– И кто же теперь свалился на наши головы?
– Не знаю.
– Великолепно! – презрительно фыркнул Шен. Нэсс не обратил на него внимания.
– Откуда у тебя такие сведения? – хмуро спросил Кнут.
– Лаэн почувствовала.
Командир почесал подбородок. Серьезное заявление. Подружка Нэсса так просто паниковать не будет. Ему потребовалось не много времени, чтобы принять решение:
– Мы идем с вами.
– Сдурел? Из-за того, что ей что-то приснилось, лезть на рожон? – Бамут изумленно вытаращился на командира. – Я, эта… шагу отсюда не сделаю.
– Ты и впрямь дурак! – презрительно сплюнул Гнус, тоже быстренько разобравшись, что к чему. – Ей так просто ничего не кажется. К тому же забыл, как зверье сегодня ночью под окнами выло? Я с тобой, Кнут.
– Шен?
Тот лениво потянулся, затем пожал плечами.
– Пожалуй, составлю вам компанию, – протянул лекарь.
– Опоздали! – не сказала, а простонала побледневшая Лаэн.
Во двор вошел некромант.
Самая пора стукнуть себя по голове за глупость. Чувствовал же, что сваливать надо раньше, еще в тот момент, когда к нам завалился сдисец. Чувствовал! Но из-за собственной осторожности и тупости сидел в берлоге до последнего! Чего хотел дождаться? Сам не знаю. И вот результат. Досиделся, побери меня Проклятые!
Уйти нам не дали.
– Без паники. – Я услышал свой голос словно со стороны. – Вещи со стола! Живо!
Слава Мелоту, мои бывшие дружки не в первый раз оказывались в щекотливой ситуации. Они не стали оспаривать мое право командовать ими. Вопросов не задавали и занялись делом. Быстро и четко.
– Лаэн, в другую комнату.
«Я ему так просто не дамся!»
«Я тебя так просто не отдам».
Я бросил Гнусу его нож. Тот ловко поймал, сунул за голенище сапога. Надеюсь, крысенок сможет им воспользоваться, если нас прижмут.
Быстро оглядел свое «воинство». Рассредоточились по комнате они мастерски – одно слово – гийяны. Заняли все удобные точки. Гнус сидел у двери, Кнут рядом с печкой. Шен недалеко от ухвата, а Бамут встал у окна.
На крыльце послышались шаги, и вошел некромант. Морда его мне не понравилась еще в тот раз, а сегодня так и хотелось кинуть в нее чем потяжелее.
– Где она?
Сдисец не придал значения людям Кнута. На мой взгляд, крайне неосмотрительно. Особенно если за спиной маячит Гнус. Лично я, случись со мной подобная оказия, постарался бы отрастить глаза на затылке.
– Кто? – прикинулся я дурачком.
– Твоя жена. Не советую ее прятать.
– Зачем она вам, господин? Мы ничего не сделали.
– Тебе нечего бояться, плотник. С ней просто хотят поговорить.
– А если она этого не хочет? – довольно невежливо спросил я.
– Ты же не желаешь, чтобы я разобрал дом по бревнышку?
Он был слишком уверен в себе и не считал нас опасными. Тот, кто владеет магией, очень часто ставит обычных людей на один уровень с животными. Большая ошибка. Паренек явно не знает, что иногда звери опаснее людей. Особенно крысы. Они кусают, когда этого не ждешь. Исподтишка. Неожиданно. Как это обычно любит делать мой приятель Гнус.
Вот и сейчас он не стал мешкать и, повинуясь едва заметному знаку Кнута, начал действовать. При всей моей нелюбви к Гнусу – я готов был его расцеловать. Мастера, какой бы скотиной он ни был, видно за лигу.
К своему стыду, я пропустил момент, когда нож перекочевал из-за голенища сапога к нему в руку. В следующую уну горло сдисца оказалось вскрыто от уха до уха.
Убить некроманта оказалось ничуть не сложнее, чем отправить в Счастливые сады какого-нибудь толстого торговца. На мгновение на всех словно столбняк напал. А затем началось форменное безумство. Я швырнул топорик в появившегося в дверном проеме морта. Попал, но, к сожалению, не убил.
Кнут, вооружившись тяжеленной дубовой лавкой, что есть сил саданул раненую тварь по морде, заставив ее вылететь на улицу. Дверь он захлопнул прежде, чем четверка оставшихся мортов успела взять нас в оборот.
С момента нападения на Белого прошло не больше пяти ун.
– Лаэн! – рявкнул я.
Мое солнце уже была рядом. Передала мне лук с колчаном, бросилась на помощь Гнусу. Тот сидел верхом на еще живом колдуне и безостановочно тыкал в него ножом. Белая шелковая мантия превратилась в красную. Лицо и руки гийяна оказались в чужой крови, но это его нисколько не смущало. Лучше испачкаться, чем дать некроманту возможность сотворить заклинание.
Лаэн подняла с пола выроненный некромантом посох, воткнула его острый конец в тело врага, провернула. Колдун дернулся и умер. Теперь уже наверняка.
– Готов! – Гнус, не мешкая, освободил труп от кривого меча. Бросил трофей Кнуту. Тот, заполучив клинок в лапы, сразу же забыл о лавке.
– Бамут, поройся в комнате, под кроватью, – сказал я. – Там арбалет и болты к нему…
Я еще не успел договорить, а он уже бросился за оружием.
Один из мортов, недолго думая, решил войти к нам через окно. Здесь его встретил Шен с ухватом. Ткнул в морду, едва не попав под меч-ским, отскочил и пырнул в живот. На этот раз удачно. Настала моя очередь поработать. Первый срезень начисто перерубил самому настырному из воинов пустыни тонкую шею. Второй угодил его товарищу в морду. Нас сразу же оставили в покое.
Вернулся Бамут. Его рябая физиономия сияла от счастья. А как же иначе? Он вновь повстречался со своим самым близким другом – арбалетом. Стрелял подручный Кнута из этой штуки неплохо, так что мы с ним сможем составить неплохую команду, когда настанет время практиковаться в стрельбе. Главное, чтобы стрел и болтов хватило. У меня пятнадцать обычных, еще два срезня и пять с узким наконечником для латников. Маловато, но тут уж ничего не поделаешь. Все запасы в сарае, но теперь туда не сунешься.
– Учитесь, как надо колдунов валить, – крысиная физиономия Гнуса была в чужой крови, – мертвее мертвого.
– Ошибаешься. – Лаэн повернулась к убийце, и тот от неожиданности отпрянул. Было чего испугаться. Глаза моего солнца пылали синим пламенем. Она коснулась «искры». – Его пытаются оживить.
– Кто? – вырвалось у Шена.
– Тот, кого я боюсь. Держите дверь. Мне требуется время. – Она перехватила посох сдисца двумя руками, и набалдашник неожиданно «потек», изменил форму, уменьшился, и череп из мужского превратился в женский, а затем, просыпаясь, зевнул.
Тиа сразу почувствовала, что недалеко кто-то умер, но не придала этому должного значения. Мало ли кто это мог быть. Крестьяне испокон веков мрут, как мухи. То голод, то болезни. При такой жизни в этом нет ничего удивительного. Так что когда исконно женское любопытство все же взяло верх над ленью, было почти поздно.