Book.

И-16 нам уже не давали, потому что «их все побили». Сначала нам дали три «лагга». Два из них сразу разбили. Бестолковые были эти самолеты, нехорошие, недоработанные. Потом дали Як-1. На нем и выпустили.

В 1943 году я окончил училище, в марте, и был направлен в Рассказово, под Тамбов. В школе я только научился взлету-посадке и пилотажу, а боевого применения не знал. А вот в утапе начали парами летать, звеньями, учились стрельбе по конусу, воздушному бою.

И уже начали туда приезжать представители полков, «покупать» нас. Целые полки начали образовывать. Первый раз к нам приехали командир полка и командир эскадрильи. Набрали нашей молодежи. А кто ее учить-то будет? Через два месяца приехал командир эскадрильи, который стал командиром полка, и опять набрал новичков. Такие потери были…

В утапе я пробыл до июля. Часов сто налетал. Каждый день летали. Приехал начальник боевой подготовки дивизии и отобрал тех, кто покрепче. Нас зачислили в 814-й полк.

В дивизии полки были сильные. В моей второй эскадрилье, за войну 2 летчика всего погибли. Командиром эскадрильи был Тимошенко Афанасий [Тимошенко Афанасий Иванович, майор. Воевал в составе 106-го гиап (814-го иап). Всего за время участия в боевых действиях выполнил 250 боевых вылетов, в воздушных боях сбил 13 самолетов лично и 1 в группе. Герой Советского Союза, награжден орденами Ленина, Красного Знамени (дважды), Отечественной войны 1-й ст., Красной Звезды, медалями. Погиб в результате несчастного случая на аэродроме 3 марта 1945 г.]. Он погиб — его зарубил «ил». Это когда уже в Германии были. На аэродроме находились две дивизии «илов» и полк истребителей. Тимошенко руководил полетами. Молодой летчик выруливал, потом он развернулся и поехал на руководство полетами. Они разбегаться, но все равно многих зарубил. Потом у нас был Савельев [Савельев Евгений Петрович, капитан. Воевал в составе 6-го иап и 106-го гиап (814-го иап). Всего за время участия в боевых действиях выполнил более 300 боевых вылетов, в воздушных боях сбил 15 самолетов лично и 3 в группе. Герой Советского Союза, награжден орденами Ленина, Красного Знамени (трижды), Отечественной войны 1-й ст. (дважды), Красной Звезды, медалями], его заместитель, стал командиром эскадрильи — до конца войны.

Нас вводили в строй, давая по несколько полетов. Мы уже были слетанные. Проверяли также в воздушном бою, слетанность пары и начали постепенно брать по несколько человек — по одному, по два, смотря какая обстановка.

Сначала я был в первой эскадрилье, ведомым у Николая Путько [Путько Николай Савельевич, капитан. Воевал в составе 106-го гиап (814-го иап). Всего за время участия в боевых действиях выполнил 333 боевых вылета, в воздушных боях сбил 19 самолетов лично и 6 в группе. Герой Советского Союза, награжден орденами Ленина, Красного Знамени (дважды), Красной Звезды (дважды), медалями] — Николай сильный летчик, хохол. С ним сделал 2 вылета. Ходили на прикрытие наземных войск. Вот, говорит, видишь, если немецкие самолеты выше, чем мы, идут — в бой мы не вступаем, но если они начнут, только тогда мы вступаем в бой. Мы в основном прикрывали. Мы только за штурмовиков отвечали: если кого-то у них сбивали, нам боевой вылет не засчитывался, хотя и своих теряли.

В 1943 году нас перевели во 2-ю эскадрилью. Ведомого командира полка Николая Владимировича Забырина [Забырин Николай Владимирович, лейтенант. Воевал в составе 106-го гиап (814-го иап). Всего за время участия в боевых действиях выполнил 315 боевых вылетов, в воздушных боях сбил 15 самолетов лично и 1 в группе. Герой Советского Союза, награжден орденами Ленина, Красного Знамени (трижды), Отечественной войны 1-й ст. (дважды), Красной Звезды, медалями] поставили командиром звена. И дали ему разрешение выбрать вторую пару и ведомого для себя. Он меня взял ведомым и еще Васю Симакина и Кольку Беспалова — вот наше звено.

[Симакин Василий Петрович, лейтенант, воевал в составе 106-го гиап (814-го иап).

Всего за время участия в боевых действиях выполнил около 200 боевых вылетов, в воздушных боях сбил 5 самолетов лично и 1 в группе. Награжден боевыми орденами и медалями]

Тяжелые были бои летом 1943 года… Вообще легких боев не бывает, когда ты к штурмовикам привязан. Ведь наш полк в основном занимался сопровождением «илов», и только когда на фронте было затишье, мы ходили на «свободную охоту». Наша дивизия и штурмовая дивизия — 108, 109 и 110-й полки — все время были вместе. Для нас так подбирали аэродром, чтобы мы поближе к линии фронта были. «Илы» проходили через нас, мы к ним пристраиваемся — и пошли. Обычно на шестерку «илов» давали в сопровождение пару, а на двенадцать самолетов — звено. Штурмовики идут примерно на 1000—1200 метров, а мы метров на 400—600 над ними — с этой высоты можно успеть разогнать самолет и отбить атаку. Немцы обычно открывали огонь с дистанции 100—200 метров. Вот тут главное не подпустить его, успеть дать очередь. Необязательно сбивать — очередь перед ним дал, он уже отваливает. Я ведомым был, так что моя задача была прикрыть ведущего, пока он атаку отбивает. Я атакую только по его команде. А без команды кто влезет — обязательно там останется. Дисциплина очень важна. Если Колька Забырин сказал Васе Симакину: «Сиди вверху!» — он ни за что вниз не полезет. Хотя как летчик он был сильнее Кольки. Но дисциплина! Правда, он зенитки боялся. Как только зенитка ударит, он вверх.

