А вообще самолет очень комфортабельный! Представь, даже писсуар был!
По боевым характеристикам «кобра» ничем не уступала отечественным истребителям. Но это мое личное мнение.
— Расскажите о воздушном бое 30 мая 1944 года под Яссами.
— Вылетели шесть летчиков из нашей 2-й эскадрильи во главе с Гулаевым.
Над линией фронта встретили 30 самолетов Ю-87 под прикрытием восьмерки «мессеров». Завязался бой, потом еще 16 немецких Ме-109 подошло. Гулаев сбил четырех немцев, я — двоих, остальные ребята — еще пять «юнкерсов»; но и нас всех посбивали. Гулаев, раненый, дотянул до аэродрома, Громов1 и Акиншин2 погибли. Алексей Козинов3, Леонтий Задирако4 и я на парашютах выбросились над своей территорией.
[Громов Николай Иванович, младший лейтенант. Воевал в составе 129-го гиап. Всего за время участия в боевых действиях выполнил 1 боевой вылет, в воздушном бою лично сбил 1 самолет противника. Погиб в воздушном бою 30 мая 1944 г.
Акиншин Сергей Васильевич, младший лейтенант. Воевал в составе 129-го гиап. Всего за время участия в боевых действиях выполнил 70 боевых вылетов, в воздушных боях лично сбил 7 самолетов противника. Погиб в воздушном бою 30 мая 1944 г.
Козинов Алексей Сергеевич, младший лейтенант. Воевал в составе 129-го гиап. Всего за время участия в боевых действиях в воздушном бою лично сбил 1 самолет противника. Попал в плен 6 августа 1944 г., впоследствии вернулся в полк.
Задирако Леонтий Васильевич, лейтенант. Воевал в составе 129-го гиап. Всего за время участия в боевых действиях выполнил 138 боевых вылетов, в воздушных боях сбил 8 самолетов лично и 1 в группе. Награжден орденами Красного Знамени (четырежды), Отечественной войны 1-й ст., Красной Звезды (дважды), медалями.]
Все трое с ранениями. Я покидал самолет на высоте 3 тысячи метров. Моя «кобра» горела, да еще мне кисть правой руки перебило, кровь хлещет. Выпал из самолета, рванул левой рукой кольцо, а парашют не раскрывается. Лечу к земле камнем, а в голове одна мысль — о том, что родители плакать будут, узнав о моей гибели. Меня в воздухе крутануло пару раз, и где-то на высоте 700 метров парашют раскрылся. Как потом выяснилось, семь строп были перебиты пулями. Свои меня подобрали, отправили в госпиталь, а через неделю, с загипсованной рукой, я сбежал обратно в полк. Прилетел По-2, привез раненого летчика из соседнего полка — ну, я и уговорил пилота, выкрал свое обмундирование в кладовой госпиталя и вернулся в 129-й гиап. Больше меня не сбивали, бог хранил…
— Потери в вашем полку были большие?
— На последнем этапе войны, в 1945 году, истребители гибли сравнительно редко. Это у штурмовиков до самого конца войны каждый вылет был как последний. Последняя потеря у нас была 8 мая, за день до Победы. Немецкий реактивный Ме-262 сбил летчика Степанова. А вот, например, в боях на Курской дуге каждый летчик нашего полка делал в среднем по 5—7 вылетов. На каждого сбитого немца тогда приходился один наш сбитый летчик. В середине 1944 года полк терял один самолет на каждые пять немецких, нами сбитых. При этом в 129-м гиап почти не было полетов на «свободную охоту». Было много вылетов на сопровождение штурмовиков, на разведку. Помню, как сами сделали 5 вылетов на штурмовку, прикрывая танковую армию Ротмистрова.
— Сколько вы сбили немецких самолетов за войну, сколько провели воздушных боев и какие награды заслужили?
— На декабрь 1944 года было у меня 144 боевых вылета, проведено 44 воздушных боя, сбито лично 12 самолетов и в группе — 4 самолета. Общий налет — 352 часа. Обеспечил, как ведомый, сбитие 41 самолета противника. Это я вам зачитываю текст из боевой характеристики. За войну имею 2 ордена Боевого Красного Знамени, орден Отечественной войны первой степени и орден Красной Звезды. Войну закончил лейтенантом, командиром звена. Уже после войны я получил ордена Красной Звезды и третий орден Боевого Красного Знамени. Но высшая для меня награда — участие в Параде Победы в 1945 году. Из нашего полка отобрали на парад 3 летчиков: Колю Глотова, Михаила Лусто и меня, простив на отборе мой невысокий рост. Уже в Москве встретились с Гулаевым, который учился в академии. Минуты, когда наш сводный батальон печатал шаг по брусчатке Красной площади, — одни из самых дорогих мгновений в моей жизни.
Список документально подтвержденных побед С.З. Букчина в составе 129-го гиап, на самолете «аэрокобра»:
15.12.43 ФВ-189 Сев. Калиновка в группе
17.12.43 Ю-87 Покровская Рыбчина
17.12.43 Ме-109 Покровская Рыбчина
08.01.44 Ю-87 Сев. Марьевка
01.02.44 ФВ-189 Михайлово в паре
09.02.44 Ю-52 юго-зап. Корсунь-Шевченский в паре
21.03.44 Хе-111 Раковец
12.04.44 ПЗЛ-24 юго-зап. Синешты
18.04.44 Ю-87 юж. Балабанешти
18.04.44 Ме-109 Анени Ноуэ в паре
25.04.44 ФВ-190 Будеш
29.04.44 Ме-109 Вултуру
03.05.44 Ме-109 Костешти
30.05.44 ИАР-80 Вултуру
30.05.44 Ю-87 Скулени
Всего сбитых самолетов — 12 + 4;
боевых вылетов — 144;
воздушных боев — 44.
Источники:
1) ЦАМО РФ, ф. 22 гиад, оп. 1, д. 5 «Оперативные сводки штаба дивизии»;
2) ЦАМО РФ, ф. 22 гиад, оп. 1, д. 12 «Оперативные сводки штаба дивизии»;
3) ЦАМО РФ, ф. 22 гиад, оп. 1, д. 18 «Оперативные сводки штаба дивизии».
Семен Букчин рядом со своей «кингкоброй». Фотография сделана в 1947-1948 гг.
Семен Букчин с фронтовыми друзьями. Сидят(слена направо): Валентин Карлов, Семен Букчин, Николай Гулаев, Петр Никифоров; стоят: инженер Лапкин, Иван Гуров, Леонтий Задирака.
Канищев Василий Алексеевич в кабине своего Як-3.
Я родился в Москве. Пацаном жил с родителями в Теплом переулке, рядом с улицей Льва Толстого. В 1937 году наше полуподвальное помещение затопило после сильного ливня, причем так, что люльки с детьми подняло к потолку. Все малыши спаслись. Утонули только один-два человека, хотя в этих подвалах людей было как тараканов. Все было забито. Мы жили в 10-метровых комнатах по 5—6 человек в каждой. После потопа все семьи развезли по «красным уголкам», которые раньше были в каждом доме. Наша и еще одна семья оказались в «красном уголке» кооперативного пятиэтажного дома в Курсовом переулке. «Красный уголок» представлял собой большую комнату, площадью порядка ста метров, со сценой. Из этой комнаты в октябре 1940 года я ушел в армию, в летное училище.