— Какие?
Штангер придвинулся к Пташиньскому и прошептал:
— Снотворное, доктор. Сильное, но недолго действующее. И хлороформ… — добавил он.
Пташиньский ответил не сразу. Он барабанил пальцами по столу, в упор разглядывая Штангера. Кто этот необычный пациент? Провокатор? Наркоман? Преступник?
— Ну так что, доктор? — поторопил его Штангер. — Я заплачу. Хорошо заплачу.
— Но ведь снотворное — это яд. Вы понимаете?… Допустим, я выпишу вам рецепт…
Штангер снова понизил голос до шепота:
— Я понимаю ваши опасения. Я поляк, как и вы, и такой же, как и вы, — подчеркнул он. — Мне хотелось бы, чтобы это снотворное приготовили вы сами… Это мое первое условие. А во-вторых, чтобы вы забыли о том, что здесь кто-то был. Ради нашего общего дела… — прошептал он.
— У меня нет с вами никаких общих дел. Я врач.
— Понимаю. Тогда вообще забудем о нашем разговоре. Меня интересуют только лекарства.
Пташиньский все еще колебался.
— Я жду, доктор, — снова поторопил его Штангер.
— Вы здешний?
— Нет. И вы меня больше не увидите.
Штангер вынул из кармана пачку денег, но тот с возмущением замахал рукой, требуя, чтобы он спрятал их. Видимо, в голосе Штангера было что-то внушающее доверие, ибо доктор встал и коротко бросил:
— Подождите. Я сейчас вернусь.
Он вышел, а Штангер курил сигарету за сигаретой и терпеливо ждал. Наконец Пташиньский вернулся.
— Возьмите. Здесь то, что вам нужно. Ложечка порошка на стакан воды или другой жидкости — и на час эффект гарантирован. А это пузырек с хлороформом…
Штангер крепко пожал доктору руку, хотел сказать самые теплые слова благодарности, но лишь прошептал, что надеется когда-нибудь встретиться с ним в свободной Польше.
* * *
Он доложил о своем возвращении дежурному офицеру и отправился отдыхать. Задернул штору на окне, вытащил бутылку коньяку и стакан. «Надо проверить, не обманул ли меня Пташиньский, не дал ли какого-нибудь безобидно го порошка. Я должен быть абсолютно уверен».
Налил в стакан коньяку и насыпал пол-ложечки белого порошка. Понюхал, посмотрел на свет, попробовал. Коньяк не изменил ни цвета, ни запаха. Выпил его залпом и спустя несколько минут почувствовал, как по всему телу разливается истома. Стало клонить ко сну. Пытался побороть сон, но глаза его смыкались, в голове шумело, мысли путались. И он погрузился в забытье.
Спустя некоторое время опять подошла его очередь дежурить. Штангер надеялся, что эта ночь вознаградит его за все волнения и переживания. Он прекрасно понимал, что его ждет, однако он все продумал и учел. Существовало лишь одно «но»: кто-то мог случайно зайти в шифровальную комнату и застать его там. Штангер предусмотрел и эту возможность и верил, что сумеет выйти из этого положения.
Наконец наступил долгожданный день дежурства.
Он зарядил сверхчувствительной пленкой миниатюрный фотоаппарат, взял пузырек с хлороформом, вату, ключ от сейфа, резиновые перчатки, пистолет с глушителем.
В пятнадцать часов Штангер сменил лейтенанта Швинда, уселся в комнате дежурного, листал иллюстрированные журналы и с нетерпением поглядывал на часы. Время, как ему казалось, тянулось страшно медленно. Вечером к нему заглянул капитан Клаузер, потом приходили поболтать Хайден и Иорст. Наконец после двадцати трех часов в коридорах дворца воцарилась тишина.
Несколько раз звонили по телефону. Он записал все звонки в книгу дежурств. Около полуночи увидел, что лейтенант Бланке, сотрудник капитана Клаузера, направился в шифровальную комнату.
