Его парадный китель украшали медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» второй степени и медали «За отличие в охране общественного порядка», «За воинскую доблесть», «За ратную доблесть», «За службу на Северном Кавказе» и еще много чего.
Ему нравилось на парад, посвященный Дню Победы, надевать праздничную форму одежды, так, чтобы соседи по дому хоть изредка могли сказать, увидев его с женой и маленькой дочкой:
— Ни фига себе, Леха, у тебя и иконостас…
Он, как всегда, скромно промолчит, а вот супруга, распираемая от гордости за своего любимого мужа, непременно выскажется:
— А вы как думали, мы лаптем щи хлебаем?
В спецкомандировках в Чечне прапорщик Леха с девяносто девятого по две тысячи пятый побывал шесть раз.
И медали им были получены не по афганскому принципу: «Какой же писарек без ордена „Красной звезды“», а за конкретные поступки. И не было среди его наград такой дурилки картонной, как «За оборону Ханкалы»… В общем, ему уже было что рассказать на уроке мужества 9 Мая в классе своего ребенка.
Прапорщик Мальцев не любил особенно часто вспоминать этот день. Но от того, что случилось тогда, не избавиться. Стоит ему накатить как следует с друзьями, граммов по пятьсот — события того июльского дня приходят на память снова и снова.
В то солнечное утро поехали на зачистку в Энгель-юрт. Двинулись в десять часов утра. Их группа была в составе СОМ из Коми и сотрудников СОМа из Саха-Якутии. В общей сложности в село заходило около пятисот человек. Милиционеры патрульно-постовой службы работали совместно с бойцами комендатуры, офицерами СОБРа и федеральной службы безопасности. Отрабатывали оперативную информацию по боевикам.
Когда колонна свернула с федеральной трассы на проселочную дорогу к самому селению, началась обычная пылюка. Дорогу к тому времени уже охраняли. В оцеплении стояли танки Т-72, БТРы и другая бронетехника, которые оцепили и село. Плотная шеренга оцепления не оставляла никакой надежды боевикам скрыться.
Все подходы к селу с утра проверили саперы и ничего не обнаружили. Колонна состояла примерно из пятидесяти машин. Автобус с милиционерами из Коми и из Якутии находился в центре колонны. За ним шел автобус с чеченскими милиционерами. По инструкции все машины в колонне должны передвигаться строго друг за другом, выдерживая колею след в след, на расстоянии не менее пятидесяти метров, со скоростью более девяноста километров в час.
Проехали метров двести по этой дороге. Вся колонна прошла по луже, а автобус, где ехал Мальцев, в нарушение инструкции повернул по сухому месту. И в этот момент взорвался фугас. Прапорщик Леха был назначен старшим машины. В первое мгновение взрыва он успел заорать:
— Гони вперед!
Им всем повезло, что за рулем сидел опытный водитель сержант Сергей Новоселов из Усинска. Он, как только раздался взрыв, сильно газанул, и машину вынесло из-под взрыва. Никто не пострадал, только немного осколками в разных местах зацепило автобус. А следовавшему за нами автобусу с чеченскими милиционерами повышибло стекла, которыми их нещадно посекло. А еще многие из пассажиров получили контузию от взрывной волны.
Впоследствии Новоселов рассказывал друзьям:
— Меня словно что-то кольнуло: «Не езжай в лужу, не езжай». Подумал, объеду…
Фугас, по всей видимости, был радиоуправляемый. Вероятнее всего, хотели подорвать автобус именно с чеченскими милиционерами. Двоих, Мальцева и Новоселова, за этот случай наградили медалью «За отличие в охране общественного порядка».
В результате той зачистки взяли троих активных членов незаконных вооруженных формирований. Они оказали отчаянное сопротивление, без раненых со стороны федеральных сил не обошлось. Обратно поехали этой же дорогой. «Кроты», начавшие снова работать после взрыва, обнаружили еще одну закладку. И уничтожили ее. После чего комендант решил вести колонну другими проселочными дорогами, которые вряд ли минировались. В Энгель-юрт на зачистку добирались около часа, а назад — почти три с половиной часа. Зато, как говорится, вернулись живыми.
Но самое неприятное событие в своей боевой жизни Леха пережил 31 декабря 1999 года. Во вторую чеченскую кампанию сводный отряд милиции из Коми заехал в Коби Шелковского района первыми из российских милиционеров. Наступал новый, двухтысячный, год. В 23 часа 55 минут тридцать первого декабря по Центральному телевидению выступил Борис Николаевич Ельцин и отказался от президентства. Все прибывшие в командировку в зону вооруженного конфликта были в глубоком шоке, потому что никто не знал, что с ними будет после подобных заявлений главы государства. Чечены вокруг палили от радости в воздух из всех видов стрелкового оружия. А у приезжих ввели усиленный вариант несения службы.
Орден «За заслуги перед Отечеством» второй степени он получил зимой две тысячи второго, когда СОМ МВД Республики Коми стоял в Айсхаре. Мальцев был разводящим караула на блокпосте в трех километрах от пункта временной дислокации. В карауле насчитывалось около пятнадцати человек.
Около десяти часов вечера со стороны леса по блокпосту началась стрельба. В открытую сразу не атаковали, а обстреливали из автоматического оружия, видимо, хотели сначала уточнить силы противника. Предположительно, в бандгруппе было примерно человек двадцать, может, чуть больше.
Так получалось, что Алексей среагировал одним из первых и организовал оборону. Стали отстреливаться. Бандиты в лобовую атаку так и не пошли, испугались. Милиционеры их к селу не пропустили и в бою не потеряли ни одного человека.
Когда был мальчишкой, Леха очень хотел попасть на войну в Афганистане. Просто бредил войной, даже в четырнадцать лет написал стихотворение:
Что такое Афган — мне не скажет никто,
Кроме тех пацанов, чья кровь на горах.
Что такое Афган — это гибель друзей.
Что такое Афган — это горе в семье.
Что такое Афган — это плач матерей.
Что такое Афган — мне не скажет никто,
Кроме тех пацанов, что остались в горах.
Стихи, конечно, не ахти какие, но Алексей ими искренне гордился. В армию шел командой в ВДВ. В последний момент что-то там переиграли, и попал служить в ракетные войска. Когда началась первая чеченская кампания, пришел в военкомат проситься по контракту — не взяли. И только когда приняли служить в милицию, стал ездить в командировки.
Вот таких воинов посадил к себе в «уазик» замполит. Но вернемся к пыльной дороге, по которой неслась колонна временного отдела.
Перестрелку они услышали издалека. Колонна остановилась у обочины дороги. Чуть дальше виднелся глубокий канал-арык, дальше за ним — поле, посреди которого возвышалась небольшая лесополоса. В ней-то под развесистыми кустами и обосновались боевики. Как только подъехали к месту боя, водители с автоматами наперевес заняли позиции, стали охранять автотранспорт. Павелецкий дал команду своим бойцам группы немедленного реагирования, высыпавшим из автобуса, рассредоточиться и занять круговую линию огня рядом с омоновцами.