– Грязный шарлатан, ты заплатишь мне за это… Грязная жидовская морда! Всех вас на виселицу! – Швебер потряс сжатым кулаком и почти выбежал из кабинета, топоча сапогами.
Мессинг грустно смотрел ему вслед. Потом проглотил ком в горле, в глазах его блеснули слезы. Вошедший в кабинет Абель успел заметить этот блеск и мягко проговорил:
– К этому надо быть готовым, друг мой Вольф.
– К чему? – спросил Вольф, отворачивая лицо.
– Вас еще не раз назовут жидом и грязным шарлатаном…
– И что вы делаете, когда вас так называют? – спросил после паузы Мессинг.
– Представьте себе – ни-че-го… – улыбнулся Абель. – Ибо что я могу сделать? Ударить в ответ? Или выругаться? Разве это поможет чему-либо? Разве я не перестану быть грязной жидовской мордой?
– Я не понимаю вас, доктор… пытаюсь понять и не понимаю… – нахмурился Мессинг.
– И не надо, не напрягайтесь, Вольф… все равно не поймете. Об одном только прошу: отнеситесь к этому со спокойствием Спинозы… или Альберта Эйнштейна… И учтите, коллега, идет война… сердца людские наполняются злобой все больше и больше… Вы заметили, как пустеют залы? Закрываются театры… музеи… Кстати, вы хоть знаете, что мы зарабатываем все меньше и меньше?
– Вы мне ничего не говорили об этом, доктор.
– Господин Кобак вам не докладывал? – удивился Абель.
– Н-нет, он тоже ничего не говорил.
– И вы ни о чем не догадывались, когда видели полупустые залы?
– Я как раз думал, что именно в это тревожное время люди и будут приходить, чтобы удивляться… узнавать о будущем…
– Дорогой мой романтик, у людей нет денег, чтобы покупать билеты на ваши концерты, – укоризненно произнес доктор Абель. – Каким же слепым вы иногда бываете…
Вена, месяц спустя
Поздним вечером после представления Абель и Мессинг вышли из служебного подъезда театра. Доктор Абель дымил сигарой.
– Ну что, дорогой мой, неужели созерцание полупустого зала не навело вас на некоторые мысли? – спросил Абель. – Люди нищают… придется снизить цены на билеты… и притом значительно…
– Что ж, снижайте.
– И тогда придется расстаться с комфортабельной жизнью. А вы… простите, а мы к ней привыкли, – усмехнулся доктор.
– Есть русская пословица: по одежке протягивай ножки, – ответил Мессинг.
– Мудрая пословица, но меня она не утешает.
Едва они спустились по лестнице и ступили на тротуар, освещенный в этом месте газовым фонарем, как к ним быстро подошли двое. В одном Мессинг узнал пожилого немца Швебера, который обозвал Мессинга грязным жидом, второй был намного моложе, высокий и плечистый, в шляпе и дорогом шерстяном пальто, под которым виднелись белый воротничок и галстук. Чем-то он неуловимо напоминал самого Швебера.
– Господин Мессинг, мы долго ждали вас… Дело в том, что… я пришел попросить у вас прощения… – с ходу быстро заговорил Швебер.
– Неожиданное желание… даже для меня, – усмехнулся Вольф.
Доктор Абель пыхнул дымом и вынул сигару изо рта.
– Нет-нет, господин Мессинг, я совершенно искренне приношу вам свои извинения. Вот смотрите: это мой сын. Он приехал живой и здоровый. Я счастлив, господин Мессинг!
– Значит, я ошибся… – нахмурился Вольф. – Зачем же тогда извинения? Или вы извиняетесь, что назвали меня грязным жидом?
– И за это тоже приношу самые искренние извинения. Но вы не ошиблись, господин Мессинг, вы не ошиблись! Вы действительно волшебник! Письмо писал не мой сын, а его приятель, понимаете? – Господин Швебер торжествующе улыбался. – Курт был очень занят и попросил его написать письмо, чтобы успеть отправить его утренней почтой. Приятель написал, а вечером он утонул…
– Утонул? – удивленно переспросил Вольф.
– Вот именно, утонул! – почти с ликованием воскликнул Швебер. – Поэтому вы и сказали, что письмо написано мертвым человеком! Вы просто провидец, господин Мессинг! Что ты молчишь, Курт? – Швебер глянул на сына. – Скажи что-нибудь! Тебе выпало счастье увидеть великого человека!
– Я счастлив, господин Мессинг… – чуть поклонился Курт. – Я сперва не поверил отцу, но потом… это просто похоже на чудо… Благодарю вас, господин Мессинг. Надеюсь, отец хорошо заплатил вам? Он человек… довольно прижимистый, так что я готов выписать чек на любую сумму.. – С этими словами Курт достал из пиджака чековую книжку и карандаш, быстро написал сумму, затем вырвал листок из книжки и протянул его Вольфу.
– Теперь я поверил в искренность ваших слов, – усмехнулся доктор Абель и вновь пыхнул дымом.
– Благодарю вас, – улыбнулся Вольф, принимая чек.
– Вас подвезти? – спросил Курт и указал на экипаж, стоявший у обочины тротуара.
– Благодарю вас. Мы пройдемся – нам недалеко, – ответил Вольф.
– Еще раз позвольте от всего сердца поблагодарить вас, – улыбнулся Курт. – Пойдем, отец…
Они неторопливо пошли к экипажу Доктор Абель хмыкнул:
– Напрасно вы отказались. Нам совсем не близко идти. Прокатились бы с ветерком…
Битва на Сомме… Окопы, где располагаются французские и английские солдаты и офицеры… Пулеметы, захлебываясь, ведут огонь по противнику…. Батарея орудий стреляет… Усатый офицер дает команду «Огонь.»… Разрывы снарядов… Солдаты, припое к земле, ползут сквозь ряды порванной колючей проволоки…
Немецкие окопы… та же картина: строчат пулеметы… Черные смерчи взрывов… Поля, усеянные трупами… На фронтах Первой мировой войны продолжаются ожесточенные сражения противоборствующих сторон…
Восточный фронт – лавина казаков летит в атаку… сверкают над головами шашки… застыли пики, выставленные вперед, лошадиные морды в пене… комья земли вздымаются от взрывов… кругом трупы людей и лошадей… Русские армии под командованием генерала Брусилова осуществили огромный прорыв на австро-венгерском фронте…
Париж, 1916 год
Представления шли в огромном зале одного из знаменитых парижских ресторанов. За столиками, изобиловавшими всяческими яствами – вино, закуски, фрукты, – сидели богатые посетители, господа и дамы в вечерних туалетах.
Сцена располагалась в дальнем конце ресторана. Под фривольную опереточную мелодию на сцену выходил артист, разодетый под миллионера. Блестящий фрак, цилиндр, пальцы в перстнях, толстая золотая цепь от золотых часов, висящая поперек большого живота, запонки с огромными бриллиантами. Громкий голос из-за кулис сопровождал выступление:
– Мсье Жак – известный миллионер! Мсье Жак вышел вечером погулять по Елисейским Полям, за быв, что в наше тревожное время опасно прогуливаться одному..
Тут же из-за занавеса появились злые разбойники. Они набросились на бедного мсье Жака и после короткой борьбы связали его, театрально размачивая огромными ножами. Потом несчастного миллионера ограбили, вытащив у него из карманов бумажник с деньгами, часы и разные драгоценности.