До конца зимы еще несколько голландских моряков заболели цингой и скончались. Об этой болезни спутники Баренца ничего не знали и бороться с ней не умели. Лишь 28 января Де–Фер записал: «Погода хорошая, и мы время от времени совершаем прогулки, бегаем и играем в мяч, чтобы размять свои ноги. Ибо, ведя в течение долгого времени сидячий образ жизни, многие заболели болезнью, которую называют цингой».
К началу мая 1597 года льды, под воздействием северо-западных ветров, отнесло от берега, и голландцы стали подумывать о возвращении на родину. Обратное плавание предстояло совершить на шлюпках, так как состояние судна было безнадежным. 29 мая зимовщики Баренца выкопали из‑под снега самую большую судовую шлюпку и, чтобы отремонтировать, попытались притащить ее к дому. Но они оказались настолько истощены, что сразу же сделать это не удалось. Более того — пали духом. Баренц и ван Гемскерк стали их ободрять и сказали, что «если мы не протащим и не исправим шлюпку, то нам придется остаток жизни провести в качестве граждан Новой Земли и быть здесь похороненными». Это сыграло благодатную роль: шлюпка была подтянута к дому, отремонтирована и 14 июня голландцы покинули место зимовки. Перед отплытием начальник экспедиции написал краткий отчет о пребывании путешественников на Новой Земле, вложил его в пороховницу из рога и прикрепил в дымовом отверстии дома.
Баренц в это время уже был серьезно болен, но старался не подавать вида. Только через два дня, когда шлюпка огибала северную часть Новой Земли, Виллем Баренц обратился к Де–Феру с необычной просьбой: «Геррит, где мы находимся? Не у Ледяного ли мыса? Подними меня, мне надо еще раз посмотреть на этот мыс». 20 июня главный руководитель экспедиции Виллем Баренц умер и был по морскому обычаю похоронен в море. Вскоре после него умер и матрос Класс Андриссон, который также был похоронен по морскому обычаю. К 9 июля экспедиция потеряла еще 5 человек.
В непрерывной борьбе со льдами шлюпка голландцев достигла 28 июля острова Междушарский, где встретила две русские лодьи. Поморы снабдили их свежим хлебом и копченой дичью и оказали им всякого рода помощь.
2 сентября 1597 года выжившие моряки из экспедиции Виллема Баренца добрались до русской Колы, где с изумлением нашли корабль Яна Рийпа, безуспешно попытавшийся пройти на север в районе Шпицбергена, и на нем вернулись домой.
Наблюдения за погодой, которые голландские моряки производили в 1596—1597 годах в Ледяной гавани, стали вообще первыми метеорологическими наблюдениями и даже сегодня они имеют научную ценность.
После того как голландцы покинули место своей зимовки в Ледяной Гавани, она не посещалась человеком до XIX века. 7 сентября 1871 года сюда пришел норвежский промышленник Эллинг Карлсен и нашел зимовочный дом Баренца. Он так хорошо сохранился, что казался построенным только недавно. Все здесь сохранилось в том виде, как перед отъездом нарисовал Геррит Де–Фер. Вдоль стен тянулись лежаки, на стене висели часы, мушкеты, алебарды. Из всей домашней утвари, оружия и различных предметов, привезенных Карлсеном, большая часть была передана голландскому правительству. А затем — размещена в морском музее города Гаага. Там же была создана большая модель новоземельского дома Баренца, созданная по рисункам Де–Фера. Через 4 года зимовка Баренца была еще раз тщательно обследована, но на этот раз — англичанином Гардинером. Во время обследования он нашел: несколько книг (в том числе — «Историю Китая» и «Руководство к мореплаванию»), карты, остатки голландского флага, компас, несколько циркулей, печать, оружие, домашнюю утварь, одежду. Но наиболее интересной стала находка оставленный Виллемом Варенцом отчет. Эти реликвии также были переданы в музей города Гаага.
Развалины голландского дома в Ледяной Гавани посетил в 1933 году геологический отряд Арктического института под началом Б. Милорадовича. Советские геологи нашли здесь несколько оставленных экспедицией Баренца предметов: глиняный кувшин, железный ключ, наконечник остроги, башмак и др.
Но самой неожиданной оказалась информация, что в годы Второй мировой войны, здесь же, на берегу Ледяной гавани, гитлеровские подводники создали свою тайную базу и наблюдательный пункт, благодаря которым они нападали на советские суда, идущие Северным морским путем. А в июле 1943 года — потопили в районе мыса Спорый Наволок советское гидрографическое судно «Академик Шокальский». Но эти события произошли уже в XX веке.
Виллем Баренц был, несомненно, одним из выдающихся исследователей Арктики. Смелый и расчетливый, он вместе с тем был прекрасным навигатором и наблюдателем. За заслуги перед Голландией Мурманское море, которое так исконно называли поморы, было переименовано в Баренцево море. И мировое сообщество с этим согласилось.
Исключительно быстрый рост в конце XVI века экономической и политической силы Республики Соединенных провинций привел к тому, что на мировом рынке голландцы всюду начали вытеснять португальцев и испанцев. В 1595—1597 годах голландец Корнелий Гутман совершил плавание вокруг мыса Доброй Надежды (южная оконечность Африки), а вскоре торговля с Дальним Востоком сосредоточилась в руках голландцев. Все попытки Португалии бороться с возрастающим торговым могуществом Республики Соединенных провинций успеха не имели. В 1602 году голландцы основали «Нидерландско–Остиндскую компанию», которая быстро завоевала монопольное право использовать южный морской путь в Индию. Закономерно, что вскоре арктические интересы Голландии постепенно сошли на нет. В то же время англичане, даже после неудач Кабота, Фробишера и Девиса в отыскании северо–западного прохода в Китай, не стали отказываться от исследования арктических маршрутов из Атлантики в Великий океан. Более того, видя откровенное снижение внимания к северному маршруту со стороны Республики Соединенных провинций, на Британских островах решили, что пришло их время.
В самом начале XVII века знаменитый английский мореплаватель Генри Гудсон заключил договор со все той же английской «Московской компанией», взяв на себя обязательство отыскать северный проход вдоль американских берегов. И в мае 1607 года он вышел из Гревезенда на простой шхуне с 12 моряками команды. 13 мая англичане достигли восточного берега Гренландии где‑то в районе 73 градусов северной широты. За две следующие недели судно Гудсона поднялось еще на 5 градусов, но 2 июля, как это часто бывает на Севере, температура воздуха неожиданно изменилась, холод сделался весьма резким. Однако море оставалось свободным ото льда, и Гудсон продолжал свое плавание в северном направлении. Встретив под 82 градусами северной широты огромное ледовое поле, после тщетных попыток обойти льды он был вынужден повернуть обратно. Возвращаясь на Британские острова, он открыл небольшой остров. Это, скорее всего, был остров Ян–Майен. Таким образом, Гудсон поставил для своего времени рекорд захода в арктические воды, который был побит английскими китобоями только в в середине XVIII века.
Весной следующего года он попытался достичь берегов Восточной Азии другим путем.
21 апреля Гудсон ушел в плавание через районы между Шпицбергеном и Новой Землей. Но здесь Гудсона ждала неудача: английским морякам пришлось вернуться домой, так и не разрешив поставленную задачу. Они дошли только до западного берега Новой Земли, где в районе входа в пролив Маточкин Шар обнаружили остатки костра и русский деревянный крест. Весьма любопытно, что во время этого плавания англичане произвели первые в Арктике наблюдения за отклонениями магнитной стрелки компаса.