Не сдержавшись, молодой человек осторожно коснулся ее края кончиками пальцев. Кожу пронзил неожиданный холод. Он пробежал по фалангам, обнял запястье, ухватился за предплечье, потянулся к локтю и растаял, так и не достигнув плеча. На могилах еще оставалась магия, но она давно растеряла зубы от старости и не смогла причинить вреда.
Стараясь пореже касаться надгробия, Рандо очистил его от упавших листьев, вглядываясь в четкие полукруглые буквы эльфийского алфавита. Молодой человек не умел читать на этом языке, хотя и мог объясниться с Высокородным при встрече, используя для этого те простые слова, что остались у него в памяти после бесконечных уроков. Как и всем мальчикам его сословия, в детстве рыцарю преподавали не только науку владения мечом и танцем, но и языки народов, населяющих Империю.
Еще раз внимательно изучив надгробную плиту, Рандо услышал, как кто-то окликнул его. Обернувшись, рыцарь увидел появившегося из-за деревьев Лука. Воин свалил принесенную кучу хвороста рядом с вещмешками и, сияя, точно новенький сорен, подошел к «леопарду».
— Очнулись, ваша милость? А мы-то уж думали, лопни твоя жаба, вы после удара совсем не оправитесь.
— Какого удара? — удивился Рандо.
— Ну как же! Ничего не помните? — покачал головой солдат. — Вас крепко приложили по шлему. Уж не знаю чем, но вмятина на железке была знатная. Слава Мелоту баш… голова у вас крепкая, милорд.
— Ты здесь один?
— Нет. Нас трое. Я, Га-нор и Кальн. — Солдат отхлебнул из полупустой фляги. — Они сейчас с северянином пошли охотиться. Жрать-то хочется, лопни твоя жаба. На сухарях мы долго не протянем.
— Что с остальными? — помрачнев, спросил рыцарь.
Лук спрятал руки в карманы куртки, нахохлился и ответил:
— Больше никто не выжил.
Устилающие древний погост листья, казалось, налились кровью. От нестерпимо алого цвета у Рандо начали болеть глаза. Вспоминать о том, что произошло, оказалось тяжело. Их застали в тот момент, когда все уже надеялись, что рук Проклятой удалось избежать. Вспышка магии, свист, удар, от которого в голове все помутилось, падение и забытье. Бесславный бой. Он даже не успел ничего предпринять. И люди погибли. А он выжил, хотя должен был лежать вместе с ними…
Отряды покидали деревню в нар Волка, когда ненастье достигло своего апогея. Ливень остервенело хлестал семихвостной плетью, заливая все вокруг. Вода в реке кипела, ее уровень повысился, скорость течения увеличилась вдвое. Плоты, грубо сколоченные и неуклюжие, отчалили от берега и практически мгновенно исчезли во мраке, унеся на север раненых и тех, кто взялся их сопровождать.
— Ну вот, — сказал Водер, скаля зубы. — Попрощались, помоги им Мелот. Глум справится. Я в нем уверен.
Рандо кивнул. Он сменил привычный доспех на облегченный, гораздо более удобный для длительных пеших переходов, чем тяжелые латы. Кираса, наплечники, наручи и открытый шлем без забрала — выкованная лучшими морасскими оружейниками броня казалась рыцарю невесомой, и от этого он чувствовал себя голым и беззащитным.
— Юргон пойдет с тобой, — сказал дядя. Его тон не допускал возражений. — Также бери себе «леопардов».
— Не всех. Кальн, Йогер и Лофер. Остальные пусть идут с тобой.
— Ты должен уцелеть.
— Обещаю. Если повезет. — Рандо кивнул.
— А если повезет еще сильнее, то доберемся до Орлиного Гнезда, — сказал Юргон, подходя к ним. — Встретимся там?
— Нет, — покачал головой Водер. — Нельзя ждать друг друга. Будем двигаться дальше. От Гнезда до Лестницы рукой подать.
— А если наши уже оставили перевал?
— Значит, зиму придется провести на юге. Либо идти ущельями. Я так далеко не загадываю, Юргон. Давай хотя бы вырвемся из западни, а там поглядим, как Мелот распорядится.
— Выбраться из котла — это не значит избежать внимания повара, — пошутил Огонек. — Надо думать не только о ближайших нарах, мои друзья. Удачи тебе, Водер.
Маг отошел в сторону, и рыцари остались наедине.
— Надеюсь, ты слышал, что я сказал, мальчик? Не останавливайтесь, прорывайтесь на север, вдоль Слепого кряжа. Поторопитесь, тогда сможете проскочить. Если судьба будет к нам благосклонна — встретимся. — Водер медвежьими лапами сгреб племянника за плечи. — Смотри в оба, держи меч под рукой и не сомневайся.
— Ты тоже постарайся выжить, дядя. Увидишь мать, передай ей… ну… ты знаешь, что сказать.
Великан заключил молодого человека в крепкие объятия и… превратился в чудовище.
Огромная черная змея с мохнатой шкурой мгновенно обвила Рандо, начала сжимать кольца, и ребра молодого человека, не выдержав, сломались. Они пробили легкие, заставив рыцаря захлебываться кровью. Квадратная голова с бездушными бирюзовыми глазами приблизилась к нему вплотную, и, прежде чем воин успел понять, что происходит, изогнутые ядовитые клыки впились ему в лицо.
Услышав стон, Лук вздохнул и отодвинулся от мерцающих углей.
— Опять бредит, лопни твоя жаба.
Га-нор приподнял голову с лежанки, прислушался к невнятному бормотанию рыцаря. Встал и, сняв с огня маленький котелок с дымящимся отваром, наполнил подставленную Луком кружку.
— Твое лекарство не помогает, северянин, — сказал Кальн, откладывая в сторону двуручную секиру.
— Об этом рано говорить, — хмуро ответил ему следопыт.
— Он умрет на этом проклятом кладбище!
— Если знаешь, чем ему помочь, — помоги. А нет — не ори. Надо ждать.
— Его смерти?! — Зеленоглазый «леопард» начал звереть от спокойствия собеседника.
— Или жизни. Все зависит от Уга. Он или поможет справиться с болезнью, или заберет к себе в ледяные чертоги.
— И все же ты продолжаешь потчевать его этим пойлом.
— Хуже не будет. — Га-нор разбавил варево холодной водой из фляги. — Подержи ему голову.
Общими усилиями они заставили Рандо сделать несколько глотков. Лук вытер вспотевшее лицо рыцаря мокрой тряпицей.
— Он уже который день в забытье, лопни твоя жаба. Теплая погода не будет держаться вечно. Скоро начнутся холода.
— Вы ведь не скажете, что хотите бросить его, ребята? — подозрительно прищурился Кальн.
— Ты совсем дурак или как?! — возмутился Лук. — И не надо на меня смотреть! Как хочу, так и говорю. Ты не благородный, чтобы я перед тобой расшаркивался, хоть и рыцарь. Никого мы бросать не будем. Но в лесах не выжить. Нужно выходить на тракт. К жилью.
— Там набаторцы, — резонно заметил Га-нор.
— Это лучше, чем замерзнуть среди елок, лопни твоя жаба. Южане не везде, и их не настолько много, чтобы мы прятались по чащобам все оставшееся время.
Северянин вновь повесил котелок на огонь и повернулся к Кальну: