Хорошо это или плохо — не знаю, но каждую ночь, когда погода была хорошей, в германских городах начинали выть сирены. Так происходило в Гамбурге, где стоял «Тирпиц»; в Вильгельмсхафене, где укрывался «Бисмарк»; в Киле, где обитали «Шарнхорст» и «Гнейзенау», во многих городах от Аахена до Франкфурта.
В некоторых случаях, когда условия были идеальными, наши самолеты наносили тяжелые повреждения. В другие дни, когда небо затягивали плотные тучи, не позволяющие обнаружить цели, бомбы могли рваться в нескольких милях от нее. Немцы начали строить фальшивые города, в которых во время налетов начинали пылать фальшивые заводы. Очень часто многие тонны бомб обрушивались на эту приманку, в то время как немецкие зенитки вели жаркий огонь самыми настоящими снарядами. Но иногда эти фальшивки приносили пользу нам. Так произошло возле города «X». Этот случай выглядит сущим абсурдом, но так было на самом деле. Макет был сооружен слишком правильно: слишком прямые улицы, слишком одинаковые дома. Мы использовали его в качестве отличного ориентира, так как знали, что настоящий город «X» находится в 18 милях на юго-запад. Остальное было, как говорится, делом техники.
Эти путешествия вглубь Германии означали, что нам приходилось много времени проводить над вражеской территорией, особенно учитывая невысокую скорость «Хэмпденов». Так как у нас не было настоящего штурманского инструмента, исключая секстанты, с которыми умели обращаться очень немногие летчики, мы часто сбивались с курса. Иногда ошибки были очень грубыми, мы либо натыкались на сильные узлы обороны, либо бороздили небо в поисках цели. Чтобы избежать подобных ляпов, было разработано множество уловок, но самой лучшей была одна. Мы знали, какую ракету должен выпустить самолет Люфтваффе, терпящий бедствие. Если вражеские зенитки открывали по нам огонь, мы сразу выпускали красную ракету, и все прожектора гасли, а зенитки немедленно умолкали. Можно было предположить, что такой трюк сработает пару раз, но мы пользовались им несколько месяцев. Я думаю, что объясняется это очень просто. В то время Люфтваффе в Германии были просто всемогущи, и задерганные зенитчики жутко боялись сбить собственный самолет.
И потому после установки на самолетах новых автопилотов «Джордж» полеты превратились в приятное времяпрепровождение. Пилот мог сидеть и жевать апельсины, пока стрелок периодически выпускал одну или две ракеты.
Ближе к концу июля поползли слухи, что немцы сосредоточили большое количество военной техники в хранилищах, рассеянных по Шварцвальду. Поэтому родился план уничтожить эти хранилища, а заодно постараться лишить Гитлера его запасов древесины. Ученые напрягли мозги и изобрели новое оружие. По некоторым причинам его назвали «блестками». Блестка состояла из двух квадратных кусков целлулоида 6 на 6 дюймов. В середине помещался кусок фосфора, замотанный хлопковой ватой. Когда блестка падала на дерево или в сухую траву, примерно через 15 минут вата высыхала, и фосфор начинал тлеть. Он поджигал целлулоид, который буквально через 10 секунд вспыхивал жарким пламенем.
Эти блестки всегда грузились в дополнение к обычному бомбовому грузу, ни разу не планировался особый налет с использованием одних только блесток. Большинству пилотов было приказано так выбирать маршруты, чтобы пролетать над Шварцвальдом или другими лесами на территории Германии. Там они могли сбрасывать блестки, где только пожелают. По моему мнению, это была не самая удачная выдумка. Вскоре наши шпионы сообщили, что несколько самолетов допустили навигационную ошибку и сбросили блестки, пролетая над центром закрытого тучами Бремена. На этот город прошлой ночью была сброшена партия листовок, поэтому жители решили, что сейчас получат новую порцию британской пропаганды. Так как все прекрасно знали, что гестапо бдительно следит за ними, горожане собирали блестки на улицах и тут же совали в карман, чтобы спокойно прочитать дома… Результат получился просто потрясающий.
Оскар, Росси и я здорово посмеялись, когда услышали об этом. Мы сидели на лужайке в нашем баронском поместье, когда пришел Джек Кинох.
«Привет, парни. Меня переводят».
«Куда?» — спросил Росси.
«В Коттесмор».
Это было учебно-боевое подразделение.
«Кто еще?» — спросил Оскар.
«Только сержант Олласон и я. Я не знаю, почему. Я предполагаю, что мне дают отдохнуть или что-то в этом роде. Ну, что ж, иду паковать чемодан. Большой привет».
С этими словами Джек оседлал свой мопед и покатил в лагерь. Оскар сказал:
«Это смешно. Я не думаю об отдыхе. Мне казалось, что мы обязаны продолжать».
«Мне тоже».
Оскар поднялся.
«Пойду, постараюсь узнать, что там на самом деле. В любом случае, я уточню задание на сегодняшний ночной вылет. В конце концов, если все время быть настороже и избегать районов с сильной ПВО, кроме как над самой целью, не вижу причин, по которым мы не сможем совершить и сотню вылетов. Что ты думаешь, Росси?»
Росси с характерным австралийским акцентом ответил:
«Мне нравятся атаки с большой высоты. Или уж с предельно малой. Но, без сомнения, самое главное — не сбиться с курса».
«Согласен, — вставил я. — Но, разумеется, самое безопасное — сбрасывать бомбы с пикирования. Единственная проблема в этом случае — насколько точно стрелок определит, куда упали бомбы».
Оскар согласился:
«Да, в этом случае они изрядно мажут, стреляя по тебе».
Росси рассмеялся, вероятно, вспомнив парня из звена «В», который бомбил Страсбург.
«Но если серьезно, — продолжал Оскар, — если вы действительно спец в этой игре, зенитки остаются серьезной опасностью».
«Что ж, всегда остается вероятность удачного попадания».
«Да, однако нужно быть очень большим везунчиком, чтобы попасть в меня», — сказал Оскар, закуривая трубку.
Пока он говорил это, со стороны Скэмптона долетел грохот ужасного взрыва, а затем там поднялся столб черного дыма высотой 3000 футов.
«Боже, что там стряслось?»
«Это не самолет».
«Пошли, посмотрим».
Когда мы добрались до Скэмптона, то обнаружили, что наземный персонал выполз из убежищ. Сначала мы подумали, что их бомбили, но позднее спокойная женщина из вспомогательной службы ВВС рассказала, что произошло. Оказалось, взорвались 18 магнитных мин, лежавших в бомбохранилище. Камни сыпались с неба еще 5 минут после взрыва. Это был самый мощный взрыв, который я когда-либо слышал.
Как раз в это время Хемсуэлл только провел атаку силами 24 самолетов против важного военного объекта на канале Эмс. Они бомбили с очень малой высоты. Рейд был успешным, потому что им удалось разрушить одну насыпь, но требовалось уничтожить еще и вторую на канале Дортмунд-Эмс. Этот канал, конечно, был очень уязвим для атаки с воздуха, и когда Хэмсуэлл проводил первый налет, он был практически беззащитен. Однако существовали все основания полагать, что теперь фрицы установят там прожектора и достаточное количество зенитных автоматов, чтобы предотвратить возможность повторного налета. В то время Скэмптон был лучшей базой нашей бомбардировочной группы, поэтому именно мы получили задание уничтожить эту важную цель.