осени 1942 г. прежде всего сильным мотопехотным звеном. При штатной численности 14 067 человек, к 1 декабря он имел по списку 11 703 человека. Танковый парк на ту же дату составляли 79 Т-34 и 77 Т-70, 97 БА-64. Вспомогательная техника корпуса насчитывала 78 легковых, 1244 грузовых, 119 специальных автомашин, 3 трактора «Ворошиловец», 3 трактора ЧТЗ, один трактор «Коминтерн», 73 мотоцикла с коляской, 23 без коляски. Количество автотранспорта внушает уважение — мехкорпус Вольского был уже действительно подвижным соединением Красной армии. Он мог маневрировать целиком, а не «перекатами». Вместе с тем нельзя не отметить слабость эвакуационных средств. Если бы корпусу пришлось отступать в стиле 1941 г., тракторы ЧТЗ и «Коминтерн» вряд ли бы смогли эффективно эвакуировать подбитую технику. В период с 1 по 11 декабря 4-й мехкорпус вел бои на рубеже реки Дон, и численность его несколько снизилась.

Надо сказать, что с самого начала Вольский заложил фундамент своего успеха — 36-я гв. механизированная бригада была выдвинута глубоко вперед, за реку Аксай, в район Водянского. Тем самым сразу была создана угроза вытянутому к Верхне-Кумскому бронированному «пальцу» LVII танкового корпуса. На обеспечении тыла танковой бронегруппы Раус был вынужден задействовать «Мардеры», противотанковую артиллерию и мотопехоту. 14 декабря Верхне-Кумский атаковали с востока огнеметные танки 235-й танковой бригады с 234-м отдельным танковым полком. Огнеметные КВ-8 были, в отличие от своего линейного собрата, вооружены 45-мм пушкой и огнеметом. Соответственно в бою с танками Pz.IV 6-й танковой дивизии они были совершенно беспомощны. Судя по всему, именно о них ведет речь Раус, когда рассказывает о безуспешных атаках советских войск на Верхне-Кумский. Немцами в этом бою было заявлено 36 уничтоженных советских танков.

Однако с утра 15 декабря по вытянутому к Верхне-Кумскому клину 6-й танковой дивизии был нанесен контрудар главными силами 4-го мехкорпуса. На тот момент корпус имел в строю 107 танков. Бригады корпуса атаковали Верхне-Кумский со всех сторон. В наступлении также принимала участие бригада огнеметных танков и батальон 87-й стрелковой дивизии. «Бронегруппа» 6-й танковой дивизии оказалась в весьма щекотливом положении. Пехоты у нее было мало, основная масса мотопехоты дивизии Рауса была еще на южном берегу Аксая и прикрывала фланги. Командир бронегруппы Хюнесдорф попытался оставить в Верхне-Кумском две роты танков, выйти и дать бой в чистом поле силами своих танков. Однако привело это к тому, что, пока основная масса танков Хюнесдорфа билась на подступах к Верхне-Кумскому, он был атакован и взят штурмом.

Бой в открытом поле также не принес немцам желаемого результата. 55-й отдельный танковый полк составлял резерв корпуса Вольского. В период контратак противника огнем с места и короткими выпадами наносил немецким танковым ротам чувствительные потери. Командовал полком подполковник Ази Асланов. Умелое маневрирование полка и огонь с места и из-за укрытий расстраивали боевые порядки немцев, и все их контратаки были отражены. Под ударами со всех направлений и под угрозой с тыла переправе через Аксай со стороны 36-й механизированной бригады корпуса Вольского немцы были вынуждены к вечеру оставить Верхне-Кумский. Следует сказать, что в своих воспоминаниях командир 6-й танковой дивизии Эрхард Раус в красках описал «вращающееся сражение» у Верхне-Кумского, в котором было уничтожено много советских танков. Такие заявки пока не находят подтверждения в советских документах: за 15 декабря 4-й мехкорпус потерял подбитыми и сгоревшими всего 12 Т-34 и 9 Т-70. Также Раус по памяти почему-то датирует «вращающуюся битву» 13 декабря, когда мехкорпус Вольского еще не подошел к полю битвы. Шайберт, автор книги «До Сталинграда 48 километров», более точно описывает события, опираясь на документы. По его данным, в ходе боя за Верхне-Кумский 6-я танковая дивизия потеряла безвозвратно 1 Pz.II, 13 Pz.III и 5 Pz.IV. В строю осталось 6 Pz.II, 28 Pz.III (всех типов), 5 Pz.IV и 2 командирских танка.

Командир 55-го тп подполковник Ази Асланов

Так или иначе, за два дня боев советскому мехкорпусу удалось не только предотвратить продвижение противника к Мышкове, но и заставить 6-ю танковую дивизию оставить Верхне-Кумский и отойти к Аксаю. Более того, еще один день (16 декабря) был потрачен немцами на ликвидацию угрозы со стороны 36-й механизированной бригады у Водянского.

Очередной раунд сражения у Верхне-Кумского состоялся 17 декабря. Задачей его защитников было прикрытие развертывания 2-й гвардейской армии на Мышкове. К тому моменту 4-й мехкорпус был усилен 85-й танковой бригадой в составе 17 танков (исправными бригада на утро 16 декабря насчитывала 2 КВ, 6 Т-34 и 6 Т-70), и 20-й истребительно-противотанковой бригадой в составе шести или семи 76-мм пушек и нескольких ПТР. Теперь противники поменялись местами: советский мехкорпус удерживал высоты южнее Верхне-Кумского, а немцы его атаковали. В этот момент в состав LVII танкового корпуса вошла 17-я танковая дивизия. Она была достаточно слабой и по ударным возможностям сильно отставала от свежей 6-й танковой дивизии, но в целом была заметной прибавкой в составе ударного кулака «Зимней грозы». К моменту прибытия на фронт она насчитывала 54 танка и 2300 человек в танко-гренадерских полках. 17-я танковая дивизия заняла полосу наступления слева от дивизии Рауса. Ее противником стал 4-й кавалерийский корпус.