Миновала полночь. Штангер погасил свет, приоткрыл окно. В парке угрюмо шумели столетние дубы. Снизу доносились звуки шагов часовых.
Подождал еще час. Затем поставил на письменный стол термос с кофе, вытащил бутерброды, взглянул на две стоявшие в ящике стола бутылки и направился в шифровальную комнату.
— Опять дежуришь, Берг? — изобразил он удивление.
— Опять, герр лейтенант.
— Все спокойно?
— Вот уже часа два эфир молчит.
— Загляни ко мне на рюмочку.
Радист кивнул головой и двинулся за Штангером в комнату дежурного. Штангер вытащил из ящика стола бутылку коньяку, наполнил стакан, убрал бутылку в стол и показал Бергу на стакан и бутерброды. Тот выпил, закусил. Штангер налил себе из другой бутылки и, не спрашивая, снова наполнил стакан Берга. Тот залпом выпил его, поблагодарил и ушел к себе.
«Итак, начало положено… Подожду еще минут десять. Только бы никто не звонил и не пришел».
Через некоторое время приоткрыл дверь шифровальной комнаты. Берг, положив голову на пульт аппаратуры, храпел . Штангер потряс его за плечо — тот даже не вздрогнул, Разведчик проскользнул в комнату Иорста, вставил ключ в замок сейфа, повернул его — сейф открылся. Перед ним были папки с отправленными и принятыми шифрограммами и другие секретные документы. Наконец он нашел то, что искал, — две шифровальные книги в серых переплетах. Включил настольную лампу, положил на письменный стол одну из шифровальных книг, открыл первую страницу— раздался сухой щелчок фотоаппарата. Перевернул следующую страницу — снова щелчок. Затем третью, пятую, десятую, двадцатую. Пот струился по его лицу, рубашка прилипла к телу.
Спустя какое-то время первая шифровальная книга была сфотографирована. На минуту он замер, ибо в глубине коридора ему послышались чьи-то шаги и голоса. Выскочил из комнаты. К счастью, это оказалось галлюцинацией, вызванной волнением и страхом. Нервы его были напряжены до предела.
Штангер вернулся мимо храпящего Берга в шифровальную комнату, быстро перезарядил фотоаппарат и приступил к фотографированию второй шифровальной книги — отдела разведки люфтваффе. Аппарат дрожал в его руках. Ему казалось, будто миновала уже целая вечность, хотя на самом деле с начала операции прошло не более получаса!
Он наконец сфотографировал последнюю страницу… С облегчением вздохнул. Положил шифровальную книгу в сейф. Открыл наугад первую папку с грифом «Совершенно секретно». В ней оказались позывные агентурных раций, действовавших за линией фронта. Снова защелкал фотоаппарат…
Вдруг он отчетливо услышал телефонный звонок. Штангер захлопнул дверцу сейфа. Звонили в комнате дежурного. Он выскочил из шифровальной комнаты и побежал по коридору.
— Дежурный лейтенант Штангер слушает! — доложил он в трубку, запыхавшись. — Нет, не спал, был в туалете. Записываю.
— «В час двадцать над Лидой пролетели три неприятельских самолета… Направление… Высота… — диктовал чей-то далекий, искаженный расстоянием голос. — Самолеты кружили над лесами возле Бреста… По всей вероятности, сбросили парашютистов… Всё».
Штангер положил трубку, взглянул на часы. Берг спал уже двадцать три минуты. Ну что? Рискнуть еще или не надо? Первый вариант казался более заманчивым. Он вставил в аппарат новую пленку и направился в шифровальную комнату. Прислушался к дыханию Берга: тот спал крепко. Штангер вынул из сейфа новую папку, но, сфотографировав всего несколько страниц, вдруг замер от ужаса, так как услышал чьи-то шаги. Они раздавались сначала на лестнице, потом в коридоре, а теперь приближались к шифровальной комнате.