— Нет.
— Вот этого-то я как раз и боялся. Теперь не хватает только, чтобы она удрала!
— Я могу сейчас же сходить за ней.
— Не нужно, мы с Констаном сами пойдем туда.
* * *
Незнакомка сидит на камне в конце поляны и, весело улыбаясь, слушает объяснения трех молодых людей, несущих охрану тропинки. Вечереет. Отчетливо слышны голоса, вмешивающиеся в разговор, и на соседней прогалине тоже заметно веселое оживление.
Сдвинув на ухо берет, Пайрен со строгим видом подходит к незнакомке.
— Что вы здесь делаете, мадам?
Молодая женщина, неприятно удивленная, приподнимается.
— Жду.
— Чего вы ждете?
— Мне нужно видеть майора Марсо.
— Кто вас послал?
— Об этом я могу сообщить только командиру батальона и никому больше.
— В данный момент командир батальона — я. Комиссар по кадрам или, если вам угодно, политический комиссар.
Неизвестная смотрит на Пайрена и его спутников, пытаясь узнать кого-нибудь из них.
— Простите, как ваше имя?
— Сначала скажи, кто ты сама?
— Не считаю нужным вас информировать.
— Прекрасно, — говорит Пайрен и, обращаясь к одному из молодых партизан, приказывает: — Отведи ее наверх, на гауптвахту.
— Завязать ей глаза?
— Да. И смотри в оба, чтобы она не удрала!
Молодая женщина бледнеет, но без возражений подчиняется аресту.
Жан Серве сбегает по тропинке вниз и, волнуясь, спрашивает:
— Что вы собираетесь с ней делать?
— Сперва допросить ее, — говорит Констан.
— Сейчас же?
— Нет, — обрезает Пайрен, — сегодня ночью. Пусть она сначала поймет, что здесь улыбочками не отделаешься.
— А потом?
— Если командир сектора не вернется, будет решать военный совет. А тебе, Серве, придется давать объяснения.
* * *
Поздно вечером по шоссе бешено мчится машина с затемненными фарами… Машину ведет Марсо. Наклонившись вперед и изо всех сил сжимая руль, он набавляет скорость, едва только дорога выпрямляется. Рядом с ним — Ролан. Облокотившись на дверцу, он пристально вглядывается в мелькающие перед ним ориентиры:
— Осторожнее, поворот!… Тише, железнодорожный переезд… Сейчас будет дом… Быстрее… тормози… снова нажимай…
Сзади сидит испанец Рамирес. Он начеку, автомат его наготове.
Когда Марсо и Ролан явились на заседание департаментского военного комитета, выяснилось, что заседание перенесено на следующий день. Кроме того, у них был длительный разговор с партийными руководителями, и все это задержало их возвращение в лагерь. До заседания Марсо и Ролан встретились с партийным руководителем департамента Гастоном и комиссаром по кадрам департаментского комитета Ф.Т.П. Гарнье. И тот и другой отнеслись к Ролану очень строго. Они обвиняли его в отсутствии дисциплины и резко критиковали за плохую постановку политической работы в отрядах.
— Нам нужны настоящие военные руководители, а не главари банд, — сказал Гарнье. — Твоя разболтанность вынудила департаментский комитет Ф.Т.П. освободить тебя от руководства сектором. Мы не сочли возможным защищать тебя. Пришлось согласиться с назначением на твое место Марсо…
— Хотя, — добавил Гастон, — партия имела совершенно другие виды на Марсо. Его следовало бы использовать на политической работе более широкого масштаба. Но он — единственный человек, которого сейчас можно поставить во главе твоего сектора, с тем чтобы выправить положение. Все это происходит не только потому, что тебе не хватает дисциплинированности, но и потому, что ты часто игнорируешь директивы и указания партии, членом которой являешься…
Ролан горячо протестовал, и даже злился, потом вдруг замолчал, точно воды в рот набрал, и наконец на глазах его показались слезы.
— Пойми, — сказал ему Гарнье, — с тобой поступают строго ради твоей же пользы. Мы доверяем тебе и даем возможность снова расти… Прими на себя командование одним из батальонов и постарайся зарекомендовать себя на этом посту с самой лучшей стороны…
Но Ролан по-прежнему упорно отказывался брать на себя руководство батальоном. Он охотно соглашался участвовать в совещаниях штаба сектора, но только не в должности командира части. Ему хотелось сохранить за собой свободу действий в боевых операциях и не нести никаких обязанностей, связанных с положением командира. Он отклонял настойчивые предложения товарищей и просил дать ему время на размышление…
На следующий день на заседании военного комитета Ролан вел себя все так же безрассудно, и Марсо, возвращаясь с ним обратно, хорошо понимал, что битва далеко еще не выиграна. Однако Марсо считал необходимым в интересах успешной борьбы с врагом любой ценой завоевать дружбу и доверие этого упрямого, неорганизованного, но искреннего и честного человека, а главное — талантливого командира.
И вот всего несколько минут назад они чуть-чуть не поссорились. Доехав до перекрестка, Марсо хотел свернуть на узкую проселочную дорогу, более длинную и не очень удобную, но зато более безопасную.
— Только прямо! — крикнул ему Ролан.
— Там гудронированное шоссе…
— Эта дорога короче и лучше.
— Можно наскочить на засаду.
— А ты что, трусишь?
Марсо пожал плечами и поехал по указанному Роланом направлению. Он не раскаивается в этом, так как Ролан, упорно молчавший всю обратную дорогу, теперь заметно оживился:
— Скорее… замедли… ускорь…
Еще десять минут, и они будут в лесу, вблизи лагеря, на знакомых дорогах, где почувствуют себя в безопасности… Марсо, следя за слабым лучом света, несущимся впереди машины, нажимает на педаль.
— Замедли… ускорь… Стоп!
Слишком поздно! Оба они одновременно заметили: угол дома, поперек дороги — повозка… Скрежет тормозов, толчок… Шины скользят, и машина останавливается в трех метрах от препятствия… Сидевший позади Рамирес успевает выпрыгнуть.
В одно мгновение Марсо оценил обстановку. К левой дверце машины, с его стороны, подходит человек. У дверцы справа — два солдата «мобильной гвардии»… Может быть, удастся выпутаться… Пожалуй, нет — тут и дарнановцы…
Решающий момент. Марсо раздумывает меньше секунды. Что предпринять? Извлечь спрятанный в куртке револьвер? Дарнановец слева, конечно, заметит его жест и предупредит попытку достать оружие. Ну что же, тогда жизнь за жизнь… Марсо незаметно берет правой рукой лежащую на сиденье гранату и срывает с нее кольцо…
— Руки вверх! — орет дарнановец.
Ролана уже стащили с места, солдаты его обыскивают. Марсо чувствует на лбу холодный пот. С поднятыми руками он выходит из машины. Перед ним дарнановец с наведенным на него автоматом…