— Это еще что? — Джинсовый мальчик вскочил, закрутил головой, схватил со стойки ближнюю бутылку и разбил о край стола.
Богатырь же просто, слегка опешив, отступал спиной к стене. Послушники его плавно обтекали, к «джинсовому» направился только один. Судя по всему, «стволов» у бандитов не было. Либо Огрех считал себя самого достаточным оружием, либо их просто-напросто не пропустила таможня.
— За странником присмотрите! — вдруг вспомнил «шелковый», указывая на Олега и на миг упустил контроль над ситуацией.
Огрех тут же взмахнул кулаком — послушник вспорхнул, как подхваченный ветром осенний лист, врезался в стену рядом с ведуном и тихо опал в небытие. Другой бритоголовый сделал длинный выпад, загнав клинок гиганту под ребра, и успел отпрянуть от встречного взмаха, рубанул врага по запястью. Ребята вообще действовали грамотно: не стремились ввязаться в ближний бой, перерезать горло, пробить сердце. Огрех тут бы смельчака и придавил. Нет, они подступали к противнику, стремясь нанести порезы или неглубокие раны, а если богатырь отмахивался — полосовали его по рукам. Зарезать человека вообще не так просто, матушка-эволюция постаралась. А уж ножом — тем более. Уязвимых мест мало, самые важные органы прикрыты клеткой из ребер. В горло или артерию — еще попади, коли противник не связан. Между тем, кровотечение способно свалить с ног любого — только дырочек побольше наделай. Вот пареньки и старались со всем своим увлечением.
Середин присел, подобрал ножик «шелкового», по стеночке пробрался к стойке, за ней пригнулся, пробежал вдоль бара, перемахнул прилавок у самой двери, разрезал бечевку на руках девушки. Рядом послушник оседлал джинсового паренька и пытался вогнать нож ему в глаз. Бедолага, оскалившись от натуги, пытался того удержать — но проигрывал весу врага сантиметр за сантиметром. Ведун подскочил, быстрым движением резанул бритого по горлу, откинул тело.
— Спасибо… — облегченно выдохнул «джинсовый», раскинув руки.
— Пожалуйста, — ухмыльнулся Олег и вогнал нож ему в грудь с такой силой, что пригвоздил к полу. Пошарил по карманам, забрал ключи от машины, глянул на богатыря. У Огреха осталось всего два противника и теперь, не опасаясь охвата, гигант теснил двух последних к стене. За ним оставалась широкая кровавая полоса, но сил почему-то не убывало.
— Проклятие! — Ведун подобрал нож убитого послушника, схватил ближний стул и кинулся туда. — Держись, прикрою!
Он толкнул стулом одного служителя Аркаима, широким взмахом сбил к полу нож другого, и великан, пользуясь моментом, качнулся вперед, с силой впечатал свой пудовый кулак в лицо бедолаги. Олег же в этот миг пригнулся и вогнал клинок в такое близкое бедро Огреха — с внутренней стороны, там, где артерия. Выпрямляясь, он швырнул стул в последнего послушника. Тот, естественно, прикрылся рукой, отклонился и ведун без труда попал ему ногой в пах. Парень согнулся. Середин со всей силы врезал ему рукоятью ножа в основание черепа и побежал к Роксалане, что еще путалась в веревках, которые привязывали ее ноги к ножкам стула.
— Бежим! — Он резанул веревки, упал на четвереньки, прополз под сваленными перед входом столами, нащупал ручку, толкнул дверь, вылез в небольшой предбанник, помог девушке выбраться, распахнул входную дверь с выломанным замком, выскочил на улицу и закрутил головой. — Вот он! Синий «Мерседес»!
Прохожие останавливались, провожая его изумленным взглядом, уступали дорогу. Он отключил сигнализацию, сунул ключ кудряшке, распахнул дверцу и упал на пассажирское сиденье:
— Поехали! Скорее, скорее! Колдунята тоже на машине приезжали, в ней водитель мог остаться. Может заметить.
— Ну, ты гад! Ну, ты сволочь! Подонок, подонок! — Утирая сопли, плача и ругаясь, Роксалана завела машину, воткнула самую дальнюю передачу на АКПП и до упора вдавила газ, не включив поворотника и не пропустив никого из ехавших по улице. — Меня из-за тебя, сволочь, чуть не изнасиловали! Ты, ты просто дерьма кусок! Подонок, подонок! Почему… Почему ты сел в этот чертов «Мерседес»?! Почему ты вообще пошел с этим лупоглазым членистоногим?
— Откуда же я знал? — все еще не мог отдышаться Олег.
— Ты же колдун!
— Я… Я магию могу отличать. Заклинания, нежить, ворожбу. Но я не умею отличать плохих людей от хороших. Этого вообще никто не умеет! По виду, естественно.
— Ты знаешь, что они со мной сделали? Они меня всю излапали! Истискали! Заслюнявили! У меня теперь синяки будут, козел!
— Боюсь, у меня тоже.
— Тебе-то что, мужика шрамы украшают. А девушек уродуют.
Олег увидел на полочке под стеклом знакомый телефон. Взял, раскрыл записную книжку:
— Кажется, мой…
Он открыл окно, высунул руку и уронил аппарат на дорогу. Роксалана подрезала какого-то ухаря на «Фольксвагене», притормозила перед указателем, повернула направо и вдавила газ. Покосилась на спутника:
— Скажи, тебя, что, все на свете хотят убить?
— Нет, не все, — покачал головой Олег. — Аркаим хочет взять меня живым.
У следующего указателя кудряшка повернула налево. Середин успел заметить надпись «Geneva» и облегченно откинул голову. Машину покачивало, в голове кружилось, в салоне было тепло и спокойно, мерно гудел мотор, тихонько шипели по асфальту широкие шины… Очнулся он от хлынувшей в лицо прохлады.
— Давай, вылезай, — посторонилась девушка. — Смотреть на тебя противно. Весь в крови, в пиве, воняет, как от бомжа…
Машина стояла на низком галечном спуске. Впереди, метрах в ста, отражало ночные звезды широкое и гладкое, как зеркало, озеро. Справа и слева, насколько хватало глаз, вперемежку с машинами стояли десятки и десятки разноцветных палаток, подсвеченных изнутри, словно китайские фонарики.
— Тебя послушать, так я только с дипломатического приема…
— Топай-топай, отмывайся. Одежду можешь сразу выбрасывать. Такое не отстирывается.
— Где мы?
— Это дорога на Невшатель. А как озеро называется, не знаю. Иди, не отговаривайся. Дитя малое, ей-богу.
— Я и не отговариваюсь, — не понял ее сентенцию Середин и, стаскивая на ходу рубашку, направился к воде.
Озеро оказалось теплым — он себе дома ванну прохладнее набирал — и абсолютно непрозрачным. Волны гасли, словно в желатине — поверхность оставалась гладкой, как он ни крутился. И Олег не плыл, а буквально парил в открытом космосе: звезды сверху, звезды вокруг, звезды везде. А за спиной, подобно гигантскому космическому кораблю, тянулся черный пляж со множеством странных светильников.
Он несколько раз нырнул, обмывая лицо, потом выбрался на сушу, кое-как отерся ладонями. В багажнике достал из сумки чистую футболку, тренировочные штаны и куртку. Потом забрался в салон.
Роксалана уже откинула сидушку, организовав себе узкий длинный диван, и вытянулась во весь рост, подсунув руки под голову. Середин сдвинул свое сиденье вперед, так же откинул спинку и расположился рядом.