В тот же день, 22 августа, дивизия «Рейх» получила батальон танков Pz.V «Пантера», находившийся до этого на формировании в Германии. Он был немедленно брошен в бой. Вводом в бой «Рейха» немецкому командованию удалось на какое-то время стабилизировать ситуацию. Разыгралось жестокое танковое сражение. Части 5-й гв. танковой армии 23 августа были выбиты из Коротича, передовые отряды армии окружены и блокированы.

Окруженные советские части оказали ожесточенное сопротивление. Командующий XI танковым корпусом Эрхард Раус впоследствии писал: «Лишь маленький участок леса далеко позади линии фронта еще оставался в руках советской моторизованной пехоты, поддержанной несколькими танками и противотанковыми пушками. Все наши попытки отбить этот лоскуток были отражены с тяжелыми для нас потерями. Лишь атака огнеметных танков положила конец упорному сопротивлению русских, так как целый участок леса был просто сожжен дотла».

Также Раус в своих воспоминаниях дал оценку потерь противника в танках: «Всего же попытки отбить Харьков стоили 5-й гвардейской танковой армии потери 420 танков за три дня боев. Как эффективная боевая сила на ближайшее время она перестала существовать». По советским данным, с 21 по 31 августа 1943 г. армия Ротмистрова потеряла 114 Т-34 и 15 Т-70. Потерять больше было просто затруднительно ввиду того, что на 25 августа 5-я гв. танковая армия насчитывала 111 танков (97 Т-34 и 14 Т-70). Причем участвовавшие в боях за Харьков 18-й танковый и 5-й гвардейский механизированный корпуса насчитывали всего 24 и 17 танков соответственно. Также нельзя не отметить, что «Пантеры» дивизии «Рейх» понесли в тех боях чувствительные потери. На 31 августа в строю была 21 машина, еще 40 числилось в ремонте и 10 проходили как безвозвратные потери.

Однако контрудар «Рейха» стал уже средством не удержания Харькова, а обеспечения отхода из него. Манштейн впоследствии писал: «22 августа Харьков был сдан для того, чтобы высвободить силы для обоих угрожаемых флангов группы Кемпфа и предотвратить ее окружение. Командование этой группой, переименованной в 8-ю армию, принял в это время мой бывший начальник штаба генерал Велер». В феврале 1943 г. сдача Харькова стоила должности Хуберту Ланцу. Тогда город был вновь отбит в марте. В августе 1943 г. Гитлер за сдачу Харькова снял Вернера Кемпфа.

Решение оставить Харьков было принято 22 августа, но его еще предстояло выполнить. Во второй половине дня 22 августа советская разведка обнаружила колонны немецких войск, двигавшиеся от города на юго-запад. Чтобы не дать возможности противнику вывести из-под удара свои войска, оборонявшие Харьков, вечером 22 августа был отдан приказ о ночном штурме Харькова. Задача непосредственного овладения городом возлагалась на войска 69-й и 7-й гвардейской армий. К 12.00 23 августа после упорного боя Харьков был полностью очищен от немецких войск. На этом операция «Румянцев» была завершена.

Согласно 10-дневным донесениям о потерях, Воронежский фронт в период с 1 по 20 августа потерял всего 79 313 человек, в том числе 14 111 человек убитыми и 5899 пропавшими без вести. Заметная доля пропавших без вести объясняется несколькими тактическими окружениями, в частности под Котельвой. Потери примерно равномерно распределялись между армиями фронта. 5-я гвардейская армия потеряла с 1 по 20 августа 14 516 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести, 6-я гвардейская армия — 14 411 человек, 27-я армия — 12 576 человек, 38-я армия — 12 573 человека, 40-я армия — 14 102 человека. Вновь вступившая в бой 47-я армия успела потерять 5300 человек, 4-я гвардейская армия — 460 человек. 1-я танковая армия потеряла за тот же период 4930 человека. Степной фронт потерял с 3 по 23 августа 98 273 человек, в том числе 23 272 человека убитыми и пропавшими без вести.

Немецкая 8-я армия (армейская группа «Кемпф») потеряла с 1 по 31 августа 4496 человек убитыми, 18 614 ранеными и 2703 пропавшими без вести. Соответственно 4-я танковая армия потеряла за тот же период 5658 убитыми, 13 712 ранеными и 6541 пропавшими без вести. Обращает на себя внимание большая доля пропавших без вести в потерях 4-й немецкой армии. Это было неизбежным следствием прорыва фронта и тактических окружений, в частности под Борисовкой.

Прорыв «Миус-фронта»

«Миус-фронт» (Miusfront) в течение двух зимних кампаний был убежищем, опорой для откатывающихся на запад под ударами Красной армии немецких войск. Своим появлением «Миус-фронт» был обязан отступлению группы армий «Юг» от Ростова в конце ноября и начале декабря 1941 г. Западный берег реки Миус командовал над восточным и тем самым создавал благоприятные условия для построения обороны вдоль берега реки. На рубеже Миуса немцы закреплялись в течение всей зимы 1941/42 г. Проводившаяся советскими войсками в январе-феврале 1942 г. Барвенковско-Лозовская операция обошла «Миус-фронт» стороной — боевые действия велись севернее, ближе к Харькову. К весне 1942 г. позиции «Миус-фронта» обросли развитой системой траншей, минных полей и проволочных заграждений, характерной для позиционного фронта.

К марту 1942 г. относятся первые попытки советских войск проверить прочность немецкой обороны на вновь созданном фронте. По замыслу командования, Южный фронт Р. Я. Малиновского должен был внезапным ударом отсечь выступ между Матвеевым Курганом и Самбеком и освободить город Таганрог. Глубина операции была небольшой, всего около 40 км, и провести ее предполагалось в течение двух-трех дней. На подготовку отвели неделю. Для операции выделялось четыре дивизии и шесть бригад 56-й армии, 260 орудий и 60 танков. Из резервов Ставки были выделены только что сформированная танковая бригада и 3-й гв. стрелковый корпус, ядром которого было одно из первых советских гвардейских соединений — 2-я гвардейская стрелковая дивизия. Помимо 2-й гв. стрелковой дивизии в операции принимали участие морские стрелковые бригады. Наступление началось 8 марта 1942 г., но взломать готовившуюся несколько месяцев оборону не удалось. Второй этап операции, начавшийся 14 марта, также не принес решительного результата. Последняя попытка взломать «Миус-фронт» пополненными частями гвардейского корпуса состоялась 23–26 марта 1942 г., но она вновь увязла в балках и высотах, на которые опиралась оборона немцев. Летом 1942 г. фронт вновь покатился на восток под нажимом «Блау», и оборудованные позиции были оставлены немецкими войсками в тылу. Тогда они еще не знали, что рвы и траншеи понадобятся им меньше чем через год. После Сталинграда вновь понадобилось латать фронт и останавливать казавшееся неудержимым наступление советских войск. На этот раз «Миус-фронт» был занят в феврале 1943 г. переброшенными с запада и других участков фронта соединениями. Состав войск, которые вновь сели в несколько обветшавшие с предыдущей зимы окопы, обновился почти на 100 %. Из ветеранов боев зимы 1941/42 г. остались только 111-я пехотная и 16-я моторизованная дивизии.