Если на сопровождение идем звеном, то мы ходим над ними — двумя парами навстречу друг другу. Делаем как бы восьмерки, чтобы скорость держать побольше.

Немецкие истребители в основном атаковали снизу. Они могли либо подкрадываться к строю «илов», пытаясь слиться с фоном земли, либо, набрав высоту, пикировали сзади строя, с тем чтобы на скорости подойти и атаковать их сзади-снизу.

Когда пришли на цель, штурмовики обычно с ходу били РСами, а потом становились в круг. Мы тоже над ними крутимся. Зенитки нам не страшны — мы же выше. Кольке только один раз раздели хвост. Он пошел выбивать «мессера», атаковавшего «ил», она ударила и посекла ему хвостовую часть фюзеляжа.

От цели штурмовики обычно отходили на бреющем, потом поднимались, смыкали строй, и мы их вели до места встречи. Бывало, их еще «ловить» приходилось. Там же молодые. Он отбомбился и пошел в сторону немцев. Колька кричит: «Лови его!» Я за ним, а он прет, ничего не видит. Как дашь очередь перед носом, только тогда тебя заметит. Крыльями покачаешь, и он разворачивается за тобой. За одним таким дурачком Колька меня послал: «Верни его». Качал, качал я ему крыльями, потом дал очередь — он сообразил. Только я от него метров на 150 отошел в сторону, как ему даст зенитка в плоскость. Такая дыра! Он тянул, тянул, перетянул линию фронта и сразу шлепнулся на живот.

Запомнился вылет 15 июля 1944 года. Тимошенко повел эскадрилью — две шестерки — сопровождать двенадцать «илов» на немецкие склады. Кто их вел, не помню, но заместителем у него был Костя Макавейчик. В первой шестерке вверху была пара Волошина [Волошин Александр Иович, старший лейтенант. Воевал в составе 106-го гиап (814-го иап). Всего за время участия в боевых действиях выполнил 293 боевых вылета, в воздушных боях сбил 16 самолетов лично и 4 в группе. Герой Советского Союза, награжден орденами Ленина, Красного Знамени (трижды), Отечественной войны 1-й ст., Красной Звезды (трижды), медалями]. Мы его «Курт» звали — он на немца был похож: высокий, костлявый. «Илы» обычно один-два захода делали, а здесь 6 заходов. Штурмовики склады разбили, они начали рваться — дым до 4000 метров стоял. «Фоккеров», причем каких-то новых, я таких ни до ни после не видел, пришло 14, а нас 12. Они с первого захода сбили пару Волошина и Каштанова — они прозевали атаку — и еще четверых внизу. Тимошенко кричит ведущему «илов»: «Уходи, я больше не могу тебя спасать!» — «Сейчас, — говорит, — еще один заход». Троих мы все же сбили. Ширяков [Ширяков Александр Максимович, старший лейтенант. Воевал в составе 106-го гиап (814-го иап). Всего за время участия в боевых действиях выполнил около 200 боевых вылетов, в воздушных боях сбил 12 самолетов лично и 2 в группе. Награжден боевыми орденами и медалями] одного сбил, а его ведомого Кольку Попова подбили. Попали в патронный ящик пушки, и оставшиеся снаряды сдетонировали. Всю приборную доску выбило, ремни плечевые перебило, парашют весь изрешечен, а ему хоть осколок бы попал! Ведущий наших «илов» кричит: «Возьмите маленького в кучу!» Колька Попов так с ними и дошел. И еще сумел посадить самолет на аэродроме. Подогнали трактор, и самолет сразу на свалку. Даже Ким (инженер полка Альберт Никифорович Ким. — А.Д.) не подошел к этому самолету, а он собирал все самолеты, какие попадались на вынужденной. У него все время в запасе были самолеты. Так вот, Колька Попов списался сразу — стал бояться летать. Его перевели на наземную работу. Пока война не закончилась, ходил дежурным по столовой. А Волошина, Каштанова, Лешу Пенязя [Пенязь Алексей Иванович, лейтенант. Воевал в составе 106-го гиап (814-го иап). Всего за время участия в боевых действиях выполнил более 100 боевых вылетов, в воздушных боях лично сбил 5 самолетов противника. Награжден боевыми орденами и медалями] (забыл, кого еще) подбили — они дотянули до линии фронта и выпрыгнули… В общем, 6 самолетов оставили. А к утру все собрались. Наше звено осталось целым.