Прошел день, и еще один. Теперь стали подтягиваться части основных вражеских сил. Противник начал запол­нять равнину. Разведчики видели, как персидские военачальники назначали лучшие места для установки шатров Великого Царя и его приближенных, как отводили лучшие пастбища для лошадей Его Величества.

Персам было известно о том, что греки здесь, как и гре­ки знали об их присутствии.

В ту ночь Леонид вызвал моего хозяина и других командиров на небольшой холмик за Фокийской стеной, где спар­танский царь расположил свой командный пункт. 3десь Леонид обратился с речью к спартанцам. Тем временем начали прибывать военачальники из других союзных горо­дов, также вызванные на совет. По времени все получилось так, как задумал царь. Он хотел, чтобы начальники союз­ников подслушали слова, якобы предназначенные только для спартанцев.

– Братья и товарищи,– обратился Леонид к собрав­шимся вокруг него лакедемонянам,– похоже, что все наше внушительное представление не убедило перса благоразум­но собрать свое барахло и вернуться домой. Кажется, все­-таки придется нам с ним сразиться. Так вот, послушайте, чего я хочу от каждого из вас. Вы – избранники Эллады, воины и военачальники государства Лакедемон, избранного Истмийским Советом нанести первый удар в защиту на­шей родины. Помните, что наши союзники возьмут с вас пример. Если вы выкажете страх, они испугаются вдвойне. Если вы проявите мужество, они ответят тем же. Мы должны вести себя так же, как и во всех прочих походах. С од­ной стороны, никаких чрезвычайных предосторожностей, а с другой – никакого безрассудства. Главное – мелочи. Поддерживайте обычный распорядок боевой подготовки своих воинов. Не пропускайте жертвоприношений богам. Продолжайте гимнастические занятия и упражнения с оружием. Как всегда, находите время для ухода за волосами. Найдите время для любой мелочи.

Союзные военачальники уже собрались к костру совета и заняли места среди ранее собравшихся спартанцев. Ле­онид продолжал говорить как будто для своих, но в то же время в присутствии новых ушей.

– Помните, что наши союзники не посвящали всю свою жизнь подготовке к войне, как это делали мы. Они – кре­стьяне и торговцы, воины гражданского ополчения. Тем не менее они не чужды доблести – иначе их бы здесь не было. Для фокийцев и опунтских локрийцев это – родная земля, они сражаются за свои дома и семьи. Что касается фиванцев и коринфян, тегейцев, орхоменцев и аркадцев, флиунтцев, феспийцев, мантинейцев и жителей Микен, они, по-моему, проявили еще более благородную андрею, поскольку добровольно пришли защищать не собственные очаги, а всю Грецию.

Он пригласил вновь прибывших подойти поближе.

– Добро пожаловать, братья. Поскольку я нахожусь среди союзников, я повторю то, что сказал своим воинам.

Военачальники угрюмо усмехнулись.

– Я говорил спартанцам,– продолжал Леонид,– то же что говорю теперь вам. Вы – командиры, ваши воины будут смотреть на вас и действовать так же как вы. Весь день находитесь среди своих братьев-воинов. Пусть они видят вас и понимают, что вы не боитесь. Если нужно что-то сделать, первыми беритесь за работу, и воины последуют за вами. Некоторые из вас, я вижу, поставили шатры. Немедленно снимите. Все мы будем спать, как и я, под открытым небом. Пусть ваши люди все время будут чем-нибудь заняты. Если у них нет работы, придумайте ее. Когда у воинов есть время поболтать языками, их разговоры заканчиваются страхом. А действия, со своей стороны, вызывают желание действовать и дальше. Все время соблюдайте походную дисциплину. Не давайте никому справлять естественные надобности без копья и щита на боку. Помните, что самое грозное оружие перса – его конница и множество лучников и пращников но здешняя местность делает их бессильными.

Вот почему мы избрали это место. Враг не может ввести в Теснину больше двенадцати воинов в ряд, и не больше тыся­чи может собраться у Стены. Нас четыре тысячи. Так что мы превосходим их числом вчетверо.

Это вызвало первый искренний смех. Леонид старался внушить мужество не только своими словами, но и спокой­ной манерой произносить их. Война – это работа, а не таинство. Царь ограничил свои инструкции практическими предписаниями. Он не старался установить приподнятое состояние духа, которое, он знал, все равно улетучится, как только командиры разойдутся от ободряющего света цар­ского костра.

– Следите за собой, благородные мужи. Держите воло­сы, руки и ноги в чистоте. Ешьте, если даже приходится давиться. Спите или хотя бы притворяйтесь, что спите. Не давайте подчинённым видеть вашего беспокойства. Если пришли плохие вести, сначала доложите непосредственному начальству и не торопитесь делиться этим с простыми во­инами. Велите своим оруженосцам отполировать каждый аспис до безупречного блеска. Я хочу, чтобы щиты сверка­ли как зеркало, чтобы один их вид вселял страх во врага. Оставьте своим воинам время наточить копья, поскольку тот, кто точит сталь, укрепляет свое мужество. Что касается вашего вполне понятного беспокойства относительно ближайших часов, скажите своим воинам так: я не ожидаю никаких боевых действий ни в эту ночь, ни завтра, ни даже послезавтра. Персу нужно время расположить свои войска. Чем большими мириадами людей он обременен, тем боль­ше времени уйдет на это. Ему придется дождаться прибы­тия своего флота Мест высадки на этом негостеприимном берегу немного, и они малы. Персу понадобится несколько дней, чтобы на рейде поставить на якорь тысячи своих бое­вых транспортных кораблей. Наш флот, как вы знаете, за­нял пролив у Артемизия. Чтобы пробиться, врагу придется выдержать полномасштабное сражение, и подготовка к нему займет еще больше времени. Что касается нападения на нас в проходе, враг еще должен разведать наши позиции и обдумать, как лучше всего атаковать их. Без сомнения, сначала он пошлет своих переговорщиков, стараясь дипломатией достичь того, чего не решается добиться ценой кро­ви. Это не должно вас беспокоить, поскольку все вражеские угрозы я знаю наперед.– Тут Леонид нагнулся и поднял с земли камень размером в три кулака.– Поверьте мне, дру­зья, если Ксеркс обратится ко мне, то он может с таким же успехом говорить с этим булыжником.

Он плюнул на камень и отшвырнул его в темноту.

– И еще. Вы все слышали про оракул, объявивший, что или Спарта потеряет в бою царя, или сам город будет уничтожен. Я вопросил знамения, и светозарный бог ответил, что я и есть тот самый царь и это место станет моей могилой. Будьте уверены, однако, что это знание ни в коей мере не сделает меня безрассудным в отношении чужих жизней. Клянусь вам всеми богами и душами моих детей: я сделаю все, что в моих силах. 3ащищая проход, я сохраню вас и ваших людей, сколько смогу. И последнее, братья и союзники. В том месте, где сражение будет наиболее кро­вавым, знайте: лакедемоняне окажутся в первых рядах. Но прежде всего донесите до ваших людей: пусть они ни на йоту не уступают в доблести спартанцам и даже стре­мятся превзойти их. Помните, в военном деле владение оружием значит немного. Все решает мужество, а на него у нас, спартанцев, нет монополии. Когда поведете своих воинов за собой, помните об этом, и все будет хорошо.

Глава двадцать третья

Мой хозяин дал мне наказ, чтобы во все время похода я будил его за два часа до рассвета – на час раньше всех воинов из его эномотии. Он хотел, чтобы они не видели его лежащим на земле, но всегда, проснувшись, заставали своего эномотарха на ногах и при оружии.